В Челябинске работает единственное в стране отделение офтальмоонкологии

Как много слов посвятили поэты и композиторы теме человеческих глаз! Они и черные, и страстные, и глубокие, и бездонные, в общем, «жгучие и прекрасные», хотя физики давно доказали прагматичную, оптическую природу нашего органа зрения. Проблемы с глазами, когда закрывается окно в мир, воспринимаются острее, чем многие другие. Рвутся нити, связывающие нас с миром и природой.

Причин заболеваний глаз немало. Это может быть осложнение, травма, наконец, возраст. Ведь одна из самых распространенных операций по удалению катаракты связана именно с возрастными изменениями.

— За последние годы в мировой офтальмологической науке произошла настоящая революция, благодаря чему стали возможными и высокотехнологичные операции по трансплантации искусственного хрусталика, возвращающего зрение пожилым людям, — объясняет доктор медицинских наук, профессор, главный офтальмолог Челябинской области Ирина Панова. С ней наш разговор о настоящем и будущем челябинской офтальмологии.

Без чего не действует техника

— Ирина Евгеньевна, сегодня говоря о медицине, невозможно обойти тему высоких технологий. Вы уже упомянули о революции в мировой офтальмологии. В какой степени она коснулась конкретно нашего региона, ведь несколько лет назад о многих операциях можно было только мечтать. А сегодня они стали обычными и доступными. Школа челябинской офтальмологии известна, а в окружном онкологическом диспансере работает единственное в стране отделение по лечению глазных опухолей с сохранением зрения…

— Изменения в сторону высокотехнологичной хирургии произошли благодаря государственным программам и вниманию областных властей, которые решили острые вопросы финансирования современного оборудования, расходных материалов. Однако сразу хочу подчеркнуть, что этого недостаточно. Есть еще один важнейший фактор — человеческий. Надо быть готовым работать на новом оборудовании. Ни одна техника не заработает, если нет квалифицированного персонала, способного ее освоить.

В различных медицинских учреждения области сегодня работают триста двадцать врачей- офтальмологов с высоким уровнем подготовки. И это не только мое мнение. Так считают специалисты, которые бывают в Челябинске, выступают с лекциями научных конференциях, школах-семинарах, отмечая высокий уровень профессиональной заинтересованности наших врачей.

— Чем вы объясняете этот уровень?

— Тем, что в Челябинске исторически был заложен очень прочный фундамент кафедры офтальмологии эвакуированными специалистами Киевского медицинского института, а позже их последователями, профессорами Петром Самсоновичем Каплуновичем, Ларисой Николаевной Тарасовой, Марком Израилевичем Уздиным. Кроме того, до недавнего времени в Челябинске существовала академия дополнительного медицинского образования врачей и кафедра глазных болезней, которая занималась переподготовкой офтальмологов. Сегодня это специализированный факультет в медицинском университете, где врачи получают знания обо всем новом, что происходит в отечественной и мировой офтальмологии. Это и позволяет не отставать от жизни, внедрять все новинки в практику.

Сегодня ситуация такова, что в работе недостаточно «институтского учебника пятого курса», нужны более глубокие знания современных достижений. Развитие высоких технологий идет такими высокими темпами, что иногда я даже рекомендую больным повременить с операцией, если это, конечно, возможно, потому что за год-два обязательно появляется что то новое в лечении и на рынке лекарств.

Минимум рисков и разрезов

— В чем суть изменений офтальмологии последних лет?

— В основе большинства появившихся высоких технологий — хирургия малых разрезов. И хотя сам глаз — орган невеликий по размеру, и здесь оказалось немало возможностей для минимизации: от разрезов в четыре миллиметра при операции катаракты мы перешли к двум. И если три года назад помутневший хрусталик просто удаляли механическим путем, то сегодня для этой цели практически рутинно используется современный аппарат — факоэмульсификатор, который за минуты «дробит» его на фрагменты и удаляет, расчищая место для трансплантата.

— В 1999 году ученые Холл и Хенш за разработку фемтосекундной спектроскопии получили Нобелевскую премию. Благодаря этому был создан лазерный аппарат, сокращающий до минимума время и интенсивность тончайших манипуляций высочайшей точности. У нас эта технология применяется?

— Да. Фемтосекундный лазер благодаря возможности изменения длины луча можно применять при пересадке роговицы глаза, лечении близорукости и дальнозоркости, катарактальной хирургии. При этом техника сама безошибочно определяет интенсивность лазерного воздействия, время его использования. Нужно ли торопиться за этими альтернативными и дорогостоящими технологиями? На мой взгляд, это не всегда оправдано, ведь и сегодня существуют стандарты, обеспечивающие качество некоторых операций.

— Лазер используется в офтальмологии с незапамятных времен, что же меняется?

— Лазер совершенствуется. Основная цель — сведение до минимума всех рисков, высокая точность, минимум энергетического воздействия. Сегодня этого возможно достичь благодаря новым разработкам, позволяющим регулировать интенсивность воздействия лазерного луча.

— Ирина Евгеньевна, раньше существовали квоты на лечение в МНТК «Микрохирургия глаза». На сложные высокотехнологичные операции пациентов отправляли в Екатеринбург, Москву. Эта тенденция сохраняется?

