Этот праздничный вкус детства

Многие говорят, что ставят елку для детей и внуков. Я всю жизнь наряжаю елку, потому что так делали мои родители. Моя мама Александра Кузьминична всегда требовала от отца, чтобы елка была до потолка и такой пушистой, чтобы на ней помещались все наши игрушки, хранившиеся в двух больших коробках на антресолях.

Я помню эти праздничные шорохи мишуры и тихий стеклянный перезвон шаров и блестящих бус, висевших на маминых пальцах, когда она подавала их папе, стоявшему на стремянке. А он ей говорил: «Шурок, не торопись. Я еще с лампочками не разобрался».

А под елкой у нас с послевоенных времен стоял — и сейчас стоит — дед-мороз, нарисованный на картоне папиными руками и вырезанный по силуэту. Никакой другой в нашем доме до сих пор не прижился. Потому что он очень похож на моего молодого папу. Больше всех фотографий.

Просто как будто он, глядя в зеркало, рисовал. Ствол и крестовину на полу укрывали белой материей, посыпали блестками и игрушечными снежинками.

Однажды папа из своего родного Ленинграда привез огромную цветную папку. Она раскрывалась, и возникал объемный картонный снежный городок — с елкой, улочками, светящимися окошками из цветной фольги. Просто дух захватывало от этой красоты и волшебства! Мы с мамой восхитились и поставили его под елку, чтобы порадовать и нашего давно любимого деда-мороза.

Сейчас немного облупилась роспись на шариках, экзотически выглядят серебристо-зелено-красные попугайчики, забавно смотрятся золотые буденновцы и проволочные люстрочки, набранные из цветных зеркальных бусин. Но я вдела в проволочные ушки старых игрушек цветные атласные ленточки, завязала их крошечными бантами.

Умыла всех этих птичек, зверушек, конькобежцев и добавила им для компании и радости новых игрушек. Тех, которыми сегодня украшают елки в дорогих магазинах. Чуть-чуть добавила, боясь обидеть старожилов моей елки. А они все, и старые игрушки, и новые, как будто обрадовались друг другу — и засияли, и засверкали, и совершенно бесконфликтно «ужились».

Я скучаю возле «стильных» пластмассовых, политых дезодорантами елок, украшенных одинаковыми золотыми и серебряными шарами. Они пахнут магазином, а не домом. У них нет исторической биографии, они безличны, они меня не помнят, они — елки «вообще». И пусть живут себе для всех, на витринах, в ресторанах и аптеках как некий знак праздника.

Кстати, мне, как и очень многим челябинцам (сама много раз слышала эти сетования от знакомых и совсем незнакомых людей), очень не нравится наша елка на главной площади города. Как и многие, я тоскую по той хвойной красавице, украшенной игрушками, сделанными руками детей. Она всегда источала энергию радости и праздника.

А эта сегодняшняя елка — «чехол», которую «одевают» и «раздевают» на глазах горожан, тоже лишь обозначение праздника. Грустный, экономный намек на то, что вот он уже и наступил. Не сомневайтесь, мол, товарищи. Празднуйте, насколько бюджет позволяет.

Новый год и Рождество — праздники всеобщие, бесспорно заразительные. Как-то удивительно «проросшие» в России один в другой. Такие праздники нуждаются в художественно обдуманной и осуществленной идее. Они формируют будущее и закрепляют лучшее из прожитого людьми.

Подумайте сами, самые дорогие спектакли в Европе и Америке — это детские спектакли. Потому что чудеса нужны! Волшебство! Веселье!

Умопомрачительные костюмы и декорации! Горы вкусных подарков! И любящие родители, конечно. Именно они все это и устроят. А потом, глядя на детей, тоже порадуются этой невероятной зимней красоте мира.

С наступающим праздником вас, дорогие читатели! Я желаю вам новых художественных впечатлений и буду стараться рассказывать о самых заметных из них на страницах «Южноуральской панорамы».      

Ирина Духина