Опекуны-коллекторы. Как защищали интересы осиротевших купеческих детей

Сиротство — явление, существующее на протяжении всей истории человечества. В разных обществах, на разных ступенях развития, действовали разные механизмы помощи сиротам.

Самый простой и распространенный — детей брали к себе родственники по материнской или отцовской линии. Но с определенного этапа эти отношения начинает контролировать и регулировать государство. Чаще всего это было связано с имущественными интересами детей, оставшихся без родителей (или же без отца).

Сиротские суды

С конца XVIII века вопросами опекунства над осиротевшими детьми в городах России занимались Сиротские суды. Об их основной деятельности говорит само название. Возглавлял Сиротский суд Городской голова (основным его «местом работы» была городская шестигласная дума). Решение об опеке над имуществом и содержанием детей суд принимал на основании обращения Городского головы, кого либо из родственников умершего главы семьи, или других лиц. Как сказано в документе: «Апекунами к особе малолетняго городовой Сиротский суд определяет також де из родственников или свойственников, или же из посторонних людей тех, кои добродетельными качествами, честностию и незазорным поведением более подают надежды к призрению малолетняго в здравии, доброправном воспитании и о достаточном содержании, по его состоянию, и от которых отеческаго попечения к малолетному ожидать непременно можно».

Благодаря материалам дел, сохранившихся в фонде Челябинского Сиротского суда, мы имеем возможность хоть немного прояснить для себя — как соблюдались интересы детей в России XIX века, какой была процедура назначения опекунства и насколько надежно опекунство защищало интересы сирот. Дела вовсе не так «полны», как хотелось бы. О самих детях там зачастую лишь упоминается и составить себе представление о них почти невозможно. Но уж что есть… В те времена, как и сейчас, ситуации складывались по-разному, и люди проявляли себя не всегда с лучшей стороны. Я вкратце изложу истории нескольких опекунских дел — финал истории не всегда ясен, но очень показательно уже то, как же все происходило.

Дядя по матери

В 1810 году в городе Омске скончался тобольский купец Николай Попов — он исполнял должность помощника омского винного откупщика, то есть человека, которому была отдана на откуп торговля спиртным в Омском уезде. После его смерти осталось двое детей: сын Дмитрий, десяти лет, и дочь Глафира, шести лет. Ближайшими родственниками Николая Попова названы: челябинский купец Петр Бороздин, отец умершего Иван и брат Василий Поповы. Жена Николая, Анна, скончалась раньше (Анна была родной сестрой П. Бороздина).

Бороздин вызвался стать опекуном Дмитрия и Глафиры «в разсуждении ближайшаго с ними родства и убеждаясь их сиродством, желает он для воспитания впредь до их совершеннолетия, а принадлежащее им имение под присмотр взять к себе». Челябинский городовой магистрат, а также семь челябинских купцов подтвердили, что Бороздин обладает качествами, необходимыми для того, чтобы передать ему опеку над осиротевшими детьми Попова, а кроме того, достаточно состоятелен, чтобы соблюдать их имущественные интересы и содержать их в достатке.

Тобольский Сиротский суд посчитал эти доводы достаточно вескими и определил в опекуны к осиротевшим Дмитрию и Глафире их дядю по матери, Петра Андреевича Бороздина. Вместе с извещением об этом, новоиспеченный опекун получил «Наставление» на нескольких страницах, где разъяснялись его обязанности, опись имущества (и само имущество), оставшегося после смерти Николая Попова, и все его бумаги, в том числе записи о долгах, векселя и т. д.

Опекуну нужно было не только заботиться о здоровье детей, их воспитании и обучении, но и хлопотать, чтобы были взысканы с должников деньги по векселям, продавать имущество, оказавшееся лишним (взрослое мужское платье, например), и покупать новую одежду растущим детям. При этом каждый год он должен был предоставлять отчет о приходе и расходе средств и вещей, а время от времени поверенные проводили ревизию — составляли опись вещей и сверяли ее с той описью, которая была составлена после смерти главы семьи.

Поскольку Бороздин сам был купцом, вел торговлю и естественно постоянно контролировал свои дела по кредитам (долгам), то дополнительные хлопоты вовсе не были необременительными. Петр сам съездил в Омск и Тобольск, перевез к себе детей и оставшееся после их отца имущество. Он активно занимался выяснением обстоятельств, связанных с финансовыми делами Николая Попова, писал прошения о взыскании денег с должников и т. д.

