Мать и ее дети

Уже после того, как закончились гастроли Озерского театра кукол «Золотой петушок» (а были они в Челябинске с 22 по 27 февраля), стало понятно, что все три спектакля, привезенные озерцами, так или иначе объединены одной темой — материнства. И это при том, что все спектакли совершенно разные и помимо указанной темы поднимают большое количество других. «Золотой петушок» порадовал нас двумя спектаклями для детей — «Стрелы солнца» и «Серая шейка» и совершенно ошеломил «взрослым» спектаклем по пьесе Б. Брехта «Мамаша Кураж и ее дети».

«Серая шейка», которую мне посчастливилось видеть в самом Озерске, печальна и поэтична. Она вся подчинена природным циклам и плавно идет по заданной Маминым-Сибиряком тропинке сквозь осень, зиму, весну. Включенные режиссером Ольгой Сидоренко хайку Мацуа Басе выглядят в спектакле абсолютно родными, Урал мягко и ненавязчиво предстает в контексте Азии, и зритель понимает, что это естественно, что это наша специфика. Тема родителей-уток, оставляющих с болью в сердце свою подраненную доченьку на зиму и покидающих ее, тоже тема взаимоотношений матери и детей. К тому же в спектакле Серая шейка сама становится мамой и рассказывает свою историю собственным деткам.

Спектакль «Стрелы солнца», этнический, фактурный, с прекрасными куклами, окунает нас в мир Севера. Узнаются и чукотские, и приамурские сказки, и гренланд-ские рисунки Рокуэлла Кента. Маму забирает к себе Пурга, а ее дети, ленивый сынок и кичащаяся своей красотой дочка, остаются одни. Только тут они начинают понимать, что такое мама в их жизни. Идут спасать ее, взрослеют, становятся людьми. Этот спектакль дети смотрят про одно, а взрослые — про другое. Дети про поиски мамы, которую нужно обязательно спасти, взрослые — про вечную вину нашу перед родителями. Эта многослойность спектакля — его главный содержательный плюс. Можно поздравить с такой работой и театр, и режиссера — Станиславу Мюрего.

«Мамаша Кураж» стала ясным и выразительным восклицательным знаком в окончание гастролей.

Начало спектакля совершенно неожиданное: выбегают на сцену молодые, красивые, полные жизни актеры, с открытыми лицами и поют веселый зонг о честности, которая невыгодна в нашей жизни, — зонг почти из середины пьесы Брехта. Но вот они пропели свою залихватскую песню. Показали себя зрителю. Накинули капюшоны — появились куклы. И началось чудо.

Большой круг на сцене, похожий на старый скрипучий мельничный жернов. Артисты, чьи лица скрыты рогожными капюшонами, а плечи такими же пелеринами, крутят этот круг, вечный круг трудов и покорности. А на самом этом жернове герои спектакля — маленькие планшетные куклы — тянут маркитантский фургон, бредут дорогами войны и собственной судьбы, все по кругу. Посередине этого блеклого колеса — некой модели мироздания глазами европейца времен тридцатилетней войны и наших времен — вздымается рваное полотнище. Это и боевое знамя, неважно чье, и облака на сером небе, и дождь, и снег, а в конце спектакля белый саван войны и смерти, одевший зимнюю скованную планету…

Весь спектакль (длится он два с половиной часа) мы жили, переживали, смеялись и страдали вместе с куклами. Только в двух местах одна и та же актриса (Светлана Ерохина, великолепно сыгравшая Иветту, полковую проститутку, и немую дочь мамаши Кураж Катрин) появилась в живом плане.

Среди кукольников бытует идея, что через куклу можно показать все, что выразительность ее способна поспорить с выразительностью живого актера. Смотря озерский спектакль, убеждаешься в этом. И, самое главное, понимаешь, что природа театра Брехта (с его принципом отчужденности) как нельзя более органично подходит именно театру кукол.

Завлит «Золотого петушка» Юлия Клепикова говорит, что «кукольный» опыт постановки «Мамаши Кураж», осуществленный их театром, первый в России, а, возможно, и в мире.

Если это так, то ценность спектакля еще более возрастает, он становится не просто несомненной удачей, но явлением историческим.

Для режиссера-постановщика «Мамаши Кураж», молодого дипломника из Санкт-Петербурга Алишера Багамедова, пьеса Брехта — материал судьбинный. Родившийся и выросший на нашей нескончаемой чеченской войне, он всей творческой и человеческой сутью понимает то, о чем пишет Брехт, может почувствовать весь ад тридцатилетней войны и передать ее вязкую повседневность.

Художественное руководство постановкой — главного режиссера и директора «Золотого петушка» Бориса Макарова. Его мудрый взгляд талантливого педагога и творца проникнут болью за современную Россию и мир. Жизнь, конечно, идет по заданному кругу, но «все не так, ребята». И это тоже очень чувствуется в спектакле и тоже влияет на конечный результат.

В «Мамаше Кураж» Багамедова, Макарова и Андрея Степанова (художник спектакля) — все знаково. Безвольно болтающиеся ручки куклы Кураж, такой крепкой, румяной, умеющей жить, но никого не могущей спасти. Вербовщик и Фельдфебель, как вороны-стервятники, расположившиеся на поле битвы (потом их длинные тряпки вместо тел сменятся ладными пузатыми тельцами в военных латах, когда «вороны» обретут «человеческий» облик). Кресты или виселицы по обеим сторонам кулис, на которые вешаются убитые куклы, — сыновья Кураж. Все эти знаки складываются в очень сильное, величественное и трагичное целое, от которого к финалу (как и от актерской игры и от глубины мысли и правды этого спектакля) текут слезы, и ты ощущаешь почти забытое в театре — катарсис.

Финал спектакля таков: убиты все дети Мамаши Кураж, которая то благословляет войну, кормящую ее, маркитантку, то проклинает, поется зонг о войне, ждущей новых жертв, саван укрывает землю… Зажигается свет, актеры сбрасывают капюшоны. Они весело пляшут и поют. Они всего лишь артисты, заставившие нас плакать и думать. Природа искусства — явленная просто, внятно и честно.

На протяжении спектакля, следя за развитием и глубиной образа Кураж, представляешь взрослую опытную актрису, чье понимание роли и органичность оправданы десятилетиями работы в театре. И вдруг, в конце, когда объявляют всех, кто сыграл, ты с потрясением видишь, что играла Кураж совсем молодая актриса Екатерина Замула. И это подарок зрителю — открытие нового имени.

Отдельно хочется упомянуть имя Сергея Гальперина. Он не только автор замечательной музыки ко всем спектаклям Озерского театра кукол, но и тонкий, умный актер. Его Священник в «Мамаше Кураж» заставляет по-другому взглянуть на этот всегда мало симпатичный брехтовский образ. Напоенный личным обаянием и философичностью Сергея. Священник произносит свои реплики с таким бессилием перед паскудной реальностью, что его мимикрия, его приверженность к светской суете и прочие неприятные черты становятся понятными и обезоруживают этой внятностью: священник слаб, но слабы и все другие. Он не самый худший из слабых.

Вообще актерский состав «Золотого петушка» — отдельная тема. Молодые, задорные, влюбленные в профессию, талантливые ребята создают ансамбль — одно из главных зрительских наслаждений.

Озерский «Золотой петушок» многое дал нам. Он снова повернул нас к основной теме жизни — материнству, показал, что театр, который не занимается лишь режиссерскими изысками, а честно и умно ведет диалог со зрителем и дает пищу к размышлениям, — самый хороший театр.