Челябинская область глазами краеведов 19 века и современных историков

 В предыдущей статье я загрузил читателей обилием цитат из архивных документов и постарался показать, что все обстояло не так, как показано у Федора Митрофановича Старикова.

В частности начал рассматривать утверждение Ф. М. Старикова о том, что «в апреле 1736 г. он (тайный советник Татищев. — Г. С.) дал инструкцию полковнику И. Н. Татищеву слободы Верхне-Миясскую, Бродо-Калмацкую и Александровскую (ныне г. Челябинск), основанныя исетскими казаками (первая — в 1685 г., вторая — в 1687 г. и третья — в 1696–1700 гг.), переименовать в крепости и укрепить, а затем основать вновь Еткульскую и Чебаркульскую» крепости.

Слобода без налогов

Кроме тех доводов, что приведены в предыдущей статье, есть совершенно замечательный аргумент, который уже давно озвучил В. И. Дегтярев: в 1739–1740 годах проводилась перепись населения четырех новопостроенных крепостей: Челябинской, Чебаркульской, Миасской и Еткульской. Практически все первопоселенцы назвали места выхода, то есть указали, откуда они пришли в крепости. Нет в списках ни одного человека, который бы сказал, что он из Александровской слободы. Точно так же, как нет и выходцев из Чебаркульской слободы.

Здесь надо учитывать, что в отличие от Центральной России, где слободой могли назвать и деревеньку в три двора, в Зауралье слобода сразу же основывалась как центр будущей крупной сельскохозяйственной округи. То есть когда давали разрешение на основание слободы, то к ней нарезали землю площадью с современный муниципальный район, а зачастую больше. Размеры отвода 40х40 верст не были чем то из ряда вон выходящим. Затем объявляли набор желающих поселиться в новой слободе, на льготных годах — поселившихся на первое время освобождали от уплаты налогов. И росли эти слободы быстро как на дрожжах. А по мере развития от слободы «отпочковывались» деревни, возникавшие на отведенной территории.

Казусы краеведов

Для того чтобы вы могли себе представить, насколько быстро могло происходить заселение новой слободы, приведу пример… тех самых крепостей: Челябинской и т. д. В течение одного месяца, сентября 1736 года полковник А. И. Тевкелев, основатель Челябинска, записал 192 семьи, желавших в ней поселиться. И к лету 1737 года в Челябинской крепости уже было столько жителей, что поручик И. Кузнецов, командовавший ею, запросил у Тобольской консистории разрешение построить церковь. Фактически переселение в новые крепости крестьяне зауральских слобод воспринимали поначалу именно как переход в новую слободу, на новые свободные земли. А теперь попытайтесь представить — куда же в 1736 году делось население слободы, основанной в конце XVII века? Этого населения должно было быть много, не меньше семей 120 — 150. Вот только не было этого населения, как не было и Александровской слободы.

Помимо разобранных выше казусов с Бродо-Калмацкой, Верхне-Миасской и Александровской слободами, есть еще один населенный пункт, который, согласно Ф. М. Старикову, старше себя. В своей книге «Откуда взялись казаки» Федор Митрофанович пишет о Чебаркульской слободе, якобы основанной чуть позже Верхне-Миасской в конце XVII в. и переименованной в крепость в 1736 году.

Источник информации, на основании которой был сделан вывод о существовании этой слободы, неизвестен. Напомню, что в 1729 году крестьянин Крутихинской слободы Степан Кузнецов, выступавший от имени большой группы сотоварищей, пытался добиться разрешения на строительство слободы на озере Чебаркуль. Если бы там уже существовала слобода с конца XVII века, то зачем было бы ставить новую «в притык»? К тому же Кузнецов в своем прошении описывал ближайшие русские селения и никакой слободы на Чебаркуле там не упоминалось…

