Насколько поверили южноуральцы в то, что за 20 лет их жизнь стала лучше
27 Декабря 2019
Фото: Вячеслав Шишкоедов
В декабре Всероссийский центр изучения общественного мнения представил исследование, как изменились настроения россиян за 20 лет социальных изменений.
-
Вкус к жизни здесь. Олег Гербер — о том, что помогает и мешает челябинцам
-
Разделенная ради единства. Алексей Текслер запустил реформу структуры управления регионом
Данный анализ был сделан специалистами ВЦИОМ на основе двух опросов. Первый был проведен в 2000 году, второй — в начале декабря 2019 года. Анкета, на вопросы из которой просили ответить респондентов, была абсолютно идентичной. Касались они удовлетворенности россиян самыми разными аспектами своей жизни. Сравнение результатов двух опросов показывает, что практически по всем «точкам» удовлетворенность жизнью россиян в 2019 году намного выше показателей двадцатилетней давности. Презентацию этого анализа можно найти на официальном сайте ВЦИОМ.
Доверие и недоверие
В рамках проекта «Экспертный клуб — Челябинск» мы сросили специалистов разного профиля, как они относятся к результатам, представленным в рамках данного исследования, и какие изменения за двадцать лет они считают ключевыми.
«Исследование ВЦИОМ позволяет нам взглянуть на последние двадцать лет России как на целостный социальный процесс, — комментирует Алексей Ширинкин, директор агентства «Монитор». — Мало у кого есть сомнения в том, что качество жизни среднего россиянина в 2019 году отличается от двадцатилетней давности в лучшую сторону, однако это фиксируется даже таким субъективным параметром, как оценка граждан. Мы видим, что в целом число положительных ответов сегодня на 15-20 % выше, чем в 2000 году, что говорит, скорее, о серьезном объективном тренде положительных изменений, которые произошли в России за этот период.
Вместе с тем этот же измерительный инструмент позволяет найти и наиболее проблемные отрасли, в которых рост качества жизни либо не случился, либо не был обнаружен респондентами. В первую очередь это медицина: за двадцать лет развития страны число положительных оценок такого элемента качества жизни, как здоровье, увеличилось всего на 3 %. Не очень убедительную динамику (менее 15 %) показали экология, возможности досуга и жилищные условия. Это тоже те сферы, которые требуют сегодня больше всего внимания властей».
Челябинские эксперты отмечали, что доклад ВЦИОМ, посвященный измерению социального самочувствия, выявил ряд важных тенденций.
«Во-первых, на фоне общего роста позитивных настроений по сравнению с 2000 годом бросается в глаза более высокая удовлетворенность молодежной возрастной группы (18-24 года) в сравнении с более старшими группами, — перечисляет Александр Федотов, кандидат исторических наук, доцент ЧелГУ. — Во-вторых, рост удовлетворенности своим положением в обществе, кругом общения, материально-бытовыми вопросами может рассматриваться как стабилизирующий фактор, препятствующий широкому участию общества в социально-политической жизни. При этом отмечается общая неудовлетворенность своим материальным положением, что может стать причиной более активной борьбы за свои трудовые права. В-третьих, минимальный прирост удовлетворенности состоянием окружающей среды и собственным здоровьем говорит о наличии серьезных проблем в указанных сферах, поскольку отсутствие положительной динамики провоцирует массовое общественное недовольство.
Таким образом, доклад ВЦИОМ отражает отсутствие серьезных мотиваций участия общества в деятельности, направленной на изменение социального устройства и экономической модели, но указывает на точки напряжения, которые могут стать драйверами социального протеста: существующее материальное положение, экология и окружающая среда, здравоохранение».
Однако ряд южноуральских экспертов не готовы безоглядно довериться ВЦИОМ.
«Хороший, я бы сказал, жизнеутверждающий, отчет, — иронизирует Андрей Коршунов, председатель коллегии адвокатов Челябинской области «Экономическая», председатель комитета ЮУТПП по правовой поддержке. — Жить стало лучше, жить стало веселее. И это не может не радовать. Но вопросы не производят впечатления сделанных высокопрофессионально. Респонденты оценивают как бы свои внутренние состояния, но у читающего отчет создается впечатление оценки респондентами внешних условий. Думается, при такой постановке вопросов респондентам свойственно давать достаточно легко прогнозируемый ответ и оценивать динамику как положительную. Какую цель ставили перед собой авторы опроса, остается загадкой».
