Предъявленные сердца

Театру «Манекен» пятьдесят лет

Именно спектаклем с названием «Предъявите ваши сердца!» впервые громко заявил о своих творческих и идейных стремлениях студенческий театр эстрадных миниатюр Челябинского политехнического института. Это было в 1965 году и ознаменовано лауреатством на I Всесоюзном смотре студенческих театров эстрады.

Чтоб в прах разнести
равнодушье и пошлость,
Чтоб всю нашу боль
вам понять до конца,
Проверьте сердце свое на всхожесть,
Внимание! Гонг!
Предъявите ваши сердца!

СТЭМ был сформирован в конце шестьдесят третьего года по инициативе комитета комсомола вуза. Но некоторые его ростки были и раньше. Время было такое: студенческие театры, клубы веселых и находчивых, сатирические стенгазеты и тому подобные проявления молодежной инициативы заявляли о себе повсеместно. Где-то робко, неуверенно, а иногда мощно и ярко, как это произошло со СТЭМом в Челябинске, вскоре ставшем известным в стране и за рубежом под названием «Манекен».

Типичные шестидесятники

Историю «Манекена» надо отсчитывать со времени его прихода в обычный студенческий даже не театр, а кружок эстрадных миниатюр. Недавний выпускник Московского авиационного института, вернувшийся в родной Челябинск преподавать в ЧПИ Анатолий Морозов был приглашен младшим братом Борисом заглянуть на занятия СТЭМа: вдруг что-то посоветует, все-таки в Москве много чего видел и в студенческих и профессиональных театрах.

Анатолий, который, как показало дальнейшее развитие событий, оказался человеком лидерным, творческим, полным идей, сумел убедить сплотившихся вокруг него студентов в том,  что продолжать шутить на привычные темы типа «студент-преподаватель», «сцены в общежитии» и тому подобное — путь тупиковый. Нужны общественно значимые темы, энергичные ритмы, убедительность в отстаивании своих нравственных принципов.

Это выделило челябинский театр из других подобных коллективов. Слова Аркадия Райкина: «Я был бы рад поставить свое имя на афише «Манекена!» стало оценкой «отлично» в зачете челябинских студентов.

Я не называю здесь фамилий тех, кто стоял у истоков «Манекена», кто продолжил историю театра в его студенческие годы, кто делал нелегкий выбор между верностью профессии, полученной в вузе, и крутым виражом в сторону профессионального театра, которым в конце концов стал «Манекен». Людей, прошедших за полвека через «Манекен», много. Иных, как говорится, уже нет, а те — далече.

Но тех, кто и сейчас хранит память о студенческих годах за то, что благодаря участию в спектаклях их жизнь обрела наполненность, широту кругозора, гражданскую позицию, немало.
Это относится не только к тем, кто выходил на подмостки «Манекена», но и зрителям.

Каждая постановка студенческого театра становится событием. Я помню, как в шестидесятые и семидесятые годы мы старались непременно попасть на «сдачу» спектакля, поскольку премьеры могло бы не состояться или постановка могла вый­ти к зрителям в усеченном виде — с купюрами. Вообще-то, как вспоминают некоторые «манекеновцы», партбюро института (а именно оно давало «добро» или требовало «доработки») было довольно доброжелательно к своему театру, такого зубодробительного разгрома, которому подвергались иные молодежные театры, здесь не было.

«Манекен» постепенно отходил от жанра ревю миниатюр, его репертуар уже включал в себя полновесные спектакли, основой которых становилась русская и зарубежная классика, современная проза и драматургия. Но взгляд на всеобщее драматургическое достояние здесь безусловно свой: удаленный от бытовой достоверности, идущий к высокому обобщению.
В 1975 году мне довелось побывать в Москве, когда там случайно совпали выступления ансамбля «Ариэль» в киноконцертном зале «Октябрь» и «Манекена» в Доме культуры Московского авиационного института. И там, и там свободных мест в зале не было. Казалось, самое интересное в Москву прибыло из Челябинска.

