Журналист отлично знает разницу между инспекцией и экскурсией

В начале этой недели на должность председателя Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) при ГУФСИН Челябинской области назначен Александр Юрин. В этой связи уполномоченный по правам человека в регионе Алексей Севастьянов заметил в своем блоге, что для руководства этой структурой Александру опыта вполне хватит.

Журналист плюс юрист

Итак, о каком опыте говорит омбудсмен? Журналист и телеведущий с многолетним стажем, коммерческий директор ТРЦ «Восточный экспресс» Александр Юрин с июля 2011 года возглавляет региональное отделение Союза журналистов России. Этот же человек — член Общественной палаты Челябинска и ОНК предыдущего созыва. Плюсом к этому — дипломированный юрист.

— Высокая должность! Поздравляю!

— Спасибо конечно, но в нашем случае председательство не означает руководство, и я вовсе не начальник как таковой. У председателя ОНК абсолютно такие же права, как и у рядовых членов комиссии. Просто у меня куча дополнительных обязанностей  — это и координация работы с другими учреждениями, и делопроизводство, и подключение к решению проблем других членов комиссии, если, конечно, возникают какие-то препятствия.

— Напомните, чем вообще занимается комиссия?

— Главная цель ОНК — мониторинг соблюдения прав человека в местах лишения свободы. Те, кто входит в состав комиссии, имеют право беспрепятственно посещать любые ИВС, СИЗО, ИК и тюрьмы даже без разрешения руководства. В работе члены комиссии имеют право использовать фотоаппараты и видеокамеры.

Вообще сам факт, что такой орган общественного контроля над системой ГУФСИН образовался, можно считать первым признаком того, что государство официально признает проблемы, которые существуют в пенитенциарной системе. Те же события в шестой колонии показали, что проблем там предостаточно. Ведь все, что там произошло, можно считать логическим следствием процессов, которые там еще долго могли оставаться в тени.

 — Что входит в поле зрения комиссии?

 — В системе ГУФСИН по Челябинской области — 22 подведомственных учреждения, и это кроме изоляторов временного содержания. То есть инспектировать‑то есть что! Но несмотря на то, что последние три года комиссия работала очень интенсивно, у нас все-таки остались объекты в системе, где мы еще ни разу не были.

Однако не следует забывать, что эта работа все-таки общественная: люди этим занимаются помимо своей основной деятельности, бывает, что и по выходным, и абсолютно бесплатно!

В прошлые годы ОНК в некоторых регионах вообще не были сформированы по той простой причине, что никто не хочет этим заниматься! У нас же, посмотрите, уже нашлись 32 (!) человека, и это помимо тех многих людей, кто не прошел в комиссию. В прошлом созыве было 14 человек.

Их 20 тысяч…

 — Система ГУФСИН — это по сути наследие советских времен…

 — Согласен. Сегодня по всей стране  около 800 тысяч заключенных. То есть чуть меньше, чем население Челябинска! В самой нашей области в местах лишения свободы сегодня находится около 20 тысяч человек. И для того чтобы проводить с ними соответствующую работу, у нас трудится девять тысяч сотрудников ГУФСИН. То есть в среднем на двух заключенных — один сотрудник. Даже исходя только из такой пропорции, можно представить, какая же это все-таки колоссальная структура!

— Кто ваши коллеги по комиссии?

— Это очень разные люди — учителя и врачи, журналисты и ветераны боевых действий. Но вот что меня огорчило: в этом созыве в состав ОНК не вошли представители наших традиционных религиозных конфессий — от РПЦ, мусульманского духовенства. Тем более что в каждом пенитенциарном учреждении есть свои культовые помещения.

— Ощущаете ли вы давление со стороны?

 — В известном смысле — да. С одной стороны — это родственники заключенных, сами заключенные. С другой стороны — это система ФСИН, которая по своей природе не желает меняться и всячески старается сохранить себя. И это несмотря на то что в ней работает очень много здравомыслящих офицеров, которые прекрасно понимают, что перемены все-таки необходимы. И находясь в этом положении, наша комиссия стремится быть по возможности объективной, выслушивая доводы той и другой стороны.