«Практически по всем 12 показателям выявлена позитивная динамика. Однако некоторые цифры вызывают вопросы, — отмечает Андрей Пасс, доктор исторических наук, профессор ЧелГУ, у которого тоже наблюдается определенный скепсис по отношению к результатам исследования. — В частности обращает на себя внимание резкое улучшение показателя удовлетворенности положением, которое респондент занимает в обществе, — с 57 до 80, а также образованием (с 57 до 81) и жизнью в целом (с 62 до 79). При этом, несмотря на последние пять кризисных лет, в течение которых доходы россиян, даже в соответствии с данными официальной статистики, не росли, процент довольных материальным положением вырос с 25 до 46. Представляется, что если подобный тренд имеет место, то объективно он должен быть выражен менее явно, и объясняется заметно возросшей трудовой активностью самодеятельного населения. При этом люди склонны надеяться не на власть, а исключительно на собственные усилия. Поэтому говорить о системном улучшении социально-экономических условий в России преждевременно».
Потери и достижения
Наши эксперты предлагали также свой взгляд на главные изменения, через которые прошли страна и регион за последние двадцать лет.
«Бесспорно, последние двадцать лет изменили нашу жизнь. Об этом можно говорить как на основе статистических данных, так и на основе личных ощущений, — говорит Андрей Трушников, директор по информационному развитию медиахолдинга «Гранада Пресс». — К сожалению, и те и другие могут оказаться достаточно субъективны. Личные ощущения — по причине понятной, а статистические данные — вследствие того, что наше главное статистическое ведомство несколько годков в это двадцатилетие изрядно хромало, что, практически не скрываясь, признают даже на государственном уровне.
Однако если отбросить вышеназванный скепсис, то некоторые наиболее существенные, на мой взгляд, изменения, которые с нами произошли, я бы все же назвал.
Во-первых, мы пережили в этот период все прелести вхождения в мир потребления. Мы стали зависимы от желания что-то обновить, чем-то улучшиться и выделиться... Простой пример: нам стало невмоготу владеть автомобилем десятилетия, стало казаться, что уже три года — это предельный срок. И мы готовы лезть в кредиты, страховки, лишь бы сесть за новый руль. А ведь кроме новых рулей нам стало вдруг просто необходимо обновлять телефоны, холодильники, стиральные машины — все то, что у наших родителей работало десятилетия. Все дело в том, что мы очень стали бояться отстать, остановиться...
Мы в эти двадцать лет создали для наших детей систему образования, в которой исчезло понятие равенства условий. И вопрос не только в том, что появилась возможность у родителей при помощи денег влиять на качество образования своих детей. В этом я как раз не вижу ничего предосудительного, если это развивается на основе дополнительных услуг. Проблема в том, что неравенство создается неравенством профессионального уровня педагогов, работающих в разных образовательных учреждениях. Конечно, и ранее было, что кто-то учил лучше, кто-то хуже, но сейчас, на мой взгляд, профстандарты в сфере образования из-за своей «бумажности», неэффективности создали условия для более существенного разрыва в этом вопросе. Как следствие, стали формироваться откровенно сильные и откровенно слабые педагогические коллективы, что, несомненно, дает неравномерные стартовые позиции нашим детям.
А еще мы начали меняться в вопросе доверия государственным и общественным институтам. Мы его стали терять, причем во многих сферах. Мы не доверяем чиновникам, врачам, учителям, ученым... Отсутствие доверия, с одной стороны, усиливает контроль над эффективностью институтов, но с другой — деградирует уровень грамотности населения во многих вопросах. В результате в некоторых вопросах общество начинает опускаться на средневековый уровень. Особенно это заметно в нашем отношении к медицине. Отсутствие доверия, на мой взгляд, не дает нам развиваться нужными темпами во многих сферах, и это самый опасный тренд.
Что касается внешних изменений за эти двадцать лет, их было немало. Но куда важнее то, что изменилось внутри процессов. Нам это нужно изучать и анализировать, чтобы знать, где и что подкрутить, чтобы не прийти к необратимым последствиям».
«Если в 2000-м мир только открывался перед нами, то сейчас он реально наполнился ощущением «без границ», — отмечает собственные наблюдения Лариса Матвеева, руководитель информационного центра по атомной энергии г. Челябинска, кандидат психологических наук. — Можно работать в любой стране мира, а еще работать в принципе не выходя из дома. Путешествия и владение иностранными языками не что-то экзотическое, а вполне привычное дело. Мир стал свободнее и умнее. Наукой интересуются не только и не столько студенты, на научно-просветительских мероприятиях много тех, кто родился как раз в 2000-м. И вопросы они задают совсем не детские. Мечтать стать ученым — это уже в порядке вещей. И не просто мечтать, а совершать первые научные открытия. А как же статистика, спросите вы? Я прекрасно понимаю, что по ее законам должна быть и другая сторона медали. Но анализ единичных случаев тоже никто не отменял».
