Наград в огне они не ищут

22 Апреля 2014
Наград в огне они не ищут

Когда приходят устраиваться в эту структуру на работу, человека резонно спрашивают: а надо ли вам это? Вам же придется поменять все — мировоззрение, характер, придется заводить другую шкалу жизненных ценностей.

Когда приходят устраиваться в эту структуру на работу, человека резонно спрашивают: а надо ли вам это? Вам же придется поменять все — мировоззрение, характер, придется заводить другую шкалу жизненных ценностей.

А просто так здесь ничего не получится — за пожарное дело надо «болеть». Если глаза у инспектора начинают тухнуть, значит, человек не справляется — не хватает либо знаний, либо времени, либо желания. Готовы ли вы к этому?

Сегодня в аппарате управления госпожнадзора Челябинской области работает 336 человек. Основная функция структуры — предупреждение пожаров. Работа очень специфическая. Чтобы вникнуть в нее, необходимо, как минимум проработать здесь 2—3 года, а то и дольше. Между тем, значительная часть населения о повседневной жизни службы госпожнадзора знает очень мало. Знает, что есть на свете инспектора, которые приходят время от времени, наказывают за что то. Но никто серьезно не задумывается — а для чего он, собственно говоря, к ним приходит? И часто ли этим инспекторам приходится идти на компромисс? С этих вопросов и начался наш разговор с начальником управления надзорной деятельности ГУ МЧС России по Челябинской области Александром Рымаревым.

         Один сантиметр компромисса

      Около семи лет назад мы начали работу по Федеральному закону № 123 «Технический регламент пожарной безопасности», который установил обязательные требования пожарной безопасности. Инспекторам приходилось указывать на несоответствие путей эвакуации, дверных проемов. Сколько я выдержал упреков и претензий в отношении пресловутого одного сантиметра! А ведь арифметическая задачка решалась просто. Да, проект здания старый, разработан еще в 60-е годы. Исходя из 100 детишек эвакуационный выход сделан на метр 20. А у вас, простите, 119 сантиметров. Значит, из 100 детишек выйти успеют 99! Вы будете одну детскую жизнь класть на весы с одним сантиметром? Я лично — никогда!

      Мы замучились объяснять главам и директорам: кто вам сказал, что нужно обязательно расширять дверные проемы? Уменьшите количество детей! Сделайте другой выход! Функционально перепрофилируйте это помещение и сделайте его там, где мы обеспечиваем безопасность. Пути решения вопроса — море! Но ведь все видят только одно: какой плохой инспектор! Уперся в эти метр 20! Вот вам пример нашей «непреклонности»! А «гибкость» — это уже за теми, кто должен исполнять наши требования!

В народе сохранилось еще одно заблуждение, что вопросы безопасности нужно решать лишь тогда, когда в учреждение пришел инспектор. Это необходимо делать ежечасно, не дожидаясь, когда туда придет инспектор, чтобы он не превратился в «плохого».

        — Какой еще бич есть у инспекторов — решетки на окнах?

       По последним требованиям решетки уже не запрещены. На сегодняшний день федеральное законодательство стало довольно гибким. Важно, чтобы уровень безопасности соответствовал данному помещению. И это уже не важно, как он будет обеспечиваться, наличием решеток или их отсутствием, наличием десяти эвакуационных выходов или одного шириною пять метров — все это отдано на откуп собственнику.

Из «черных списков»…

         — По каким критериям объекты попадают в ваш «черный список»?

       Основной критерий, по которому общежития, школы или детские сады попадают в «черный список», — грубое неисполнение на протяжении нескольких лет требований, которые непосредственно влекут за собой угрозу жизни людей. Когда мы только стали формировать эти списки, стало очевидным, насколько это эффективно. Но, как это всегда бывает у нас в России, и к этому быстро привыкли. За пять—семь лет у наших руководителей прежняя реакция уже как то атрофировалась, а значит, надо придумывать что то другое…

         Но у вас же есть и другие методики принуждения, в том числе и штрафы?

