Не рядовая крепость

Как пугачевцы Чилябу атаковали

«ЮП» продолжает знакомить своих читателей с малоизвестными челябинскими страницами самого известного крестьянского бунта.

Продолжение. Начало в № 237 от 29.09.2011

Казачий бунт

Опасения воеводы Веревкина были вовсе не напрасны — Челябинск действительно находился в состоянии брожения. Если бы 4 января 1774 года Веревкин не задержал в Челябинске команду поручика Пушкарева, то участь многих жителей города была бы весьма печальна. Утром 5 января группа челябинских казаков захватила орудия команды Пушкарева, стоявшие на Соборной площади.

Услышав шум на улице, из собора (где он был на утренней службе — заутрене) вышел воевода Веревкин. Казаки, схватив Веревкина, ворвались в воеводский дом, где находились регистратор Афанасий Колесников, пожилая вдова бывшего до 1768 года прокурора Исетской провинции Гуляева и сестра следующего прокурора П.А. Благово — Анна Благово. Всех били прикладами и ногами, а затем, раздев донага и связав всех, кроме старушки Гуляевой, волоком, за ноги и волосы потащили в войсковую казачью избу, где продолжили избиение.

Спасло воеводу то, что офицеры и солдаты артиллерийской команды и челябинской роты в штыки отбросив от пушек оставленных при них казаков, подкатили заряженные орудия к войсковой избе и освободили пленников. В воеводском доме было арестовано 63 казака, очевидно, занимавшихся мародерством. Кстати, Веревкин писал Деколонгу, что все деньги и большинство вещей, как его, так и Благово, и Гуляевой, были разграблены.

Во главе бунтовщиков стоял казак Михаил Уржумцев, помогал ему в «организации» бунта хорунжий Наум Невзоров. Уржумцев был арестован вместе со многими другими казаками в воеводском доме. Невзорову удалось бежать из города. Допрашивали Уржумцева «под плетьми» 17 часов, пока он не умер под пыткой. До самого конца он «злодейски утверждал онаго вора донского казака Пугачева покойным императором Петром Третьим».

Январский штурм

В городе сложилось шаткое равновесие: воинская команда, канцелярские служители, большинство посадских и цеховых, часть казаков оставались верны Екатерине II, часть казаков и крестьян либо открыто поддерживали Пугачева, либо находились в «шатости». За пределами города находились отряды башкир, кроме того, хорунжий Невзоров «возмутил» казаков подгородных селений и во главе их отряда подъезжал к городским стенам, уговаривая часовых пустить его в город.

Восьмого января к Челябинску подошел отряд атамана И. Грязнова — пугачевского полковника, и соединился с казаками Невзорова и башкирами. Всего войска, с башкирами, было до 5000 человек, при восьми орудиях. Штурм Челябинска, предпринятый 10 января, продолжался пять часов. Однако атаки были отбиты, причем в плен был захвачен Невзоров. Допрошенный под пытками, он через 12 часов скончался.

Во главе отряда из двух полевых команд 13 января в Челябинск прибыл генерал Деколонг. Незадолго до его подхода основные силы пугачевцев отошли к Чебаркульской крепости. Вскоре после этого была назначена комиссия для расследования дел казаков, арестованных во время разграбления воеводского дома. Из 63 человек 50 были признаны невиновными (!), а 13 человек объявлены виновниками бунта и приговорены к битью кнутами, вырезанию ноздрей и проставлению на лбу и щеках клейма «ВОР», с последующей отправкой в ссылку в Азов.

В состав судебной комиссии входили: помощник воеводы Исетской провинции коллежский асессор Свербеев, челябинский бургомистр Семен Боровинский, капитан 10-й полевой команды Фон-Сизинг и капитан 11-й полевой команды Сумароков. «Экзекуция», то есть приведение приговора в исполнение, состоялась 23 января.

300 новобранцев для обороны

В отношении вооруженных отрядов пугачевцев Деколонг практически ничего не предпринимал. Решив, что бояться особо нечего, Грязнов со своим отрядом вновь подошел к Челябинску. Как показал на допросе 31 января 1774 года один из пойманных крестьян, Калин Гряткин, Грязнов стоял на квартире у крестьянина Федора Сухоногова в деревне Першиной. Отряд состоял из 400 русских, при семи пушках, число башкир неизвестно.

Свой отряд на бой против пугачевцев генерал Деколонг вывел первого февраля. К этому времени те успели занять выгодные позиции на высотах. Бой носил довольно странный характер: отряд регулярной армии числом в 1000 человек, при мощной артиллерии ограничился обстрелом высот. С одного холма, правда, мятежников оттеснили, захватив два орудия и 180 пленных. Армейская команда потеряла убитым одного погонщика при лошадях. Грязнов спокойно отошел в Першино, его никто не преследовал.

Еще до этого «сражения», числа 19 января, Деколонг сообщил воеводе Веревкину, что «в рассуждение важных в Екатеринбурге обстоятельств, ему необходимо туда следовать… для соблюдения же города Челябинска от злодейскаго нападения он полагает оставить 300 рекрутов Тобольских, так как из находящегося в его команде корпуса военных команд уделить не можно». То есть, придя, наконец, в осажденный город, не разгромив (хотя имел к этому все возможности) отряд Грязнова, генерал решил пойти дальше.

Мало того, что он уходил сам, он забирал и ту артиллерийскую команду, которую Веревкин самовольно удержал в Челябинске и благодаря которой был подавлен бунт в самой крепости и отбит штурм Грязнова! Челябинску оставляли для обороны… 300 рекрутов, то есть новобранцев, плохо вооруженных и совершенно необученных.

Губернатору Чичерину Деколонг писал: «Хотя бы в Челябе и надлежало оставить достаточный гарнизон, но по малости войск онаго уделить никоим образом было не можно». Напомню, что речь шла о центре провинции (аналогичные центры — Уфа, Кунгур, Тобольск), а не о рядовой крепости. Кроме всего прочего, здесь находились казенные «магазейны» (склады), где хранились запасы соли, зерна, вина (водки).

Здесь находился архив с документами, касавшимися населения огромной территории! Но Деколонг оправдывая свои действия тем, что ему поручено беспокоиться в первую очередь о заводах, объявил об уходе в Екатеринбурга.

Гаяз Самигулов

Продолжение следует

ДОКУМЕНТ

Высокородному и высокопревосходителному господину генерал-порутчику, лейб гвардии пример-майору, сибирскому губернатору и кавалеру, Денису Ивановичу Чичерину.

Порутчика Пушкарева

Рапорт

С порученною мне от Вашего высокопревосходителства вновь формированной рекрутской второй роты нахожусь по благости Господней в городе Челябинске благополучно, токмо сего числа поутру в за[у]трине приключилось здесь от здешних бунтовщиков казаков несчастие: оступя полевую артиллерию и хищнически ворвався здешняго воеводы в дом, избитием утащили в свою войсковую избу.

Но однако я, вооружа свою команду з заряженными ружьями приказав и сам тут находилса, артиллерию от тех злодеев, слава Богу, отбили, и господина воеводу из их войсковой избы выручили, и находимся таперь в ружье, з зазжеными фитилями, ко отпору в готовности.

О чем и его высокородие господин воевода и статской советник Вериовкин в успехах наших против злодеев, без уведомления Ваше высокопревосходителство не оставит. И об оном в покорность мою и рапортую.

На подлинном подписал:
Порутчик Федот Пушкарев
Генваря 5-го дня
ГОДА Чиляба