— Тенденция изменилась. В свое время ФОМС и офтальмологи подсчитали расходы на квоты. И пришли к выводу, что суммы достаточно велики. Тогда и пришла мысль о развитии высоких технологий в своем регионе. Время показало, что это был правильный выбор. Мы отправляем больных в Екатеринбург и сегодня, но их стало раз в пять меньше. Это больные с патологией сетчатки и стекловидного тела, с осложненными формами диабета, патологией роговицы на кератопластику из-за отсутствия банка материалов. Но и эта проблема решается. Успехи делают врачи 11 й городской больницы, где за последние годы количество операции на сетчатке и стекловидном теле глаза увеличилось многократно, в том числе у больных диабетом. Внедряются такие технологии в городской больнице № 8 и совсем скоро их начнут делать в областной клинической больнице. В планах на этот год внедрение кератопластики.

Многопрофильность решает проблемы

— В нашем окружном онкологическом диспансере существует единственное в стране специализированное офтальмологическое отделение на базе многопрофильного онкологического учреждения. Чем это вызвано?

— Дальновидностью его создателей. На самом деле в Челябинской области, как многие думают, из-за радиоактивности нет особо большого роста заболеваний. Но есть бесценный опыт системы обследования, ранней диагностики и лечения. Хотя начинали мы организацию такой специализированной помощи буквально с нуля. Сегодня — это хорошо оснащенное отделение, гармонично интегрированное в общую структуру оказания специализированной онкологической помощи. Вот статистика: принято более 31 тысячи пациентов, сделано более 8500 операций.

— Но сложным оперативным технологиям надо было учиться. Где осваивали науку?

— Например, операции по удалению опухолей глаза и орбиты, работе с офтальмоаппликаторами — в Москве, где первую неделю я буквально дневала и ночевала в операционной академика Алефтины Федоровны Бровкиной, ставшей моим вторым учителем. В освоении реконструктивно-восстановительной хирургии, — почти две трети опухолей локализуются в области век, — незаменимую помощь и поддержку оказал Сергей Александрович Васильев в центре пластической хирургии «Пластэс».

Но пожалуй, самое главное в диагностике и лечении больных с опухолями органа зрения — это многокомпонентный подход к решению проблем, возможность многопрофильных консультаций специалистов любого уровня, оперативность обследований, возможность долечивания и диспансеризации, что, конечно же, есть в нашем онкологическом учреждении.

— Чего нет в Челябинске?

— Знаете, я не назову ничего, что бы принципиально отличало нас от столичного уровня, на который принято равняться, хотя институт Гельмгольца и МНТК имени Федорова были и остаются форпостами офтальмологии. Вместе с тем, развитие специализированной и высокотехнологичной помощи нужно и должно проходить в регионах, и на сегодня мы имеем возможность взять больного практически на любой вид лечения в регионе.

Сохранить потенциал

— Вопрос непростой, Ирина Евгеньевна, и оборудование, и нашумевший кибернож, увы, не российского производства. И это при признанном всем миром мастерстве российских хирургов. Не обидно?

— В офтальмологии свои особенности. Конечно, мы работаем большей частью на импортном оборудовании, используем зарубежные технологии. Некоторое офтальмологическое оборудование настолько совершенно, что не стоит изобретать велосипед из-за амбиций. Важно, что сегодня многое доступно, и мы умеем оперировать, как за рубежом. Однако есть много и своего: отечественные аллопланты, синтетические материалы для реконструктивных операций, изготовления протезов глаз, материалы для дренажной хирургии глаукомы и другое. Мы успешно используем метод фотодинамической терапии с применением отечественных фотосенсибилизаторов хлоринового ряда в лечении внутриглазных опухолей — недавно наш доклад в этой области вызвал значительный интерес у коллег из Швейцарии.

Государственная поддержка науки неизбежно приведет к изменению ситуации, потому как мы обладаем достаточно высоким научным потенциалом, который при определенных условиях может быть успешно реализован. Пока важно его сохранить и поддержать.

 Справка. Ирина Евгеньевна Панова, доктор медицинских наук, профессор, заслуженный врач РФ, заведующая кафедрой офтальмологии факультета дополнительного и послевузовского образования Челябинского медицинского университета.

После окончания Челябинской государственной медицинской академии трудилась в глазном отделении противотуберкулезного диспансера. Затем — ассистент, доцент, профессор кафедры офтальмологии Уральской государственной медицинской академии дополнительного образования.

Ирина Панова — главный внештатный офтальмолог министерства здравоохранения Челябинской области, член профильной комиссии «Офтальмология» Министерства здравоохранения РФ, Правления Всероссийского общества офтальмологов, экспертных советов РФ по проблемам «Красного глаза» и «Возрастной макулярной дистрофии», действующий член Лазерной академии наук, председатель Челябинского регионального отделения Ассоциации врачей-офтальмологов РФ.

Ириной Пановой опубликовано более 400 печатных работ, три монографии, семь учебно-методических пособий. Она имеет пять патентов на изобретения. В списке особых профессиональных достижений: организация первого в РФ центра офтальмоонкологии, созданного на базе окружного онкологического диспансера, создание лаборатории лазерной офтальмохиругии в госпитале ветеранов войн, организация работы детского офтальмологического центра.