(Не) ребенок. В Челябинске пройдет фестиваль PULSE

Фестиваль современного искусства PULSE (12+), организованный Челябинским молодежным театром, расширяет границы и приглашает гостей. Зрители будут погружаться, играть, взаимодействовать с актерами и друг с другом, становясь зачастую непосредственными участниками театрализованного действия.

Накануне фестиваля мы побеседовали с художественным руководителем PULSE, главным режиссером Молодежного театра Иваном Миневцевым.

Пульсирующий город

— Почему фестиваль называется PULSE? Откуда такая любовь к кардиологической терминологии? И почему не «Тахикардия», не «Стенокардия», не «Аритмия»?

— Все, что вы перечислили — это болезни. А фестиваль назван PULSE потому, что существует время, оно постоянно изменяется, оно пульсирует. Как говорил мой мастер Евгений Борисович Каменькович, цитируя Андрея Александровича Гончарова: «Театральная эстетика меняется каждые пять-шесть лет». И очень важно чувствовать этот пульс, понимать, где твое место в этом ритме, где ты находишься. К тому же фестиваль выступает своеобразным маркером времени.



— И снова вопрос про название. В этом году фестиваль озаглавлен «Я (не) ребенок». Это центральная тематика фестиваля?

— Поскольку у нас театр Молодежный и мы работаем с этой публикой (дети, подростки и их родители), мы решили придать фестивалю такую тему. Но, самое важное, мы говорим не только о подростках, но и с подростками вместе. К примеру, в рамках фестиваля запланирована выставка челябинских художников. Они совсем молоды: им по 16, по 19 лет. И мы работаем с ними, пытаемся в эту аудиторию транслировать то, что они нужны городу, миру искусства, что им необходимо развиваться, искать свое место… Место не только в плане работы, проявив себя как творческие единицы, но и место в искусстве в широком его понимании.

Мы прекрасно знаем, что все новое приходит с «новой кровью». Нельзя стоять на месте, радуясь прошлому. Необходимо всегда двигаться вперед, обращать внимание на то, что происходит вокруг, на тех юных людей, которые есть в городе.

Поэтому тема «Я (не) ребенок» связывает и спектакли, и эскизы, и перформансы, и лабораторные работы, и другие фестивальные проекты. В общем, весь фестиваль пронизан этой темой.



«Новая кровь»

— То есть можно сказать, что вы помогаете молодым?

— Да, мы помогаем молодым. Мы предоставляем площадки, решаем организационные вопросы, даем возможность воплотить в жизнь идеи, донести их до публики.

К примеру, Анна Куликова и Анна Кизикова — это те люди, которых мы раньше не знали; та самая «новая кровь», которая пополнит PULSE. Допустим, идея эскиза «Алое Поле» (рабочее название, указанное в заявке, — «Ленин. Дети») сразу произвела на меня, на Татьяну Джурову и Милу Диневу огромное впечатление, так как мы понимали: это что-то нестандартное.

— В анонсе этого эскиза заявлена тематика, связанная с личностью Владимира Ленина. Что это будет?

— Я думаю, что в итоге получится какая-то полуисторическая, ироничная прогулка, которая, конечно же, о сегодняшнем дне. Ленин и дети… Вот почему-то у авторов проекта возникла такая ассоциативная связь… Какое отношение фигура Ленина имеет к современным детям? Одному богу известно. Только то, что они рядом с памятником-мавзолеем на Алом Поле тусуются? Наверное, только такое… (Смеется.) Может быть, кто-то, пройдя по этому маршруту, узнает что-то новое о Ленине, поймет, что здесь увековечен не простой дядька, а сам вождь мирового пролетариата. На мой взгляд, это «щекотный» и любопытный эксперимент! Фраза «Ленин очень любил детей» мне напоминает литературные анекдоты Хармса о том, как «Лев Толстой очень любил детей…». Что-то «щекотное» и цепляющее в этом есть определенно!



— На лабораторию PULSE поступило 30 заявок. Вы совместно с Татьяной Джуровой и Милой Диневой выбрали только две режиссерские идеи. Сложно было делать выбор? Единогласно ли было принято решение?

— Эти две идеи были выбраны единогласно. Признаюсь, главной проблемой составителей заявок оказалось неумение в полной мере описать свою режиссерскую концепцию и заполнить соответствующие документы. Возможно, среди поступивших заявок были симпатичные идеи, но из-за их сумбурного описания нам было мало что понятно. Откровенно говоря, создавалось ощущение, что в голове у режиссеров царил хаос. К тому же были заявки уровня любительского театра.

Лично по моей инициативе в программу были включены два эскиза: «Однажды летним днем» в постановке Павла Никитенко и фотопроект Радика Рябкова. Это был мой личный выбор. Я считаю, программа фестиваля должна быть разнообразной, интересной и насыщенной. Именно поэтому мы пытаемся играть на всех полях: на поле музыки, на поле живописи, на поле перформансов, расширяя границы фестиваля, синтезируя различные направления.



Выход за рамки привычного

— Почему в ролике фестиваля звучит текст Джерома Сэлинджера «Над пропастью во ржи»?

— Мне показалось, что это цитата очень близка, созвучна фестивалю.

