Не могу жить как обыватель

Рената Литвинова о женщине и времени

У Ренаты Литвиновой, ретроспектива работ которой стала основным событием проходящего сейчас в Челябинске I фестиваля авторского кино «Полный артхаус», есть документальный фильм «Нет смерти для меня», снятый десять лет назад.

Это ее режиссерская работа: интервью с пятью звездами советского кинематографа — Нонной Мордюковой, Татьяной Окуневской, Татьяной Самойловой, Лидией Смирновой, Верой Васильевой.

Мне довелось в разные годы, но уже весьма давно брать интервью у Татьяны Самойловой и Веры Васильевой — уникальных женщин. Остальные три, как можно судить по тому, что известно о них, а главное, по их работам, были личностями не менее крупными.

Сегодня, кстати, можно увидеть фильм «Нет смерти для меня» в кинотеатре «Знамя» в 19.00.

Рита и ее сказка

Литвинова, работающая в кино и на телевидении уже почти четверть века, ярко проявившаяся в разных качествах: сценарист (это ее профессия, полученная во ВГИКе), актриса, режиссер, постановщик клипов и главное, как ядро своеобразной личной ауры, фокусирующей особый стиль всего, что несет на себе отпечаток ее творческого участия.

А творческое сотрудничество связывало Литвинову с Сергеем Соловьевым, Валерием Рубинчиком, Кирой Муратовой, Валерием Тодоровским, Александром Миттой, Питером Гринуэем, Верой Сторожевой, Рустемом Хамдамовым… И это только речь о режиссерах.

Захотелось взять интервью Ренаты Муратовны, воспользовавшись ее приездом на фестиваль в Челябинск. Сюда ее привела необходимость довести до возможно более широкого круга потенциальных зрителей информацию о новом фильме, где Литвинова — автор сценария, режиссер, продюсер и исполнительница главной роли. Как раз тот пример кино, которое по всем основаниям можно назвать авторским.

Народу на пресс-конференцию, а позднее — на показ фильма набилось много. Вопросов тоже нашлось немало, причем таких, чтобы невпопад, почти не было, а ляпов бывает на наших пресс-конференциях, к сожалению, немало.

Интерес был явно взаимным. Спрашивали не только о режиссуре, наиболее заметных актерских работах, литературном творчестве, но и телевизионных циклах, посвященных истории моды, о работе в рекламе…

Изящная блондинка в черно-белом наряде и непроницаемых черных очках не только спокойно отвечала на вопросы своим негромким голосом с характерной хрипотцой, но умело направляла его, возвращая к наиболее важной сейчас для нее теме — фильму «Последняя сказка Риты».

При взгляде на Литвинову выстраивалась «линейка» великих киноактрис, но — другого ряда: Грета Гарбо, Марлен Дитрих, Любовь Орлова...Стильные и сильные, определяющие характер времени.

Кто из нынешних подрастающих пойдет следом?

Не знаю...

Десятиминутный эксклюзив

На следующее после пресс-конференции утро я ехала на Северо-Запад, в гостиницу «Виктория». Была договоренность, что мне дадут время для короткого интервью.

Опять черно-белые цвета в одежде, но уже без непроницаемых очков. Глаза серые, с легким зеленоватым отливом. Красивые, о чем я не преминула сказать. Без комплимента, просто константируя факт.

— Вопрос, ради которого я приехала, не для разговора на лету, но — все-таки: «Что значит быть женщиной в наше время?»

— Получается, что не хватает мужчины, и надо быть и за мужчину, и за женщину.

— Это было всегда. Вы, насколько помню, не раз цитировали что-то вроде: «Я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик…»

— Ну да, в каком-то смысле ничего не поменялось. Плюс демографический перекос мощный.

— Особенно в России.

— И поэтому женщина находится, конечно, в какой-то стрессовой экстремальной ситуации. Она постоянно чувствует, что как бы не состоялась.

— Да. Потому что все время надо куда-то тянуться, какой-то планки достигать, а где эта планка —  неизвестно…

— У тебя должна быть семья, должны быть и муж, и карьера…

— И дом, где ты должна быть хозяйкой, а еще выглядеть…

— И это, конечно, страшный стресс…

— Можно задать вам не очень приличный вопрос, тем более, что вы еще молоды для него, но поскольку в ваших фильмах одна из основных тем — борьба со временем, я все же решусь. Каково стареть красивой женщине? Это же страшнее, чем обычной…

— Я вижу, что есть некоторые бывшие красавицы, которые, когда переходят какую-то пограничную возрастную полосу, просто теряются…

— Наверное, трудно сохранить в этой ситуации достоинство?

— Если раньше вглядывалась в свое лицо, то теперь я смотрю в лицо дочери. И все комплексы по поводу своей внешности я компенсирую. Мне нравится, какая она у меня красавица, любуюсь ею.

— Вы не просто женщина, а женщина творческой профессии. А это еще один груз, да еще такой, что никому не пожелаешь. Так мне представляется. Как вам, не знаю.

— Если выбирать, то я, наверное, по-другому бы и не смогла. Я не могу жить жизнью обывателя, в шесть часов возвращаться с работы. Мне всегда дико, что в пятницу, субботу, воскресенье люди выключают телефоны и на — отдых. А у меня нет выходных.

— Но у вас не трудоголизм по офисному образцу, это — другое.

— Да, у них есть какая-то нелюбимая работа, а дальше они стремятся поскорее с нее уйти.

— Или если даже она любимая, но не настолько, чтобы отдаваться ей больше, чем нужно, чтобы обеспечить себе определенный уровень жизни: выглядеть как все, быть как немногие. У вас же другое... Мне нравится, что на конференции вы несколько раз сказали о своем фильме: «Я для себя это сделала». То есть не для широких народных масс, а для себя или тех, кто способен проникнуться этими чувствами.

— А как я могу узнать, что им нужно? Если что-то совпадает, это счастье, если не совпадает, значит  не совпадает.

Я вспомнила  из творчества Ренаты Литвиновой то, что особенно «совпало» со мной. Это Раневская из чеховского «Вишневого сада», поставленного на сцене МХАТа Адольфом Шапиро в 2004 году.

— Вы видели? — как-то по-особому встрепенулась Рената Муратовна.

— Да, во время последних гастролей Художественного в Челябинске. Для себя я определила тему вашей Раневской: обреченность красоты.

Вот о чем бы я поговорила с актрисой поподробнее. Да и Литвинова, судя по ее реакции, была не против…

Но наша короткая — минут на десять-пятнадцать — беседа подходила к концу. «Мерседес», которому предстояло увезти актрису в аэропорт, уже нетерпеливо урчал у подъезда «Виктории».

А дальше вы помните: Небо. Самолет. Девушка…

Ирина Моргулес,
фото Вячеслава Шишкоедова