Из книги жалоб

 — Ваша комиссия контролирует законность условий содержания. На что чаще всего жалуются осужденные?

 — Как правило, это плохое питание, некачественное медицинское обслуживание, ненадлежащие бытовые условия… Не секрет, что у нас далеко не все соответствует европейским нормам. Часто жалуются на побои, унижение. На невозможность отправить корреспонденцию и, кстати, отправить саму жалобу. Между тем, не всегда эти жалобы подтверждаются. Тем не менее, как говорится, нет дыма без огня…

 — Что удалось сделать полезного за эти три года?

 — Комиссия только сейчас стала нарабатывать свой авторитет. К процедуре формирования ОНК и к тому, кто вошел в комиссию, с каждым созывом проявляется все больший интерес — даже со стороны первых лиц региона. И с каждым годом — я даже на себе это ощущаю — все больше уважения и понимания к работе комиссии со стороны самих сотрудников ГУФСИН.

 — Конечно, это дорогого стоит. Но все-таки по опыту, например, той же шестой колонии в Копейске, сотрудники пенитенциарных учреждений должны очевидно сами сделать все, чтобы ни сейчас, ни потом не допустить трагических ситуаций, столкновения и кровопролития…

 — Конечно, одна из первейших задач нашей комиссии — это вскрывать все негативные процессы, которые происходят в системе, проводя, что называется, превентивные меры. Своевременно сигнализировать, в том числе и журналистам — для того чтобы выносить на суд общественности какие‑то факты и не доводить ситуацию до чрезвычайной.

Из старого состава осталось только 9 человек, которые, надеюсь, будут делиться опытом с новичками. Кстати, благодаря нашему омбудсмену, на 11–12 декабря намечен совместный семинар для членов ОНК и сотрудников аппарата уполномоченного. Предварительное согласие на участие в нем дал тренер Игорь Сажин — известный правозащитник, один из самых авторитетных экспертов в сфере защиты прав человека.
Опыт подсказывает, что если в режимные учреждения приходишь без специальных знаний, то твоя инспекция неизбежно превращается в эдакую добродушную экскурсию.

Да, для себя ты откроешь много нового, но при этом ты не увидишь и ничего плохого — хотя бы потому, что  не знаешь, как должно быть на самом деле. Поэтому наших коллег готовят и психологи, и правозащитники.

К вотуму доверия

— Какие вы видите «болевые точки» в работе?

 — Мне было весьма печально наблюдать, как во втором созыве очень много усилий потрачено на междоусобицы, выяснение отношений, члены комиссии постоянно ссорились друг с другом, выражали вотум недоверия… Поэтому одна из целей моей работы — сколотить монолитную команду, которая работала бы, в первую очередь, на основе взаимного уважения друг к другу.

 — Вы по жизни журналист, поэтому вопрос должен быть совершенно понятен: насколько прозрачной будет работа комиссии?

 — Это как раз один из главных принципов моей работы. И с таким подходом я пришел на эту должность. Первое: надеюсь, что уже в ближайшее время у нас появится свой сайт. Второе — все заседания комиссии будут максимально открыты для прессы. Единственным ограничением могут стать те случаи, когда в сообщениях членов комиссии звучат персональные данные. Естественно, что подобная информация не должна предаваться огласке. Но мы обязательно продумаем, каким образом эту работу можно будет эффективно систематизировать — с тем, чтобы уже сами журналисты в своих материалах не нанесли вред.

Сейчас, кстати, Общественная палата России готовится объявить журналистский конкурс по этой тематике. Так что уже в ближайшее время, думаю, можно планировать совместные с представителями СМИ посещения пенитенциарных учреждений.

Речь как раз не идет о пропаганде этой стороны жизни нашего общества, но — о попытке сделать структуру ГУФСИН, процессы, которые происходят в ней и вокруг нее, открытыми для общества. И тогда — я уверен! — всех этих болезненных нарывов будет гораздо меньше.

Исправительная система по своей природе не желает меняться и всячески старается сохранить себя