Но 11 января 1811 года Петр Бороздин скончался, и Челябинский Сиротский суд решил передать опекунство его родному брату Якову, который приходился сиротам дядей, и челябинскому купцу Семену Попову — очевидно, тоже дяде, но по отцовской линии. У новых опекунов что то не заладилось с Сиротским судом, очевидно, Яков не спешил составлять отчетность, которую суд требовал. 28 августа 1812 года Яков Бороздин дал подписку в том, что он обязуется вырастить, воспитать и обучить детей до достижения совершеннолетия своим коштом, но при этом попросил избавить его от забот об имуществе детей. Сиротский суд пошел ему навстречу, фактически введя разделенное опекунство — один человек отвечает за воспитание детей, кормит их, одевает, обучает, а другой должен заниматься их имущественными делами.

Дошли до бабушки

В сентябре 1812 года Сиротский суд назначает опекуном детей челябинского купца Никифора Елисеева. Правда, он об этом поначалу не знал, поскольку большую часть времени находился при своей мельнице, стоявшей между деревнями Першиной и Казанцевой. Елисеев тоже оказался родственником сирот, но не спешил взять на себя обязательства по опеке. Он заявил, что беспорочно выполнял многие городские службы и такое обременение как опекунство ему «не в очередь», причем тут же назвал двоих челябинских «свойственников» сирот, которые как раз были в очереди на выполнение городских служб… Оренбургское губернское правление освободило Елисеева от выполнения опекунских обязанностей (к которым он, впрочем, и не приступал), рекомендовало Сиротскому суду назначить другого человека.

Следующим, назначенным в апреле 1813 года, оказался челябинский купец Петр Никифорович Блинов — один из названных Елисеевым «свойственников» сирот. Блинов тоже оказался вовсе не в восторге от перспективы опекунства и написал прошение, чтобы его освободили от этой нагрузки. Основным аргументом было то, что у покойного Николая Попова осталось много должников в разных губерниях, но чтобы собрать долги, необходимо личное присутствие опекуна, из-за чего ему будет невозможно заниматься своими делами…

В октябре 1813 года аргументы Блинова признаются заслуживающими уважения, указ о назначении его опекуном малолетних детей Николая Попова отозван, а опекуншей решили сделать… бабушку детей, мать покойного Петра Бороздина, Екатерину Кузьминичну. Екатерина Бороздина также попыталась отказаться от предложенного, ссылаясь на возраст, однако Сиротский суд установил, что ей не более 50 лет и потому она вполне может нести заботу об имуществе сирот. Попытки Бороздиной объяснить, что она по состоянию здоровья не может взять на себя обязательства по опеке, ни к чему не привели. Суд писал, чтобы она «не принося никаких отговорок» приступила к возложенным на нее обязанностям.

Взыскать по долгам

Семен Попов, назначенный в свое время вторым опекуном вместе с Яковом Бороздиным, от своих обязанностей освобожден не был, но как то не особо активно действовал. А в августе 1813 года выяснилось, что он не может выполнять опекунские функции, потому как проходит по секретному делу и обязался подпискою не выезжать из Челябинска. А нужно было как раз таки ездить по тем городам, где жили должники покойного Николая Попова… На его место выбрали мещанина Федора Шибаева.

Тем временем дети росли. Дмитрию уже исполнилось 13 лет. Письму он начал обучаться еще в опекунство Петра Бороздина. Глафиру по малолетству в обучение не отдавали. Яков Бороздин растил детей, а судьба их имущества, точнее, вопрос возвращения денег должниками Николая Попова оставался открытым. Для примера — надо было ехать в Омск, чтобы судиться с тамошними городничим и уездным судьей. Перспектива сама по себе не очень оптимистичная, а если представить, сколько времени и денег надо было на это потратить…

Концовка этой истории нам неизвестна, но даже приведенные здесь детали показывают, что далеко не все было гладко в таком деле как опекунство. Как это ни парадоксально, но судьба опекуна наследников зажиточного купца была незавидна, поскольку требовала слишком много времени и сил на выполнение обязанностей.