— И достаточно большие! Максимальная сумма штрафа для юридического лица может достигать одного миллиона рублей. При повторном нарушении он достигает 400 тысяч рублей. При обычной проверке — от 150 до 300 тысяч. Но суды иногда даже эти штрафы переводят в разряд устных замечаний, тем самым освобождая виновников от наказания. В результате такого послабления в декабре прошлого года мы получили резкий количественный скачок пожаров на соцобъектах. Об этом мы тут же проинформировали суды: вот, дескать, вам и результат вашей лояльности…

— Сегодня города все больше растут в высоту. А техники высотной для эффективного тушения здания и спасения людей у вас по-прежнему нет…

— Даже вертолета, который, впрочем, есть в Екатеринбурге. Но пока он до нас долетит… Кстати, в прошлом году он помог нам в лесных пожарах.

Мы все время говорим о нехватке денег. Но вот один раз мы сами подсчитали, какой ущерб приносит один пожар на ММК. Посмотрев наши расчеты, руководство комбината было в шоке: оказывается, на эти деньги можно было содержать две пожарные охраны! Вывод, как говорится, на поверхности: пожар дешевле предупредить, чем потушить.

Посвящение в пожарные

— В пожарные он попал из-за своего страстного увлечения спортом. В его родном поселке Приморском, что под Магнитогорском, среди ровесников особой доблестью в то время было иметь первые разряды сразу по нескольким видам спорта. И очень уж ему хотелось после школы поступить в институт физкультуры. В начале 80-х в Свердловском пожарно-техническом училище была вся наша сборная по биатлону. И отец сказал ему: что ж, сын, ты можешь совместить спорт с нормальной хорошей службой…

После школы пришел он пожарным в 25-ю часть города Магнитогорска. Там то впервые и посмотрел, как принимают в пожарные. Молодого ставили «на ствола», давали давление и смотрели, что будет делать парень. Конечно, подстраховывали, потому как одному, даже самому дюжему, удержать ствол почти невозможно. А держать то надо до тех пор, пока не обольешься. Естественно, проходит несколько секунд, ствол начинает буйствовать, как бешеная змея— и ты весь обливаешься водой…

В Свердловское пожарно-техническое училище он поступил после армии. После окончания работал в Златоусте, Магнитогорске, где и прошла основная служба — инспектором, начальником караула, начальником части, — прошел практически все ступени. После этого около пяти лет работал в Сатке. Работая в отряде, тогда еще товарищ подполковник лично выезжал и организовывал тушение пожаров, в арсенале наград хранится дорогая медаль «За отвагу на пожаре».

В 2006 году Александр Владимирович переехал в Челябинск и возглавил Управление государственного пожарного надзора Главного управления МЧС России по Челябинской области. Находится в этой должности и по сегодняшний день.

Дежурства с обожженным лицом

Жене он никогда ничего не рассказывал — зачем лишний раз тревожить ее и детей? И так уж, когда она встречала, отлично видела, каким приходил ее муж — лицо красное, брови, волосы всегда обожженные — красноречивые следы раскаленной и прилипшей к лицу маски. И вот один из знакомых пожарных возьми да и расскажи, как ее боевой муж там, бывало, без аппарата, не дожидаясь звена, первым заходил в огонь…

«Все, уходи с начкара!» — уже решительно ставила она ему условие.

Но впереди было еще множество непотушенных пожаров, ни один из которых он, конечно же, никогда не забудет. А если сегодня проехаться по Магнитогорску, то чуть ли не каждый дом ему по-своему знаком — он до сих пор помнит, где и что он тушил, кого выносил на своих руках. Тяжелые пожары случались в маслоподвалах ММК. А последний пожар, который особенно ему запомнился, был в здании горного института, в подвалах которого им всем пришлось здорово попотеть.

В бесконечных лабиринтах стоял сплошной дым, угрожавший вконец заблудиться. Маски предательски накалились до такой степени, что их хотелось содрать… Ребята были на грани паники — кромешная тьма, а самое страшное: дышать уже было почти нечем… И тут случайно он толкнул какую то боковую дверь — это оказался спасительный выход. Мистика какая то! А может быть, ангел-хранитель их навел на это место…

Мистика или нет, но сами пожарные говорят про огонь, который они тушат: «Он живой»… И в этом то и весь ужас! Он растет, ест, умирает и снова возрождается. Он мстит — за ошибки не прощает…

И грянул… бал!

