С гор ливанских — за души русские. Московский писатель уверен, что придет тот, кто молитвой спасет Россию
14 Июля 2015
Фото: Анна Усманова
— Ой, какое лицо прекрасное… Добрый человек! Изнутри весь светом лучистым сияет…
Матушка Анна едва заметно окрестила большого улыбающегося человека и смиренно отошла в сторону.
То был редкий для Челябинска гость. Тем более для Свято-Симеоновского храма, в котором и проходила научно-практическая конференция, посвященная единству государства и церкви в годы войны. Выступление на ней известного писателя из Москвы Валерия Поволяева произвело настоящий фурор. Для многих прозвучавшее из его уст незаслуженно забытое имя Илии Карама стало открытием. Именно он, митрополит гор Ливанских Илия Карам, сыграл, быть может, одну из самых значительных ролей в духовной победе нашей страны в годы войны.
Останки святого
— Нет-нет-нет! Вы не правильно произносите! Надо так: Илия КараММЭ! Это очень важное уточнение, — с жаром заметил московский гость. — У них 16 конфессий. И только по таким вот окончаниям, буквально по букве, они и отличают друг друга. А если вдруг кто‑то неточно произносит, очень сильно обижаются.
— Вы возглавляете общество дружбы России с Ливаном. А в Ливане‑то, наверное, ждут вашу книгу об Илие Караме?
— Моя книга о нем не вышла еще. Почему? Известная российская причина: денег не хватает…
— Вы с ним не пересекались? С Илией Карамом? Он ушел из жизни в 1969 году. Вам тогда было 29 лет. Могли вполне…
– Увы, нет! Вообще про Илию Карама узнал лишь в год 50-летия Победы.
Физически пересекался лишь с родственниками. Племянник нашего героя, Насиф — очень крупный строитель, человек богатый. Он решил построить церковь Божьей Матери на месте резиденции, где жил Илия Карам. Ту церковь, которая была раньше, к сожалению, взорвали.
Мы приехали в Ливан специально для съемок фильма. Я был одним из авторов его сценария. С нами был священник из Троице-Сергиевой лавры, проводили укороченные литургии.
Нам позволили достать из ящиков останки Илии Карама, точнее то, что осталось после взрыва. Это и было единственное физическое соприкосновение с этой необыкновенной личностью.
— А личность эта вас заинтересовала в связи с чем? С мистикой? С его якобы уходом в пещеру на трехдневную молитву в тот роковой 1941 год?
— Да, он действительно уходил в глубокую молитву тогда. Мы долго искали ту самую церковь, но все же нашли. Шли по следам летней резиденции церкви в небольшом городке в 20 километрах от Бейрута. Беседовали со всеми, кто находился в храме. Но к нашему страшному удивлению никто и не слышал имени Илии Караме! А потом спустился звонарь и стал припоминать: «Вы знаете… По-моему, отец у моего приятеля был охранником у этого, как вы говорите, Илии Карама. Он живет в деревушке N…» Радости моей не было предела!
Спрашиваю взволнованно:
— Не могли бы с нами поехать и показать?
А у нас был автобус посольский. Звонарь посмотрел на автобус, на нас — и согласился. И вот мы поехали в эту заветную деревушку. Оказалось, что здесь действительно проживал сын офицера, охранявшего Илию Карама. И он же был крестным сыном его. Он показал нам иконы и книги, подаренные Илией с его дарственными надписями.
Русский пленник
— Что это у вас в руках? Репортаж с конференции?
— Не угадали. Заканчиваю работу над книгой, главным героем которой стал Мауриций Беневский — полуполяк-полувенгр, — признается Валерий Пополяев. — Этот человек потрясающую жизнь прожил! В 1768 году, будучи на стороне польской конфедерации, попал в русский плен, сослан на Камчатку, где поднял восстание. Убили коменданта, взяли военное судно «Святой Петр» и уплыли мимо Японии на остров Иль де Франс (нынешний Маврикий).
Часть по дороге погибла, часть вернулась в Россию, часть ушла во Францию. Он стал королем Мадагаскара. Это очень не понравилось французам, поскольку Мадагаскар они считали своим. И выставили против него войско. Мауриций отправился в Америку, где шла война между Старым и Новым Светом. Вернулся на Мадагаскар с порохом, пушками, оружием и деньгами, обучил местных охотников, которые до сих пор пользовались луками, стрелять из современных ружей. И мадагаскарцы могли дать уже достойный отпор. В результате французское войско остановилось. Со стороны французов раздался один выстрел в толпу. Случайный, но роковой — попал точно в Беневского.