«Манекен» показывал спектакль «После сказки» по «Белому пароходу» Чингиза Айтматова.

Позже я узнала, что писатель не хотел идти на спектакль челябинцев. Он уже видел несколько постановок «Белого парохода» в любительских театрах, они его разочаровали. Но — уговорили, пошел.

Удалось взять небольшое интервью у Айтматова. Он говорил о только что увиденном с восторгом. Ждал, что, как и в ранее увиденных «Белых пароходах», будет старательное воспроизведение сюжета. А здесь — высокая условность, философское осмысление легенды…

Перемена участи

Сознательно, как и участников событий, так и спектаклей, созданных манекеновцами за полвека, так и фестивалей, участниками которых они были в разных точках планеты, я не называю. Всего этого за пятьдесят лет набралось так много, что выбрать лучшее или хотя бы наиболее характерное для этого театра для меня лично не представляется возможным.
Тем более, что все эти годы «Манекен» менялся и меняется сейчас. Началось, как уже упоминалось, со сцены актового зала в ЧПИ — помещения большого с типовой, не приспособленной к потребностям именно этого театра сценой. Камерности, по крайней мере, этот зал не способствовал.

Потом появился подвальчик в комплексе зданий того же вуза, ставшего теперь Южно-Уральским университетом. Сейчас там студия-театр, которая носит то же название  — «Манекен», но к нынешнему «Манекену» отношения практически не имеющая.

Четверть века назад «Манекен» покинул его создатель — Анатолий Морозов. Сначала он, получивший высшее режиссерское образование и поставивший ряд спектаклей на профессиональной сцене — в академическом театре драмы, решился окончательно оставить преподавание вертолетного дела. Он принимает предложение театра имени Ленсовета и уезжает в северную столицу. Его младший брат Борис, окончивший в свое время ЧПИ, сделал подобный шаг еще раньше, добившись успехов на профессиональной режиссерской стезе.
Выпавшему из рук недавнего руководителя флагу не дал упасть недавний инженер, окончивший еще и режиссерский факультет училища имени Щукина, актер «Манекена» Юрий Бобков, возглавивший художественное руководство театром. А директором стал кандидат технических наук, тоже актер «Манекена» Александр Березин.

С тех пор театр стал муниципальным учреждением, переехал со временем в здание кинотеатра имени А. С. Пушкина.

То, что произошло, явление естественное. Взаимопроникновение студенческих, да и других самодеятельных коллективов было активным еще с шестидесятых годов. А потом, в семидесятых-восьмидесятых самодеятельность, особенно в той форме, что представляли из себя труппы типа «Манекена», стала терять свое влияние на творческую и общественную ситуацию в стране. Причиной тому стали перемены, изменения в политической ситуации. «Застою» не требовался молодой энтузиазм, да и тем, кто стоял у начала движения студенческих театров, стало мало любительского игрового поля, захотелось утвердиться в профессиональном искусстве.

К сожалению, за возможность целиком посвятить себя творчеству пришлось платить отказом от многих именно творческих планов, тех, кстати, воплощения которых добивались, казалось бы, совсем недавно.

Театр «Манекен» живет. Часть артистов осталась еще со студенческих времен, часть этой маленькой труппы — новые, порой совсем юные артисты.

Есть свои зрители. И не только те, что сохранили верность этому театру со времени своей юности, но и выращенные уже здесь, в здании бывшего кинотеатра.

Зал заполняется. Есть репертуар из трех десятков спектаклей, накопленных за последние десятилетия, некоторые из них хороши. Есть трудное, выматывающее рутинное существование маленького провинциального театра: финансовые тиски и неясность творческих перспектив.

Театру надо дать встряхнуться. Как? Может, есть смысл помочь «Манекену» возродить фестиваль «Театральные опыты», некогда будораживший не только Челябинск, но все молодое сценическое сообщество бывшего СССР и некоторых зарубежных стран?

Может быть, на что-то надоумят манекеновцы разных лет, которые соберутся первого апреля на юбилейную встречу…

 фото из архива театра и Алексея Гольянова