Некоторые наши эксперты призывали обратить внимание, как изменились за 20 лет отдельные сферы нашей жизни. Так, например, Николай Махнев, руководитель проекта «Энциклопедия сельских школ России», считает важным посмотреть, какие тренды были характерны для образования в российских деревнях, которые, судя по демографической статистике, переживали не лучшие свои времена.
«Эти 20 лет для сельских школ были достаточно нелегкими, — говорит Николай Махнев. — Передача школ на муниципальный уровень привела к сложности содержания зданий школ, оплаты коммунальных услуг. Это явилось одним из поводов массового сокращения сельских образовательных организаций, но принесло другие проблемы: закрытие школ приводило к ликвидации деревень, так как роль школы была не только образовательной и воспитательной, зарплаты сотрудников школы помогали поддерживать торговлю, иные виды малого бизнеса. В эти годы из сельской школы практически исчез аграрный профиль обучения и воспитания, что также являлось серьезным фактором, разрушающим сельский образ жизни».
Вместе с тем во второй половине этого двадцатилетия появились позитивные перемены, отмечает наш эксперт. Среди них строительство новых зданий сельских школ, появление интернета в сельских школах, современной мебели, оборудования.
Но в какие бы сферы мы сейчас ни углублялись, мы можем сказать, что результаты в них являются следствием того политического вектора, который был задан стране 20 лет назад.
«Последние два десятилетия в истории России связаны с именем Владимира Путина, — говорит Василий Зорин, кандидат политических наук, зав. кафедрой политических наук и международных отношений ЧелГУ. — Безусловно, время его пребывания у власти в том или ином качестве — это целая эпоха, которая отделяет неуверенную в себе и разбалансированную постсоветскую Россию от совсем другой страны, в которой мы живем сейчас. Результаты работы Владимира Путина как главы государства оценят историки будущего, мы же пока можем только говорить о своих ощущениях и ориентироваться на доступные нам данные эмпирических исследований. Представленные данные ВЦИОМ, безусловно, репрезентативны и валидны. Можно говорить об отдельных деталях, но я бы хотел остановиться на главном. Российское массовое сознание избавилось от большинства фобий, характерных для него в 1990-х. Сейчас люди чувствуют себя гораздо более уверенно и смотрят в будущее с надеждой. На мой взгляд, это и есть главное достижение Владимира Путина как президента».
Доверие и недоверие
В рамках проекта «Экспертный клуб — Челябинск» мы сросили специалистов разного профиля, как они относятся к результатам, представленным в рамках данного исследования, и какие изменения за двадцать лет они считают ключевыми.
«Исследование ВЦИОМ позволяет нам взглянуть на последние двадцать лет России как на целостный социальный процесс, — комментирует Алексей Ширинкин, директор агентства «Монитор». — Мало у кого есть сомнения в том, что качество жизни среднего россиянина в 2019 году отличается от двадцатилетней давности в лучшую сторону, однако это фиксируется даже таким субъективным параметром, как оценка граждан. Мы видим, что в целом число положительных ответов сегодня на 15-20 % выше, чем в 2000 году, что говорит, скорее, о серьезном объективном тренде положительных изменений, которые произошли в России за этот период.
Вместе с тем этот же измерительный инструмент позволяет найти и наиболее проблемные отрасли, в которых рост качества жизни либо не случился, либо не был обнаружен респондентами. В первую очередь это медицина: за двадцать лет развития страны число положительных оценок такого элемента качества жизни, как здоровье, увеличилось всего на 3 %. Не очень убедительную динамику (менее 15 %) показали экология, возможности досуга и жилищные условия. Это тоже те сферы, которые требуют сегодня больше всего внимания властей».
Челябинские эксперты отмечали, что доклад ВЦИОМ, посвященный измерению социального самочувствия, выявил ряд важных тенденций.