В первый раз я поехал на Мадагаскар в 1977 году, стал искать следы Беневского — ничего! Французы все вычистили! Сейчас его имя можно встретить разве что в энциклопедии. Сегодня на острове находится небольшая фабрика по производству парфюмерных масел — иланг-иланг, эвкалипта. Директором ее был потомок одного из тех камчадалов, которые уплыли вместе с Беневским…
Странная война в Бейруте
— Однако, вернемся к Караму. Как вы попали в Ливан, да еще во время гражданской войны?
— Именно потому что в Ливане шла гражданская война, я и попал туда в статусе военного корреспондента. Хотя в то время был секретарем правления Союза писателей. Но мне напомнили о политической ситуации и дали установку: написать в журнал «Новый мир» большой очерк на два авторских листа. Я поднялся и полетел.
Но то, что увидел там, не поддается никаким описаниям: война есть война — страшнее ничего не бывает на свете! И там я набрал довольно много материала. И не просто фактического, но и с эмоциональной основой. Но и в то время я еще не слышал имени Илии Карама.
Там я с палестинцами ходил и в тылах был. Американцы долбали с авианосца маркационные линии — в горах, прямо между Ливией и Ливаном. Все кромсали на куски! Чем, собственно, они всегда и занимались — у них это, по- моему, в крови…
В одном из городов попал в руки патруля. Стали стрелять. Хорошо, что подоспел переводчик — а так бы не сдобровать! Не раз попадали под бомбежку.
Да, эта война в Бейруте странная конечно. Сидим в квартире моего хорошего друга, Жени Коршунова, корреспондента «Известий», писателя. Дом выходит на две стороны. С одной — бой идет страшный: стреляют танки, раненые орут, кто‑то жалобно стонет, о помощи просит, мины, снаряды взрываются — носа не высунешь! С другой стороны дома смотришь: из кинотеатра вышли люди во всем белом, другие на площади сидят за столиками и совершенно безмятежно пьют кофе, какой‑то человечек с тележкой бегает и кричит: «Ботато! Ботато!» («Картофель»).
Вот такие странные картинки такой непростой войны, о которой потом написал книгу «Солнце вполнакала»…
Встреча со Сталиным
— Сегодня уже известно, что Илия Карам дважды приезжал в Россию — в 1947 и в 1948 годах…
— Несмотря на то что эту информацию тщательно скрывали, следы его пребывания в нашей стране все равно сохранились. Подтверждение этому мы нашли в книге записей в гостинице «Москва». Считается, что это легенда, но мое твердое убеждение, что он встречался лично со Сталиным, прекрасно понимавшим значение духовных начал.
— Мы все из советского прошлого: атеисты и одновременно верующие. И этот симбиоз в нас всегда живет. Легенды донесли, как в ночь накануне сражения со шведским королем Биргером воинам Александра Невского было видение: лодка с Борисом и Глебом. И в том знаке князь увидел пророческое: они обязательно выиграют. Что и произошло… Можно ли верить в чудодейственную силу молитвы Илии Карама?
— Нужно! И в самой биографии Илии много таинственного. Он рос совершенно необыкновенным ребенком. Близким он нередко рассказывал, как ночью во сне разговаривал с Богородицей. И, будучи еще совсем мальчишкой, говорил взрослые и очень умные вещи, о которых никак и нигде не мог узнать, и поклонялся этим откровениям.
А когда началась война, в самые первые дни отправился в монастырь Дейр Сайдет эль Нурия, которому более полутора тысячи лет, и стал там молиться. И совершил в те дни молитвенный подвиг. Молился он три дня и две ночи, а на третью ему явилось видение Божьей Матери. И сказала она ему несколько очень важных вещей, которые попросила передать в Россию.
Первое: выпустить из заточения всех священников, второе — начать восстанавливать храмы, третье — обнести иконами Москву и Санкт-Петербург, четвертое — восстановить царскую, солдатскую форму с погонами.
От русского священника до Сталина письмо не дошло бы. Тем более что большинство из служителей культа в тот год действительно пребывали в лагерях.
И он написал письмо через Красный Крест. И попало то письмо маршалу Шапошникову, генштабисту, настоящему русскому офицеру еще старой дореволюционной закалки, человеку глубоко верующему. Благодаря этому обстоятельству письмо попало на стол к Сталину. Тот внимательно прочитал, собрал встречу со священниками из самой верхушки церковной власти. После этого Москва и Питер были трижды «обнесены» иконами Казанской и Иверской Божьей Матери. Слово «обнесены» беру в кавычки: иконы совершили животворение на самолетах.
После этого маршал Жуков, как рассказывал его личный шофер, выезжая на передовую, брал в свой «Виллис» икону Божьей Матери — и это несмотря на то, что времена были очень жесткие.
— Возможен ли сегодня какой‑нибудь Илия Карам, который бы молился за восстановление мира, в том числе на Украине?
