Валерий Кальянов, генеральный директор «Челябинской угольной компании»: «Пока мы работаем, беды не будет»

Техногенные пожары на Коркинском разрезе не могут быть причиной дымовых завес в областном центре, уверяют в «Челябинской угольной компании» (ЧУК). Это подтверждают и результаты очередного мониторинга загазованности воздуха, проведенного по инициативе предприятия. В ЧУК не исключают, что слухи о том, что источником загрязнения является угольный разрез, имеют заказной характер. Подробности — в материале «ЮП».

Кто напустил туману

«По линии МЧС нас обслуживает ВГСЧ (Военизированные горноспасательные части угольной промышленности. — Прим. авт.), у них есть аккредитованная лаборатория, и в рамках контрольных мероприятий они постоянно берут у нас пробы воздуха, — рассказывает генеральный директор ОАО «ЧУК» Валерий Кальянов. — После того как стали утверждать, будто смог в Челябинске образуется из-за пожаров на нашем угольном разрезе, мы попросили их провести мониторинг — проверить уровень загазованности воздуха в нескольких местах, начиная от самого разреза и заканчивая площадью Революции в Челябинске. Поселок Октябрьский, Синеглазово и так далее. Пробы брали в течение пяти дней.»

Напомним, в последнее время жители Челябинска и близлежащих городов стали чаще жаловаться на загрязнение воздуха. С декабря прошлого года областной центр неоднократно накрывало густым смогом. По официальной версии Росприроднадзора, виной тому пожары на Коркинском угольном разрезе. Однако единого мнения на этот счет пока нет.

«Смог образовался в безветренную погоду, в период неблагоприятных метеоусловий, — продолжает Валерий Кальянов. — А раз нет ветра, как наш дым мог оказаться в Челябинске? В период НМУ источник загрязнения воздуха нужно искать где-то возле себя. Что касается локальных техногенных пожаров, то они были, есть и будут, пока разрез не произведет полную рекультивацию после остановки разреза. На разрезе есть журнал по регистрации очагов самовозгорания угля, где указано, к примеру, что в 2010 году на разрезе было 27 пожаров. Сейчас у нас восемь таких точек, думаю, к лету мы сократим их количество до четырех. И нужно учитывать, что горение угля — это вялотекущий процесс где-то внутри горного массива, который может продолжаться годами. Да, сверху выделяется дымок, пар, но это капля в море».

Мониторинг ВГСЧ не показал превышений ПДК, разве что в одном месте, по словам Валерия Кальянова, был «нехороший» замер — на мосту по Троицкому тракту в поселке Синеглазово. «Замер выявил следы окиси углерода, то есть незначительную долю угарного газа, — говорит он. — Но все специалисты, к кому я обращался за разъяснениями, говорили, что это может быть от чего угодно, включая выхлопные газы автомобилей. А до моста чисто, и после моста — чисто. Не говоря уж о Челябинске. Впрочем, мы пообещали, что будем мониторить ситуацию и дальше».

Для выяснения причин на Коркинском разрезе состоялось выездное заседание экологического штаба. В его работе приняли участие представители Росприроднадзора и Роспотребнадзора, гидрометцентра, управления МЧС, минэкологии. На этой встрече руководитель ЧУК озвучил результаты последних исследований.

Не там они ищут виновных, — говорит Кальянов. — Если жалобы жителей Коркино и Розы в периоды НМУ могут быть обоснованны, то о Челябинске, и уж тем более о Копейске, не может быть и речи. Не исключено, кому-то может быть выгодно, чтобы именно нас считали виновными. Думаю, нужно постоянно публиковать результаты замеров, чтобы люди могли трезво оценивать ситуацию. Они же по-своему трактуют те или иные явления. Бывает, например, неприятный запах, но это не является нарушением. Нет такого критерия, как «плохой запах», и, разумеется, из-за этого смог не может образоваться.

— Какие же нарушения нашел Росприроднадзор?

— Нарушение лишь одно — несоответствие предела допустимых выбросов (ПДВ) фактическому объему горной массы вскрышных работ на разрезе. Дело в том, что ПДВ мы разрабатывали в 2007 году, когда думали, что карьер долго не проживет. Поэтому просчитали объем примерно на 30 процентов ниже, чем есть сейчас. Позиция Росприроднадзора логична: поскольку мы больше вывозим вскрыши, значит, больше добываем угля, соответственно, нарушаем. Что ж, будем оплачивать штраф, если придется. Но мы ведь должны были рассчитывать ПДВ на перспективу... В любом случае превышение ПДК не подтверждено ни одной лабораторией. А Росприроднадзор делал проверку только визуально: приехали к борту разреза, увидели, что дым есть. Ну да, есть, конечно. У меня ведь здесь не Швейцария, производство есть производство. Даже обычная печка дает дым и гарь.

Просчитать перспективу
Предположения о скорой «гибели» разреза были небезосновательны и восемь лет назад. Никто не мог гарантировать, что энергетики продолжат брать уголь в объемах, достаточных для удержания предприятия на плаву. По сути, и сейчас нет никаких долговременных гарантий. Последние годы ЧУК жил в состоянии неопределенности, поскольку энергетические компании корректируют свои потребности, ускоряя переход на газ, а также рассматривают варианты закупа более качественного угля в других территориях. Например, в Казахстане. Между тем угольщики весьма болезненно воспринимают неритмичность поставок.

