Мечта высокого полета. Зачем челябинец демонстрирует в небе пилотаж на шестиметровой «стрекозе»

Разлучник Мойес

Говорят, любовь к небу — это болезнь, которую не стоит лечить. Тем более если она передалась от отца-летчика к сыну. Именно так и было в случае Талгата Иргалеева. Его отец, Гаяз Муталлапович, штурман с 25-летним стажем, в далеком 1968 году окончил ЧВВАКУШ и отлетал 3500 часов на вертолетах. Потому о другой профессии его сын, как и другие мальчишки из военных городков, по которым семья моталась не один год, не мыслил. Правда, пойти по стопам отца у челябинца не получилось.

— Я банально не прошел районную комиссию. Меня тогда забраковали, найдя что-то юношеское. Это была катастрофа! Как жить дальше, я даже не знал, — по дороге на аэродром Калачево, где стоит его «стрекоза», вспоминает пилот-любитель. — От безысходности поступил в челябинский политех на факультет ДПА (сейчас аэрокосмический. — Прим. авт.), думая, что он связан с авиацией. Оказалось, что не с авиацией, а с космосом...

Чтобы компенсировать эту оказию, первокурсник Иргалеев записался в дельтапланерный клуб. За несколько лет стал одним из лучших спортсменов, дорос до кандидата в мастера спорта, вошел в сборную области и даже участвовал в чемпионатах и кубках России. А позже возглавил клуб.

В общей сложности на дельтапланах челябинец отлетал больше 20 лет. Правда, уже три года, как его «аппарат» висит в гараже без дела. Разлучил опытного дельтапланериста с его хобби по иронии судьбы Билл Мойес, легенда дельтапланерного спорта.



— В 2012 году в составе команды я поехал на предчемпионат мира по дельтапланеризму в Австралию (так на своем сленге спортсмены называют предваряющий мировое первенство турнир. — Прим. авт.). Выступил для себя крайне неудачно, — рассказывает Талгат. — Но именно там увидел буксировщик дельтапланов, маневренный самолет Dragonfly, который выпускает предприятие Билла Мойеса, личности культовой в дельтапланерной среде и в сверхлегкой авиации. И сразу понял, что этот ультралайт (так называют сверхлегкие самолеты. — Прим. авт.) — то, что мне надо.

В австралийское небо на «стрекозе», так переводится название самолета, очарованный ее простотой и маневренностью южноуралец поднялся не с кем-нибудь, а с конструктором аппарата американцем Бобом Бэйли. И уже тогда понял, что это судьба.

— «Стрекоза» отдаленно напоминает дельтаплан, но не конструкцией, управлением или формой крыла, а именно тем, что открыта кабина, точнее, она просто не предусмотрена, — поясняет летчик. — И ощущения полета такие же: в небе чувствуешь температуру, запахи, скорость ветра лицом, а не приборами. И в этом заключается особенная прелесть.



Рядом с «бобиками» и «арбузами»

Мечту о высоком челябинец смог осуществить спустя полгода, купив Bailey-Moyes Dragonfly. Сам набор-конструктор обошелся увлеченному авиацией мужчине в немалую сумму. Плюс мотор, винт, спасательная система, шасси, доставка и обучение. Путь «рыжик», так любя Талгат называет свое воздушное судно, преодолел немалый, почти 23 тысячи километров. Сначала из Австралии до Владивостока, из Владивостока до Читы, где его собрали, и только потом в Челябинск. Спустя некоторое время южноуралец получил пилотское удостоверение, зарегистрировал самолет.

— Теоретически мой RА 1410 А по заявке может принять и Баландино, и Кольцово. Главное, знать позывные, правила полета и общения с диспетчером, — улыбается пилот. — Собственно, и на стоянку меня могут отправить вместе с «боингами» или «эйрбасами». Ведь я, по сути, такой же эксплуатант воздушного судна, как какая-нибудь авиакомпания.

Адреналина от каждого полета, признается Талгат, он уже не получает. Хотя ни один из вылетов не похож на предыдущий. Самый же памятный, по его словам, первый.

— Эмоции, которые я испытал, когда сам полетел в первый раз, просто не передать! — вспоминает хозяин ультралайта. — Нечто подобное я испытал, когда спустя несколько дней после этого начал выполнять фигуры пилотажа: кувыркаться, делать «петли» и «горки».

К слову, самолет, вопреки ожиданиям знакомых с авиацией людей, пригоден для пилотажа. «Горки», пикирование, «петля Нестерова», «косая петля», «штопор», «плоский штопор», бреющий полет — все это Талгат мечтал крутануть в небе с детства, когда в первый раз в качестве пассажира сел в ЯК-52...

Большие крылья малой авиации

В огромном ангаре оранжевая «стрекоза» стоит рядом с «яками» челябинского аэроклуба ДОСААФ. Построенная из алюминиевых труб и тросов из нержавейки, с длинными, обтянутыми тканью крыльями, размах которых больше 10 метров, внешне она и правда похожа на дельтаплан. Причем так же, как и у младших «собратьев», у самолета минимум приборов: высотомер, указатель скорости, вариометр и дополнительно GPS-навигатор. Все. Даже приборная панель как таковая отсутствует. А топливо, 95-й бензин, смешанный с маслом, и вовсе размещено в совершенно неожиданном месте — в 60-литровом баке между пассажиром и пилотом.

— На самом деле «стрекоза» очень безопасна в эксплуатации. Это один из немногих самолетов, оснащенных парашютом, который предназначен для спасения не только пилота, но и пассажира, и самолета, — поясняет Талгат, поймав настороженный взгляд. — Потому с ним происшествий практически нет. Даже из крутого пике «стрекоза» выходит практически сама. А при отказе двигателя, такую ситуацию при обучении проходят все курсанты, она просто медленно планирует вниз. Собственно, и приземлиться «дрэгонфлай» может практически везде. Главное, чтобы участок был открытый, тогда худо-бедно можно сесть.

Хотя до таких экстренных посадок у Талгата не доходило. А перелеты при этом случались довольно длительные, к озеру Аушкуль, например, до которого 150 километров, или в Аскарово, до которого больше 350 километров. Расход топлива, кстати, приличный: на 100 километров уходит 20 литров топливной смеси.



Летает челябинский «стрекозовод» практически круглогодично. Зимой, правда, сетует, прохладно. Но при желании полетать, а оно есть всегда, мороз нипочем. Тем более что самолет можно тюнинговать, например, сиденье сделать с подогревом.

Пока на весь Урал «рыжик» челябинца — единственный в своем роде. Хотя на частных аэродромах можно встретить ультралайтов вроде «Бекаса», «Птенца» или «Авиатики».

— Но все они отличаются конструкционно и по характеристикам. Причем владельцы этих самолетов, увидев «стрекозу», отмечают чистое изготовление всех узлов против топорности своих «птичек» — говорит пилот-любитель. — Хотя есть кулибины, которые говорят, что им собрать аналог — раз плюнуть. Ко мне уже не раз приезжали, обмеряли самолет. А я не против, мне не жалко: это же в любом случае будет шаг в развитии малой авиации в России, которая у нас по сравнению с США или Канадой находится просто в зачаточном состоянии.