— Абсолютно точно уверен! Такой человек обязательно придет. Сегодня происходит то, что НИКОГДА и НИГДЕ не должно происходить… А он придет, придет — увидите!
То был редкий для Челябинска гость. Тем более для Свято-Симеоновского храма, в котором и проходила научно-практическая конференция, посвященная единству государства и церкви в годы войны. Выступление на ней известного писателя из Москвы Валерия Поволяева произвело настоящий фурор. Для многих прозвучавшее из его уст незаслуженно забытое имя Илии Карама стало открытием. Именно он, митрополит гор Ливанских Илия Карам, сыграл, быть может, одну из самых значительных ролей в духовной победе нашей страны в годы войны.
Останки святого
— Нет-нет-нет! Вы не правильно произносите! Надо так: Илия КараММЭ! Это очень важное уточнение, — с жаром заметил московский гость. — У них 16 конфессий. И только по таким вот окончаниям, буквально по букве, они и отличают друг друга. А если вдруг кто‑то неточно произносит, очень сильно обижаются.
— Вы возглавляете общество дружбы России с Ливаном. А в Ливане‑то, наверное, ждут вашу книгу об Илие Караме?
— Моя книга о нем не вышла еще. Почему? Известная российская причина: денег не хватает…
— Вы с ним не пересекались? С Илией Карамом? Он ушел из жизни в 1969 году. Вам тогда было 29 лет. Могли вполне…
– Увы, нет! Вообще про Илию Карама узнал лишь в год 50-летия Победы.
Физически пересекался лишь с родственниками. Племянник нашего героя, Насиф — очень крупный строитель, человек богатый. Он решил построить церковь Божьей Матери на месте резиденции, где жил Илия Карам. Ту церковь, которая была раньше, к сожалению, взорвали.
Мы приехали в Ливан специально для съемок фильма. Я был одним из авторов его сценария. С нами был священник из Троице-Сергиевой лавры, проводили укороченные литургии.
Нам позволили достать из ящиков останки Илии Карама, точнее то, что осталось после взрыва. Это и было единственное физическое соприкосновение с этой необыкновенной личностью.
— А личность эта вас заинтересовала в связи с чем? С мистикой? С его якобы уходом в пещеру на трехдневную молитву в тот роковой 1941 год?
— Да, он действительно уходил в глубокую молитву тогда. Мы долго искали ту самую церковь, но все же нашли. Шли по следам летней резиденции церкви в небольшом городке в 20 километрах от Бейрута. Беседовали со всеми, кто находился в храме. Но к нашему страшному удивлению никто и не слышал имени Илии Караме! А потом спустился звонарь и стал припоминать: «Вы знаете… По-моему, отец у моего приятеля был охранником у этого, как вы говорите, Илии Карама. Он живет в деревушке N…» Радости моей не было предела!
Спрашиваю взволнованно:
— Не могли бы с нами поехать и показать?
А у нас был автобус посольский. Звонарь посмотрел на автобус, на нас — и согласился. И вот мы поехали в эту заветную деревушку. Оказалось, что здесь действительно проживал сын офицера, охранявшего Илию Карама. И он же был крестным сыном его. Он показал нам иконы и книги, подаренные Илией с его дарственными надписями.
Русский пленник
— Что это у вас в руках? Репортаж с конференции?
— Не угадали. Заканчиваю работу над книгой, главным героем которой стал Мауриций Беневский — полуполяк-полувенгр, — признается Валерий Пополяев. — Этот человек потрясающую жизнь прожил! В 1768 году, будучи на стороне польской конфедерации, попал в русский плен, сослан на Камчатку, где поднял восстание. Убили коменданта, взяли военное судно «Святой Петр» и уплыли мимо Японии на остров Иль де Франс (нынешний Маврикий).
Часть по дороге погибла, часть вернулась в Россию, часть ушла во Францию. Он стал королем Мадагаскара. Это очень не понравилось французам, поскольку Мадагаскар они считали своим. И выставили против него войско. Мауриций отправился в Америку, где шла война между Старым и Новым Светом. Вернулся на Мадагаскар с порохом, пушками, оружием и деньгами, обучил местных охотников, которые до сих пор пользовались луками, стрелять из современных ружей. И мадагаскарцы могли дать уже достойный отпор. В результате французское войско остановилось. Со стороны французов раздался один выстрел в толпу. Случайный, но роковой — попал точно в Беневского.
В первый раз я поехал на Мадагаскар в 1977 году, стал искать следы Беневского — ничего! Французы все вычистили! Сейчас его имя можно встретить разве что в энциклопедии. Сегодня на острове находится небольшая фабрика по производству парфюмерных масел — иланг-иланг, эвкалипта. Директором ее был потомок одного из тех камчадалов, которые уплыли вместе с Беневским…
Странная война в Бейруте
— Однако, вернемся к Караму. Как вы попали в Ливан, да еще во время гражданской войны?