— С годами убеждаюсь: какие же таланты трудятся рядом с нами! Проводим турниры по шахматам, шашкам, легкой атлетике. Этой зимой провели рыбалку — приехали почти 90 человек. И мы стараемся, чтобы люди не просто встретились, но и полюбовались красотой уральской природы. Выясняется, что у нас многие, живущие на юге области, никогда не бывали в горнозаводской зоне. И наоборот — из «тех» никто никогда не видел Аркаима…

Уже второй год проводим турслеты — наши сотрудники со всей области приезжают семьями. Знаете, когда человек раскрывается в каких то иных сферах, он и в профессии своей начинает проявлять себя лучше — это я давно уже заметил! И даже простой, ничем не примечательный парень, вышел на сцену, прочитал стих, ему вручили диплом — и он окрылился!

Никогда не думал, что, например, мой коллега из Троицка может в свои 52 года со своей супругой столь изящно и грациозно исполнить бальный танец!

90 секунд

— Это время от момента подъема до выезда пожарного подразделения. Такие наши российские нормативы. Для их выполнения проводятся специальные занятия по одеванию одежды. Продумана специальная укладка, чтобы быстро облачаться в спецодежду — одним движением ты одеваешь и саму боевку, и утеплитель, что под ней. Естественно, тут нужны навыки — отрабатывается все до автоматизма: от каждой секунды может зависеть жизнь человека, которого ты спасаешь.

Навыки навыками, а настоящими пожарными становятся лишь года через три — к этому времени физически очень развитые парни проходят проверку на психологическую устойчивость.

Что такое караул? Очень маленький, но очень сплоченный коллектив. И во время пожара все качества каждого человека — вот они, налицо! Был случай, когда парень испугался — и не пошел в огонь. Сотворил необходимые манипуляции с аппаратом, сказав, что он не исправен, и отказался идти в подвал. Мужики потом подошли к нему и сказали сухо: «Извини…» Все — он тут же уволился!

Конечно, далеко не каждый человек может пойти на высоту, подняться по «трехколенке» — до тех самых пор, пока она тянется до заветной 30-метровой отметки… А потом приходится вытаскивать штурмовку, и уже по ней, выполняя комбинированный подъем, пересиливая предательский страх, подниматься еще выше… Штурмовка цепляется лишь за один крюк — как же ее качает в разные стороны! И никакой страховки! Даже самые отважные бойцы признаются: в эти секунды не только спина, но и ладошки становятся мокрыми от обильного пота…

Цезарь отбирал смелых

— Те, кто идет в огонь, не думают же в тот момент: там еще люди остались, спасать их — не спасать… Они пойдут в огонь, и значит, это потенциальные герои…

— Именно так! Это действительно героическая работа. Но наши ребята, бойцы, как они себя называют, действительно не задумываются об этом — и не считают это героизмом.

Я навсегда запомнил свои первые пожары. Мне говорили: внимательно смотри на живой огонь! На дым! Запоминай! Вот твой первый труп — меня водили, и я специально ходил, смотрел… Конечно, это было очень тяжело, это был психологический надлом. Шок! В голове держишь мысль: могли спасти, да не успели… А это значит, ты должен быть ко всему готовым и не бояться спасти человека, чтобы не увидеть потом этот труп…

Конечно, проходит время и человек начинает привыкать к виду обгоревших трупов. И это привыкание, как невольная деформация сознания,— тоже необходимая составляющая нашей профессии. Иначе можно свихнуться. Кстати, опытные бойцы могут даже по запаху определить, есть ТАМ труп или нет…

И тут не обойтись без психологической подготовки по высоте, в замкнутом пространстве — и не просто, а с очень высокой температурой, которая давит на тебя и сильно тормозит мозговую деятельность…

Вспомните, как отбирал Цезарь солдат в свои войска! В темном коридоре пугал и смотрел — если человек бледнеет, то это уже плохой солдат. Настоящий пожарный вначале должен все сделать и только потом напугаться. О себе он не должен думать. И бояться не должен. Он должен просто выполнять свою работу — обыденно, спокойно. Это действительно героическая работа — каждодневная. Но никто из наших ребят не работает за какие-то награды…

фото Владлены Шваб

Поделиться

Публикации на тему
Новости   
Спецпроекты