Хотя она в большей степени отражает мои личные мысли… Ведь я понимаю, что мы единственные в городе, да и в области, кто проводит фестиваль иммерсивного театра. Возможно, если бы не PULSE, не были бы открыты имена…

К примеру, в 2019 году был показан спектакль питерского театра Poe.Tri. «Театр. На Вынос» (режиссер Максим Карнаухов, художник Алексей Ершов), посвященный поэзии студента исторического факультета ЧелГУ Яна Любимова. А совсем недавно, читая интервью с Яном, подумал: «Надо же! Ведь я его совсем юным поэтом помню… Около общежития вместе с участниками спектакля читали его стихи. А сейчас у него интервью берут! Большим поэтом стал». Или, допустим, иммерсивный спектакль Алексея Тетюева Animals по мотивам «Звериных историй» Дона Нигро был показан на PULSE, а этим летом он взял Гран-при на фестивале «Наш кислород» в Белгороде. Отголоски первого PULSE слышны до сих пор!
И когда я все это вспоминаю, то невольно прокручиваю в голове слова Сэлинджера. Ведь необходимость открытой рефлексии на этот счет мне кажется важной, и поэтому она звучит в анонсе.



— Можно ли утверждать, что PULSE позволяет людям, как говорит Сэлинджер, дать то, чего им не может дать их привычное окружение?

— Конечно! Искусство, а тем более современное искусство, это всегда выход за рамки привычного. Оно позволяет получить эмоции и впечатления, которые не может дать обыденная обстановка.

Мир меняется. Ведь какие-то вещи устаревают, ветшают, изживают себя. И, конечно же, старое надоедает, хочется нового…

Растет новое поколение, черт возьми! Им уже не интересно то, что было интересно нам, ведь они по-другому мыслят, рассуждают. И мы, как театр, должны чувствовать их потребности, помогать реализовываться. Это наша миссия. Мы должны поддерживать молодое поколение. Ведь, стоит признаться, оно гиперталантливо!



Новый опыт

— В афише привлекает внимание независимый театральный проект Вики Приваловой «Мам, привет». Это не спектакль в традиционном смысле слова, верно? Это выставка с документальным аудиогидом?

— Да, это не спектакль, это проект, который уже разошелся широко по России, он был номинирован на «Золотую маску» в качестве спектакля-эксперимента. В общем, много можно прочитать про этот проект в интернете. Я считаю большим достижением, что мы его привезли в Челябинск, потому что в свое время, когда он только-только появился, он вызвал дикий ажиотаж. «Мам, привет» Вики Приваловой стал открытием, культурным явлением для страны, глубокой рефлексией, которая позволяла погрузиться в свои переживания и мысли. Для челябинского зрителя это хорошая возможность прикоснуться к чему-то большому, по-настоящему интересному, к тому, чего он еще не видел, не испытывал.

— Иван Сергеевич, признайтесь, вы лично погружались в спектакль-игру «Questioning / Кто ты?»?

— Нет, раньше не погружался. Признаюсь, я очень давно хотел привезти в Челябинск работы Pop-Up-театра (проект Семена Александровского). Стоит заметить, что этот театр является одним из лидеров жанра. Спектакль «Questioning / Кто ты?» — швейцарская франшиза с адаптацией петербургского театра. Поэтому данный спектакль можно с уверенностью назвать мировым проектом, любопытнейшей историей. Мне это показалось важным: весь мир играет в эту игру. Почему бы и нам в Челябинске не поиграть в нее?



— Но здесь есть определенный риск: участникам нужно быть раскрепощенными, чтобы с легкостью задавать вопросы и отвечать на них.

— Думаю, проблем подобного рода не возникнет. Спектакль-игра и созданные условия располагают к диалогу. Зрители приходят в театр за впечатлениями, перед спектаклем будет возможность настроиться, подготовиться.

— Иван Сергеевич, вы сказали, что раньше не погружались в спектакль-игру «Questioning / Кто ты?». А вообще вы планируете принимать участие в фестивальных событиях в качестве зрителя?

— Обязательно! Конечно! Я постараюсь посетить все мероприятия PULSE и получить настоящее зрительское удовольствие. Ведь погружение в спектакли, эскизы, перформансы, посещение выставок — это такой кайф! Я уже нахожусь в предвкушении!

— В фестивальной программе заявлен видеоперформанс главного художника Челябинского молодежного театра. Антон Владимирович Сластников сам вызвался превратить привычную прогулку в нечто большее?

— Именно так и было. Антон захотел что-то сделать. Я, естественно, поддержал его идею, понимая, что для Антона это новый интересный опыт. Выход за пределы театра, буквально на улицу, станет отличным поводом превратить привычную дорогу в сон или вспоминание. Я уверен, что весь фестиваль будет бомбой, ну а проект Антона — прекрасным его украшением!



— Расскажите об эскизе спектакля «Однажды летним днем», который будет ставить режиссер Павел Никитенко. Чем руководствовались вы, включая эту идею в фестивальную афишу? Кстати, Павел знаком челябинским зрителям по спектаклям студии-театра «Манекен».

— Да-да, верно. А сейчас Павел является студентом Андрея Могучего. И мне показалось интересным то, что он текст завязал с живой музыкой. Это будут, насколько я понимаю, перформативные практики, которые вплетены в ткань эскиза спектакля. Мне нравится, что будет живая музыкальная импровизация, некое перформативное существование в пространстве.

Рефлексия на тему

— Последний день фестиваля современного искусства PULSE завершает перформанс «А я когда?» в вашей постановке. Вы его специально так назвали и поставили в самом конце программы?

— Нет-нет! Здесь заложен совсем другой смысл. У каждого из нас есть детские травмы, страхи, неприятные воспоминания, терзающие душу… «А я когда?» — это рефлексия на тему одиночества ребенка.

— В программе «Личное мнение» вы признались, что вам сложнее ставить иммерсивные спектакли…

— «А я когда?» — это больше движущаяся картинка, нежели иммерсивный спектакль. Некое ви́дение или виде́ние… Не знаю, что это, поэтому закрытие фестиваля я назвал «перформанс». Все очень просто: если не знаешь, как назвать постановку, называй ее «перформанс», точно не ошибешься.