Озеро — крестьянам

Ну и еще один эпизод. В январе 1735 года В. Н. Татищев направил в верховья реки Яик (Урал) геодезиста Ивана Шишкова для выбора места, пригодного под строительство пристани — будущей Верхоицкой. Шишков в своем отчете отметил, что по дороге от Екатеринбурга к вершинам Яика «сенами великая скудость… тако же подводы нанять не можно». Поскольку на пути от Багарякской слободы до верховий Яика не было русских селений, то возникали большие проблемы со сменой коней и сеном для их прокорма. Сразу по получении рапорта Шишкова В. Н. Татищев отдает распоряжение крестьянам Багаряцкой слободы — ехать в Табынскую волость «для проведывания об озере Чебаркуле, что оное — отдается на откуп и кому? И ежели можно, чтоб оное нанять под поселение якобы на себя». Отправились крестьяне Багаряцкой слободы Трифон Карандашев и Семен Юшков. На Чебаркуле башкир не оказалось, они перебрались на зиму в верховья р. Уй (современный Учалинский район Башкирии). Добравшись туда, крестьяне переговорили с табынцами (табын — одна из групп племен в составе башкир) об аренде озера на 5 лет и возможности постройки селения.

Башкиры сказали, что взять озеро на откуп можно, а вот «крестьяном в наших местах землю дать не смеем, опасаясь Ея Императорского Величества указов…». Выяснилось, что на тот момент озеро Чебаркуль было отдано крестьянам Далматова монастыря за 20 рублей в год для рыбной ловли. На предложение багаряцких крестьян отдать озеро с будущего года в аренду им, башкиры ответили, что, в общем то, не против, но сейчас не все вотчинники (то есть башкиры — хозяева той земли) на месте, когда все будут в сборе, тогда, мол, пусть приезжают и договариваются. То есть никакого русского поселения на Чебаркуле в ту пору не было…

Казаки какого рода-племени

Многие все еще полагают, что краеведы XIX века знали больше, чем нынешние историки. В действительности, в их распоряжении были гораздо более сохранные архивы, чем мы имеем сегодня, но степень изученности этих архивов была слабее. Были «монстры», подобные Шишонко и Дмитриеву, которые собрали и публиковали огромное количество материалов. Но некоторые авторы работ по истории не владели методикой исторического исследования и того, что называется «критикой источника», воспринимая с полным доверием самую разнообразную по происхождению информацию. Ф. М. Стариков — один из ярких примеров таких авторов. С одной стороны, он проделал гигантскую работу, собрав массу материала, с другой — был не в состоянии разобраться, какой материал стоит использовать, а что лучше убрать, либо же публиковать с четким комментарием, что это устная информация, полученная от того то…

В результате работы Ф. М. Старикова могут быть использованы с огромной осторожностью, поскольку наряду с достоверными сведениями содержат очень много ошибок, искажений и просто фантазий. Часть из них с его легкой руки пошли «в народ» и сегодня воспринимаются многими как само собой разумеющееся. Один из самых ярких примеров — миф об «Исетском казачестве», которое якобы основано участниками похода Ермака. Вполне возможно, что эту красивую сказку Ф. М. Стариков позаимствовал у П. И. Авдеева. П. И. Авдеев в 1873 году подготовил для руководства Оренбургского казачьего войска «Историческую записку об Оренбурском казачьем войске», где было написано: «Исетские казаки происхождением своим обязаны… донской вольнице, которая с Ермаком покорила Сибирь». Будучи войсковым старшиной ОКВ Федор Митрофанович явно имел доступ к этой работе еще в ту пору, когда она была составлена. Для широкого читателя справка П. И. Авдеева была издана только в 1904 году. Однако про Исетских казаков уже в следующей статье.

Небольшое пояснение. Эти статьи не являются попыткой обвинить Федора Митрофановича Старикова — это был человек, который выполнял свою задачу, как он ее понимал. Говоря современным языком, он занимался патриотическим воспитанием и писал книги, которые должны были пробуждать чувство гордости у казаков, и не только у них. Но воспринимать их как полноценные исторические исследования не стоит. Даже этнографическая информация, которая в них содержится, далеко не всегда достоверна, хотя он сам был казаком и описывал быт своих сотоварищей. Это реальность, как бы она ни была печальна. В его книге мы можем найти подробное и очень качественное описание плана Миасской крепости 1742 года, оригинал которого сегодня не выявлен, и тут же рассуждение про то, что эта крепость была основана в 1685 году как Верхне-Миасская слобода. В общем, как я уже сказал, пользоваться работами Ф. М. Старикова надо с огромной осторожностью, поскольку отделить достоверную информацию от ложной иногда сложно и специалисту…

Читайте также:

Заложили город в урочище. Пять поводов для сомнений челябинских историков