В Челябинске пройдет авторский фестиваль Юрия Башмета

Кроме того, музыканты в рамках программы выступят в Сатке и Троицке. Накануне знаменитый альтист ответил на вопросы журналиста «Южноуральской панорамы».

— Фестивали с вашим именем проводятся в разных местах: в Париже, Мюнхене, в Великобритании есть фестиваль. В нескольких российских городах: в Москве, Сочи, Ярославле. В этом ряду столица Южного Урала. Многие регионы были бы счастливы иметь в культурной жизни событие с вашим именем. Чем заслужил Челябинск такой чести?

— Вы знаете, очень интересный вопрос, — ответил Юрий Абрамович. — Для меня, когда я выбираю место для нового фестиваля, должно совпасть сразу несколько факторов, самых разнообразных. Прежде всего должно быть общее желание у моей команды и у организаторов на месте делать фестиваль долгосрочный, развивающийся, содержательный. Мы не можем сами по себе прийти и сказать: вот нравится нам это место! Фестиваль — это труд совместный. А еще важно сочетание ощущений музыкантов на сцене и зрителей в зале. Одним словом, много всего должно совпасть и сложиться, чтобы фестиваль родился. Еще больше желания нужно, чтобы фестиваль жил и развивался дальше. Вот в Челябинске все это совпало. Большую роль сыграла моя стародавняя дружба с областью — с филармонией, жителями Челябинской области. У вас замечательный губернатор и его супруга, которые просто живут искусством и понимают, зачем им это нужно. Фантастическая публика, как в самом Челябинске, так и в городах области. Все эти факторы позволили нам сначала фестиваль запустить, а теперь уже четыре года развивать, поддерживать, растить его каждый год, делая его все более интересным, разнообразным и нужным.



— Зритель везде разный. Минувшим летом на гастролях в Челябинске был Нижегородский театр драмы. Артисты были удивлены, что наши зрители аплодируют после спектакля стоя. Я прочитала, что в Европе не принято на сцене дарить цветы. А вы приметили какую-либо зрительскую особенность в Челябинске?

— Здесь зритель одновременно разбирающийся и благодарный, доброжелательный, внимательный и очень расположенный к музыкантам. Мне челябинский зритель очень нравится! Он такой прямо свой для меня. А я для них. И мы вместе это ощущаем на концертах: и я на сцене, и зрители в зале.

— Вы играете на инструменте знаменитого итальянского мастера Карло Тестори. Есть ли в современном мире технологии или мастера, способные добиться звучания альта или скрипки, которое устроило бы вас и ваших коллег?



— Конечно. Есть замечательные инструменты современные, есть даже выдающиеся. Но старинные инструменты есть просто уникальные, о которых все знают и все говорят. Те же инструменты Страдивари, Гварнери, овеянные тайной, они, конечно же, абсолютно неповторимы. Мой инструмент особенный лично для меня. Мы давно уже стали единым целым. Это далеко не самый дорогой альт, который я видел в жизни. Мне приходилось играть на разных альтах, в том числе просто на выдающихся инструментах. Но для меня именно мой альт дает те возможности, которые мне нужны. Это очень личные ощущения. Как говорил великий французский мастер Ватло в Париже: Юрий, наверное, твой инструмент не самый выдающийся, наверное, и ты в чем-то несовершенен, но вместе у вас абсолютно уникальный музыкальный и творческий альянс.

— Вы любите экспериментировать, смешивать жанры, соединять несоединимое. Существовало для альта определенное место, но вы с этим не смирились, сделали его сольным. Почему вам так трудно жить в традициях и рамках классической музыки? Вам это не интересно или таким образом вы завоевываете новых слушателей, новых поклонников?

— А что такое «традиции», где те «рамки», которым нужно следовать? Я делаю то, что мне творчески интересно. Когда я начинал, практически не было самого понятия сольный альт. Репертуар был очень ограниченный. По поводу меня было издано специальное постановление «в качестве эксперимента считать альт сольным инструментом». Мне интересно заниматься музыкой, творчеством и делать это для людей, находить отклик в их сердцах. Надеяться, что после наших концертов они уходят из зала другими. Ведь мир музыки, мир искусства — это эмоциональные сопереживания. А эксперименты я очень люблю. Не в ущерб самой классической музыке, конечно, а дополняя и развивая свое творчество. В том числе привлекая новых зрителей в концертные залы.


Фото предоставлено пресс-службой Челябинской филармонии

— «Лучший оркестр играет лучшие произведения для лучшей публики на свете» — это ваше кредо, насколько я понимаю. Если первыми двумя позициями вы можете управлять, то публика, она сама по себе публика. Всегда ли вы чувствуете в зале «лучшую публику на свете», бывали ли когда-либо несовпадения сцены и зрительного зала? Возможно ли такое на ваших концертах?

— Вы знаете, я даже не могу вспомнить, когда и где мы не совпали с публикой в зале по ощущениям. Вне зависимости от того, где мы сегодня выступаем: в Токио, Нью-Йорке, Вене, Москве или Челябинске, — для меня само выступление перед публикой — момент высочайшей ответственности за то, что мы делаем. Это моя внутренняя ответственность. Перед публикой, композитором и самим собой в конце концов. Поэтому для меня лучший композитор тот, чью музыку я исполняю сегодня, а лучшая и самая важная публика та, которая пришла сегодня на мой концерт.


Фото предоставлено пресс-службой Челябинской филармонии

— Вопрос не о музыке. Вы переболели ковидом, пошла новая волна заболевания. Есть антипрививочные сторонники. С высоты своего больничного опыта есть что сказать вашим поклонникам?

— Я твердо уверен, что нужно прививаться. Конечно, есть медицинские исключения, когда людям этого делать нельзя. Это я прекрасно понимаю. Но когда люди не хотят защитить себя без каких-либо ясных аргументов, это мне непонятно. Мы первые придумали вакцину от ковида, прививаем ею огромное количество людей в разных странах мира. По огромному количеству исследований, наша вакцина одна из лучших. Если мы хотим, чтобы жизнь возвращалась к нормальному течению, чтобы залы были открыты на сто процентов, нужно порой и сознательность проявить.