«Во-первых, на фоне общего роста позитивных настроений по сравнению с 2000 годом бросается в глаза более высокая удовлетворенность молодежной возрастной группы (18-24 года) в сравнении с более старшими группами, — перечисляет Александр Федотов, кандидат исторических наук, доцент ЧелГУ. — Во-вторых, рост удовлетворенности своим положением в обществе, кругом общения, материально-бытовыми вопросами может рассматриваться как стабилизирующий фактор, препятствующий широкому участию общества в социально-политической жизни. При этом отмечается общая неудовлетворенность своим материальным положением, что может стать причиной более активной борьбы за свои трудовые права. В-третьих, минимальный прирост удовлетворенности состоянием окружающей среды и собственным здоровьем говорит о наличии серьезных проблем в указанных сферах, поскольку отсутствие положительной динамики провоцирует массовое общественное недовольство.
Таким образом, доклад ВЦИОМ отражает отсутствие серьезных мотиваций участия общества в деятельности, направленной на изменение социального устройства и экономической модели, но указывает на точки напряжения, которые могут стать драйверами социального протеста: существующее материальное положение, экология и окружающая среда, здравоохранение».
Однако ряд южноуральских экспертов не готовы безоглядно довериться ВЦИОМ.
«Хороший, я бы сказал, жизнеутверждающий, отчет, — иронизирует Андрей Коршунов, председатель коллегии адвокатов Челябинской области «Экономическая», председатель комитета ЮУТПП по правовой поддержке. — Жить стало лучше, жить стало веселее. И это не может не радовать. Но вопросы не производят впечатления сделанных высокопрофессионально. Респонденты оценивают как бы свои внутренние состояния, но у читающего отчет создается впечатление оценки респондентами внешних условий. Думается, при такой постановке вопросов респондентам свойственно давать достаточно легко прогнозируемый ответ и оценивать динамику как положительную. Какую цель ставили перед собой авторы опроса, остается загадкой».
«Практически по всем 12 показателям выявлена позитивная динамика. Однако некоторые цифры вызывают вопросы, — отмечает Андрей Пасс, доктор исторических наук, профессор ЧелГУ, у которого тоже наблюдается определенный скепсис по отношению к результатам исследования. — В частности обращает на себя внимание резкое улучшение показателя удовлетворенности положением, которое респондент занимает в обществе, — с 57 до 80, а также образованием (с 57 до 81) и жизнью в целом (с 62 до 79). При этом, несмотря на последние пять кризисных лет, в течение которых доходы россиян, даже в соответствии с данными официальной статистики, не росли, процент довольных материальным положением вырос с 25 до 46. Представляется, что если подобный тренд имеет место, то объективно он должен быть выражен менее явно, и объясняется заметно возросшей трудовой активностью самодеятельного населения. При этом люди склонны надеяться не на власть, а исключительно на собственные усилия. Поэтому говорить о системном улучшении социально-экономических условий в России преждевременно».
Потери и достижения
Наши эксперты предлагали также свой взгляд на главные изменения, через которые прошли страна и регион за последние двадцать лет.
«Бесспорно, последние двадцать лет изменили нашу жизнь. Об этом можно говорить как на основе статистических данных, так и на основе личных ощущений, — говорит Андрей Трушников, директор по информационному развитию медиахолдинга «Гранада Пресс». — К сожалению, и те и другие могут оказаться достаточно субъективны. Личные ощущения — по причине понятной, а статистические данные — вследствие того, что наше главное статистическое ведомство несколько годков в это двадцатилетие изрядно хромало, что, практически не скрываясь, признают даже на государственном уровне.
Однако если отбросить вышеназванный скепсис, то некоторые наиболее существенные, на мой взгляд, изменения, которые с нами произошли, я бы все же назвал.
Во-первых, мы пережили в этот период все прелести вхождения в мир потребления. Мы стали зависимы от желания что-то обновить, чем-то улучшиться и выделиться... Простой пример: нам стало невмоготу владеть автомобилем десятилетия, стало казаться, что уже три года — это предельный срок. И мы готовы лезть в кредиты, страховки, лишь бы сесть за новый руль. А ведь кроме новых рулей нам стало вдруг просто необходимо обновлять телефоны, холодильники, стиральные машины — все то, что у наших родителей работало десятилетия. Все дело в том, что мы очень стали бояться отстать, остановиться...