— Именно потому что в Ливане шла гражданская война, я и попал туда в статусе военного корреспондента. Хотя в то время был секретарем правления Союза писателей. Но мне напомнили о политической ситуации и дали установку: написать в журнал «Новый мир» большой очерк на два авторских листа. Я поднялся и полетел.
Но то, что увидел там, не поддается никаким описаниям: война есть война — страшнее ничего не бывает на свете! И там я набрал довольно много материала. И не просто фактического, но и с эмоциональной основой. Но и в то время я еще не слышал имени Илии Карама.
Там я с палестинцами ходил и в тылах был. Американцы долбали с авианосца маркационные линии — в горах, прямо между Ливией и Ливаном. Все кромсали на куски! Чем, собственно, они всегда и занимались — у них это, по- моему, в крови…
В одном из городов попал в руки патруля. Стали стрелять. Хорошо, что подоспел переводчик — а так бы не сдобровать! Не раз попадали под бомбежку.
Да, эта война в Бейруте странная конечно. Сидим в квартире моего хорошего друга, Жени Коршунова, корреспондента «Известий», писателя. Дом выходит на две стороны. С одной — бой идет страшный: стреляют танки, раненые орут, кто‑то жалобно стонет, о помощи просит, мины, снаряды взрываются — носа не высунешь! С другой стороны дома смотришь: из кинотеатра вышли люди во всем белом, другие на площади сидят за столиками и совершенно безмятежно пьют кофе, какой‑то человечек с тележкой бегает и кричит: «Ботато! Ботато!» («Картофель»).
Вот такие странные картинки такой непростой войны, о которой потом написал книгу «Солнце вполнакала»…
Встреча со Сталиным
— Сегодня уже известно, что Илия Карам дважды приезжал в Россию — в 1947 и в 1948 годах…— Несмотря на то что эту информацию тщательно скрывали, следы его пребывания в нашей стране все равно сохранились. Подтверждение этому мы нашли в книге записей в гостинице «Москва». Считается, что это легенда, но мое твердое убеждение, что он встречался лично со Сталиным, прекрасно понимавшим значение духовных начал.
— Мы все из советского прошлого: атеисты и одновременно верующие. И этот симбиоз в нас всегда живет. Легенды донесли, как в ночь накануне сражения со шведским королем Биргером воинам Александра Невского было видение: лодка с Борисом и Глебом. И в том знаке князь увидел пророческое: они обязательно выиграют. Что и произошло… Можно ли верить в чудодейственную силу молитвы Илии Карама?
— Нужно! И в самой биографии Илии много таинственного. Он рос совершенно необыкновенным ребенком. Близким он нередко рассказывал, как ночью во сне разговаривал с Богородицей. И, будучи еще совсем мальчишкой, говорил взрослые и очень умные вещи, о которых никак и нигде не мог узнать, и поклонялся этим откровениям.
А когда началась война, в самые первые дни отправился в монастырь Дейр Сайдет эль Нурия, которому более полутора тысячи лет, и стал там молиться. И совершил в те дни молитвенный подвиг. Молился он три дня и две ночи, а на третью ему явилось видение Божьей Матери. И сказала она ему несколько очень важных вещей, которые попросила передать в Россию.
Первое: выпустить из заточения всех священников, второе — начать восстанавливать храмы, третье — обнести иконами Москву и Санкт-Петербург, четвертое — восстановить царскую, солдатскую форму с погонами.
От русского священника до Сталина письмо не дошло бы. Тем более что большинство из служителей культа в тот год действительно пребывали в лагерях.
И он написал письмо через Красный Крест. И попало то письмо маршалу Шапошникову, генштабисту, настоящему русскому офицеру еще старой дореволюционной закалки, человеку глубоко верующему. Благодаря этому обстоятельству письмо попало на стол к Сталину. Тот внимательно прочитал, собрал встречу со священниками из самой верхушки церковной власти. После этого Москва и Питер были трижды «обнесены» иконами Казанской и Иверской Божьей Матери. Слово «обнесены» беру в кавычки: иконы совершили животворение на самолетах.
После этого маршал Жуков, как рассказывал его личный шофер, выезжая на передовую, брал в свой «Виллис» икону Божьей Матери — и это несмотря на то, что времена были очень жесткие.
— Возможен ли сегодня какой‑нибудь Илия Карам, который бы молился за восстановление мира, в том числе на Украине?
— Абсолютно точно уверен! Такой человек обязательно придет. Сегодня происходит то, что НИКОГДА и НИГДЕ не должно происходить… А он придет, придет — увидите!
Поделиться
