Андрей Лавров: «Местного самоуправления у нас не сложилось, и многих во власти это вполне устраивает»
6 Ноября 2015
Фото: Вячеслав Шишкоедов
На этой неделе стало известно, что вместо Ивана Сеничева в комиссию по выборам от губернатора вошел другой вице-губернатор Вадим Евдокимов. Как это изменит подходы в муниципальной политике областной власти и что происходит в политической жизни территорий, прокомментировал челябинский политолог Андрей Лавров.
— В правительстве Челябинской области в результате перераспределения полномочий кураторство за муниципальными выборами теперь возложено на вице-губернатора Вадима Евдокимова. Насколько это может изменить политические подходы региональной власти в территориях?
— Проблема вообще архисложная. Прошедшие муниципальные выборы на самом деле отличались высоким уровнем конкуренции и низким контролем со стороны областной власти. Установка была: «пусть победит сильнейший». С одной стороны, это, разумеется, плюс, но с другой — мы сегодня имеем массу серьезных конфликтов при назначении-выборе различных уровней муниципальной власти. Период сложный, и смена одного из ключевых игроков, конечно, ситуацию усугубляет. Но все-таки не думаю, что подходы и результаты принципиально изменятся. Вадим Михайлович в подобных вопросах далеко не новичок и давно доказал свою компетентность. Да и центр принятия решений все равно остается тот же самый — губернатор Дубровский. Единственное, что может быть, так это задержка по времени в связи с перехватом основных рычагов, но векторы останутся все те же.
— Вы обращаете внимание на высокую конкуренцию на прошедших выборах, можно ли сказать, что в муниципалитеты вернулась реальная политика или же это просто ничего не значащая активность?
— Безусловно, вернулась. В новых условиях, по иным правилам, но вернулась. Во всяком случае, у нас в области. Местные элиты почувствовали потребность и возможность не просто выпрашивать дотации из центра, а реально участвовать в принятии решений. При этом они уже не готовы безоговорочно слушать центр и явно демонстрируют желание быть услышанными в самых верхах.
— Но включены ли в эту реальную политику жители городов или это лишь забава элит?
— Пока если и включены, то исключительно опосредованно, как агенты в римском смысле этого понятия той или иной элитной группы или конкретного местного «олигарха».
— Но я так понимаю, цель у муниципальной реформы была несколько иной… Как минимум декларативная. Что необходимо сделать, чтобы жители стали заказчиками местной политики, а не просто пешками на шахматной доске различных элитных групп?
— Здесь главное слово — «декларативная». Хотя некоторое расширение социальных групп, включенных в принятие решений, возможно, и предполагалось, но уж точно, как мне кажется, не включение «жителей». По моему мнению, к этому прежде всего не готовы сами жители. По последним исследованиям, почти четверть россиян готовы продать свой голос. Причем за смехотворные суммы. Как раньше ваучер за бутылку водки. И это лишь те, кто сознались. Следовательно, и заказ у них один — халява. Как можно изменить это? Сменить поколение, и, боюсь, не одно. И власть должна способствовать этому изменению, другое дело, а надо ли ей это.
— Не кажется ли, что общественная пассивность лишь миф? Ведь жители активны на уровне муниципалитета, требуя благоустройства дворов, ремонта домов и дорог… Разве это не признаки желания участвовать в управлении своей территорией? А «кивки» на их политическую несознательность и безграмотность удобны лишь самой муниципальной власти, чтобы устраняться от реальных проблем людей?
— Отчасти вы правы. Желание есть, но здесь важна форма требования: приоритетность, программность, обоснованность… Пока это лишь неоформленные «хотелки». Мне думается, что люди не верят в саму возможность добиться чего-либо политическими методами, а не истеричным шантажом. Впрочем, власть этим с успехом пользуется в своих целях. Местного самоуправления у нас, по сути, пока не сложилось, и многих во власти это вполне устраивает.
— Проблема вообще архисложная. Прошедшие муниципальные выборы на самом деле отличались высоким уровнем конкуренции и низким контролем со стороны областной власти. Установка была: «пусть победит сильнейший». С одной стороны, это, разумеется, плюс, но с другой — мы сегодня имеем массу серьезных конфликтов при назначении-выборе различных уровней муниципальной власти. Период сложный, и смена одного из ключевых игроков, конечно, ситуацию усугубляет. Но все-таки не думаю, что подходы и результаты принципиально изменятся. Вадим Михайлович в подобных вопросах далеко не новичок и давно доказал свою компетентность. Да и центр принятия решений все равно остается тот же самый — губернатор Дубровский. Единственное, что может быть, так это задержка по времени в связи с перехватом основных рычагов, но векторы останутся все те же.— Вы обращаете внимание на высокую конкуренцию на прошедших выборах, можно ли сказать, что в муниципалитеты вернулась реальная политика или же это просто ничего не значащая активность?
— Безусловно, вернулась. В новых условиях, по иным правилам, но вернулась. Во всяком случае, у нас в области. Местные элиты почувствовали потребность и возможность не просто выпрашивать дотации из центра, а реально участвовать в принятии решений. При этом они уже не готовы безоговорочно слушать центр и явно демонстрируют желание быть услышанными в самых верхах.
— Но включены ли в эту реальную политику жители городов или это лишь забава элит?
— Пока если и включены, то исключительно опосредованно, как агенты в римском смысле этого понятия той или иной элитной группы или конкретного местного «олигарха».
— Но я так понимаю, цель у муниципальной реформы была несколько иной… Как минимум декларативная. Что необходимо сделать, чтобы жители стали заказчиками местной политики, а не просто пешками на шахматной доске различных элитных групп?
— Здесь главное слово — «декларативная». Хотя некоторое расширение социальных групп, включенных в принятие решений, возможно, и предполагалось, но уж точно, как мне кажется, не включение «жителей». По моему мнению, к этому прежде всего не готовы сами жители. По последним исследованиям, почти четверть россиян готовы продать свой голос. Причем за смехотворные суммы. Как раньше ваучер за бутылку водки. И это лишь те, кто сознались. Следовательно, и заказ у них один — халява. Как можно изменить это? Сменить поколение, и, боюсь, не одно. И власть должна способствовать этому изменению, другое дело, а надо ли ей это.
— Не кажется ли, что общественная пассивность лишь миф? Ведь жители активны на уровне муниципалитета, требуя благоустройства дворов, ремонта домов и дорог… Разве это не признаки желания участвовать в управлении своей территорией? А «кивки» на их политическую несознательность и безграмотность удобны лишь самой муниципальной власти, чтобы устраняться от реальных проблем людей?
— Отчасти вы правы. Желание есть, но здесь важна форма требования: приоритетность, программность, обоснованность… Пока это лишь неоформленные «хотелки». Мне думается, что люди не верят в саму возможность добиться чего-либо политическими методами, а не истеричным шантажом. Впрочем, власть этим с успехом пользуется в своих целях. Местного самоуправления у нас, по сути, пока не сложилось, и многих во власти это вполне устраивает.
Поделиться