Мы в эти двадцать лет создали для наших детей систему образования, в которой исчезло понятие равенства условий. И вопрос не только в том, что появилась возможность у родителей при помощи денег влиять на качество образования своих детей. В этом я как раз не вижу ничего предосудительного, если это развивается на основе дополнительных услуг. Проблема в том, что неравенство создается неравенством профессионального уровня педагогов, работающих в разных образовательных учреждениях. Конечно, и ранее было, что кто-то учил лучше, кто-то хуже, но сейчас, на мой взгляд, профстандарты в сфере образования из-за своей «бумажности», неэффективности создали условия для более существенного разрыва в этом вопросе. Как следствие, стали формироваться откровенно сильные и откровенно слабые педагогические коллективы, что, несомненно, дает неравномерные стартовые позиции нашим детям.
А еще мы начали меняться в вопросе доверия государственным и общественным институтам. Мы его стали терять, причем во многих сферах. Мы не доверяем чиновникам, врачам, учителям, ученым... Отсутствие доверия, с одной стороны, усиливает контроль над эффективностью институтов, но с другой — деградирует уровень грамотности населения во многих вопросах. В результате в некоторых вопросах общество начинает опускаться на средневековый уровень. Особенно это заметно в нашем отношении к медицине. Отсутствие доверия, на мой взгляд, не дает нам развиваться нужными темпами во многих сферах, и это самый опасный тренд.
Что касается внешних изменений за эти двадцать лет, их было немало. Но куда важнее то, что изменилось внутри процессов. Нам это нужно изучать и анализировать, чтобы знать, где и что подкрутить, чтобы не прийти к необратимым последствиям».
«Если в 2000-м мир только открывался перед нами, то сейчас он реально наполнился ощущением «без границ», — отмечает собственные наблюдения Лариса Матвеева, руководитель информационного центра по атомной энергии г. Челябинска, кандидат психологических наук. — Можно работать в любой стране мира, а еще работать в принципе не выходя из дома. Путешествия и владение иностранными языками не что-то экзотическое, а вполне привычное дело. Мир стал свободнее и умнее. Наукой интересуются не только и не столько студенты, на научно-просветительских мероприятиях много тех, кто родился как раз в 2000-м. И вопросы они задают совсем не детские. Мечтать стать ученым — это уже в порядке вещей. И не просто мечтать, а совершать первые научные открытия. А как же статистика, спросите вы? Я прекрасно понимаю, что по ее законам должна быть и другая сторона медали. Но анализ единичных случаев тоже никто не отменял».
Некоторые наши эксперты призывали обратить внимание, как изменились за 20 лет отдельные сферы нашей жизни. Так, например, Николай Махнев, руководитель проекта «Энциклопедия сельских школ России», считает важным посмотреть, какие тренды были характерны для образования в российских деревнях, которые, судя по демографической статистике, переживали не лучшие свои времена.
«Эти 20 лет для сельских школ были достаточно нелегкими, — говорит Николай Махнев. — Передача школ на муниципальный уровень привела к сложности содержания зданий школ, оплаты коммунальных услуг. Это явилось одним из поводов массового сокращения сельских образовательных организаций, но принесло другие проблемы: закрытие школ приводило к ликвидации деревень, так как роль школы была не только образовательной и воспитательной, зарплаты сотрудников школы помогали поддерживать торговлю, иные виды малого бизнеса. В эти годы из сельской школы практически исчез аграрный профиль обучения и воспитания, что также являлось серьезным фактором, разрушающим сельский образ жизни».
Вместе с тем во второй половине этого двадцатилетия появились позитивные перемены, отмечает наш эксперт. Среди них строительство новых зданий сельских школ, появление интернета в сельских школах, современной мебели, оборудования.
Но в какие бы сферы мы сейчас ни углублялись, мы можем сказать, что результаты в них являются следствием того политического вектора, который был задан стране 20 лет назад.
«Последние два десятилетия в истории России связаны с именем Владимира Путина, — говорит Василий Зорин, кандидат политических наук, зав. кафедрой политических наук и международных отношений ЧелГУ. — Безусловно, время его пребывания у власти в том или ином качестве — это целая эпоха, которая отделяет неуверенную в себе и разбалансированную постсоветскую Россию от совсем другой страны, в которой мы живем сейчас. Результаты работы Владимира Путина как главы государства оценят историки будущего, мы же пока можем только говорить о своих ощущениях и ориентироваться на доступные нам данные эмпирических исследований. Представленные данные ВЦИОМ, безусловно, репрезентативны и валидны. Можно говорить об отдельных деталях, но я бы хотел остановиться на главном. Российское массовое сознание избавилось от большинства фобий, характерных для него в 1990-х. Сейчас люди чувствуют себя гораздо более уверенно и смотрят в будущее с надеждой. На мой взгляд, это и есть главное достижение Владимира Путина как президента».
Поделиться