Однако после Нового года, на фоне девальвации рубля и роста курса доллара ситуация резко изменилась. «Недавно было проведено совещание с руководством компании «Интер РАО-Электрогенерация», они пытались узнать, готовы ли мы увеличить объемы поставок вплоть до 500-600 тысяч тонн угля в год, — рассказывает Кальянов. — На этот год у нас уже подписан договор на поставку 300 тысяч тонн, поэтому речь идет о дополнительных объемах. Разумеется, нам это выгодно, но надо понимать, что наращивание объемов влечет за собой увеличение затрат: и машин нужно будет больше задействовать, и специалистов. Поэтому мы пытались поговорить о возможном увеличении цены на уголь, но они не согласны — говорят, тогда они будут полностью переходить на газ. Хотя это произойдет в любом случае, таковы тенденции. В этом году на Южноуральской ГРЭС уже вывели из эксплуатации два угольных энергоблока, к 2017 году сократят их количество до минимума: они уже старые, поддерживать их в рабочем состоянии уже экономически невыгодно. Останется несколько котлов, которые будут вырабатывать тепло только для Южноуральска.

— Получается, кризис сослужил вам хорошую службу?

— Если бы нам сказали, что это надолго — вот эти договоренности по поставкам, тогда было бы больше уверенности в завтрашнем дне. Но если энергетики все-таки найдут общий язык с казахами, что будем делать? А по условиям договоров, например, с «Фортумом», заказчик имеет право в одностороннем порядке сократить или увеличить объемы. Поставки и так «рваные», бывало, два месяца подряд уголь не брали. Но мы ведь не можем сказать людям: вы два месяца не кушайте, потерпите, мы с вами потом рассчитаемся. Сейчас вот на «Фортуме» собираются делать реконструкцию «приемки» угля — значит, опять какое-то время не будут брать... Впрочем, «Фортум» продолжает делать заявки каждый месяц, берут солидные объемы.

Неделю назад губернатор Челябинской области Борис Дубровский провел встречу с представителями ЧУК и энергетических компаний. Речь шла о возможном увеличении поставок угля для энергетиков и о том, какие объемы «Челябинская угольная компания» сможет обеспечить. Как отмечает Валерий Кальянов, «Фортум» и «Интер РАО-Электрогенерация» согласились брать по 500 тысяч тонн в год в 2015 году.

— То есть в 2015 году нам нужно будет получить миллион тонн товарного угля. С учетом того, сколько мы отгружаем сейчас, это реально, — продолжает глава компании. — Теперь нам нужно организовывать дополнительные рабочие места, понадобятся еще минимум два экскаватора, пять-десять грузовых машин с экипажами. Соответственно, увеличиваются и затраты на обслуживание. Этот процесс обновления мы начали еще в прошлом году: все-таки не хочется «умирать», а для того чтобы выжить, нужно вкладываться в развитие. Мы уже приобрели мощный бульдозер Т-25 и экскаватор «Хэндай», их уже скоро привезут. Думаю, в полную силу развернемся ближе к лету.

Главное для нас в этом процессе — учитывать перспективы. Прежде чем покупать новую технику, арендовать или брать в лизинг, я должен знать, сколько времени я смогу ее использовать. За год она себя не окупит.

— Сколько будут действовать эти договоренности?

— Между нами, энергетиками и правительством области подписаны трехсторонние соглашения до 2017 года. После этого «Фортум» категорически не хочет брать у нас уголь. И все же я не исключаю, что можно будет договориться — пусть не на 500, а, к примеру, на 350-400 тысяч тонн в год. С учетом сокращения общих запасов угля и увеличения работ по рекультивации, это будет приемлемо.

Сейчас нам важно, во-первых, получить от энергетиков графики поставок. Сейчас они уже прислали заявки на март: «Фортум» — на 60 тысяч тонн, «Интер РАО» — на 40. Сто тысяч в месяц — для нас это пока тяжеловато, поэтому будем договариваться, как распределить эти объемы. Потому что наша экономика «вяжется» только с двумя этими компаниями. И уже после этого начинаем переговоры об увеличении цены на уголь. Это не просто какая-то наша прихоть, это необходимость. Коркинский разрез — очень сложный и энергоемкий промышленный объект. Одна только обогатительная фабрика включает в себя 52 конвейера, около 24 грохотов (аппараты, предназначенные для разделения угля на отдельные классы крупности. — Прим авт.) и множество различных механизмов (вентиляторы, сепараторы и так далее). Кроме того, фабрика работает на воде. Воды нужно очень много, но где ее взять здесь, в Коркино? Поэтому мы ее добываем сами — с 500-метровой глубины, в несколько этапов, с использованием мощных насосов... Это очень большие затраты на электроэнергию, цена на которую растет и растет.

Рассуждая о перспективах компании, Валерий Кальянов признает, что восьмидесятилетняя история угольного разреза «Коркинский» приближается к финишу, одновременно с добычей угля здесь проводятся работы по рекультивации карьера. «Необходимо продолжать вести эти работы, ведь рано или поздно разрез остановится. Прилагать максимум усилий для восстановления нарушенного ландшафта. Предстоит много сделать. Еще несколько лет назад полную рекультивацию оценили в 26 миллиардов рублей. Разумеется, для нас это неподъемная сумма, но если разрез продолжит свою работу, мы сможем довести дело до конца. Пока мы работаем, беды не будет».

Андрей Темников

Читайте также:

 «Дымная чаша» станет озером. Проект решения экопроблем Коркинского угольного разреза уже на подходе