Сергей Денисов: «Горно-обогатительное предприятие — это вообще довольно страшные процессы и явления»

— Кто и с кем должен был дискутировать на этой конференции?

— Я пригласил туда людей, ответственных за технологические решения, примененные в проекте ГОКа, и дискуссию хотел построить на том, почему решения применены именно такие, а не другие. Горно-обогатительное предприятие — это вообще довольно страшные процессы и явления. А что касается конкретно этого проекта, то здесь даже не предусмотрена рекультивация карьера после отработки, что даже в советское время всегда предусматривалось. РМК ссылается на некую нормативную базу, и это было бы понятно, если бы дело происходило где-нибудь посреди степи, в безлюдном месте. Но тут-то все практически в пределах города. И я не очень понимаю, почему нет обременения для этого проекта в связи с близостью миллионного города и его единственного источника питьевой воды.

Я обзвонил всех: пришли гендиректор проектной фирмы «Геотехнология» Соколовский, Гончар (Наталья Гончар, директор управления экологии, охраны труда и промышленной безопасности РМК) и Хохрякова (Наталья Хохрякова, начальник отдела охраны окружающей среды АО «Томинский ГОК»). Но на первых же минутах дискуссии они все собрались и ушли. А ведь были подготовлены доклады такими же специалистами, как и эти люди, которые хотели донести эту проблематику, показать риски.

Вот, скажем, представители РМК заявили мне, что нельзя сравнивать добычу медно-колчеданных руд, которая была в Карабаше, и медно-порфировых. Я даю слово химикам-минералогам и спрашиваю: действительно ли хвосты в Карабаше и Томинском будут разного состава? А они отвечают: абсолютно одинаковый состав! В обоих случаях минерал, который добывают, называется одинаково — халькопирит. После извлечения из него меди остается сульфид железа, который в результате реакции с водой и кислородом дает серную кислоту. Рыжий ручей в Карабаше до сих пор собирает подотвальные кислые воды и несет их в Аргази вместе с тяжелыми металлами. В кислой среде идет очень активная миграция тяжелых металлов, это и есть самое неприятное. И хвосты Томинского ГОКа тоже будут иметь кислую реакцию.

— Этот проект довольно много обсуждают, но там много таких вещей, которые могут произойти, а могут и нет. Есть ли такие вредные последствия, которые возникнут гарантированно?

— Да, есть. Это загрязнение поверхностных и подземных вод. Нигде еще не удалось этого избежать. Дамба хвостохранилища тоже развалится со стопроцентной вероятностью, это я вам говорю как горняк. Я долго думал, как в проекте получилась такая высота — 95 метров. Специально спрашивал у специалистов, есть ли в России хвостохранилища такой высоты. Они говорят: «Нет, мы таких не знаем». Даже карабашское хвостохранилище разрушилось и загрязняет Аргази, хотя оно построено гораздо лучше: там высота всего 20 метров, и плотина с двух сторон упирается в края ущелья.

— Можно ли сделать такое предприятие, как Томинский ГОК, безопасным, хотя бы относительно?

— Я считаю, что нет, оно будет экономически невыгодным. Представим себе, что руду мы извлекаем, но обогащение (самое вредное) здесь не делаем, а увозим в другое место и там же размещаем хвосты. Например, в Карабаше, коль скоро там и так все загажено. Но тогда технико-экономического обоснования не будет — проект уйдет в минус. В Томинском требуется переработка слишком больших объемов горной породы.

— Есть мнение, что Челябинск может минимизировать для себя вред, если завершить проект переброски питьевой воды из реки Уфы и отказаться от использования Шершней.

— Этот проект реализуется уже лет двадцать. Было решено соорудить на реке Уфе два водохранилища — Долгобродское и Кыштымское, качать оттуда насосами воду и через Уральский хребет подавать по обводному каналу в Аргази. Этот канал уже сделан, и я знаю, что его даже проверяли, но почему-то было много утечек. Я не знаю, по какой причине канал до сих пор не используется, я считаю, что он нужен, но как резервный источник. Отказаться от Шершней (точнее, от Миасса) все равно не получится: оттуда Челябинск берет 8 кубометров воды в секунду, а из Уфы можно подавать только 4 кубометра. Конечно, можно построить еще водохранилищ и брать больше воды, но она будет слишком дорогой для нас.

Что касается Шершневского водохранилища, то, я считаю, его зря построили. Мы все равно не можем полноценно его использовать. Его нужно спустить и организовать русловой водозабор где-нибудь выше Полетаево: вода будет намного чище. Но даже в этом случае мы не обезопасим водные ресурсы от воздействия Томинского ГОКа.