За спасение души

В студенческом театре «Профиль» премьера. На сцене «Дело души» — спектакль, основанный на киномонологах известного шведского режиссера Ингмара Бергмана. «ЮП» проследила за тем, как эти монологи превратились в драматическое произведение.

Вначале «Дело души», если честно, кажется больше похожим на картины Билли Уайлдера («Бульвар Сансет»), Вернера Райнера Фассбиндера («Тоска Вероники Фосс») и Джозефа Манкевича («Все о Еве»), чем на творчество Бергмана. Главная героиня Виктория (Юлия Терехина) — актриса, которая точит себя изнутри от нереализованных амбиций и прочих причуд, пока потихоньку не сходит с ума. «Ад — это мы сами», — писал Сергей Довлатов. И эти слова в полной мере можно отнести к Виктории.

Однако там, где поначалу проглядываются Манкевич, Фассбиндер и Уайлдер, на периферии все с большей настойчивостью начинает маячить все тот же Бергман — подлинный автор текста. А воображение так и рисует кадры неснятого фильма, где в главной роли — Лив Ульман. «Эти монологи Бергмана так и не были экранизированы, — замечает режиссер постановки Наталья Сейбель. — Они существуют только в печатном варианте. Хотя их экранизацию было бы очень интересно посмотреть».

Пока же экранизации нет, стоит, пожалуй, посмотреть «профильный» спектакль, где уже упомянутая Юлия Терехина (в содружестве с Анной Стениной и Виктором Засекиным) разыгрывает драму одной сложной личности, отличительная особенность которой — все усложнять.

«Спектакль совершенно в нашем духе, — продолжает Наталья Эдуардовна. — У нас это вообще традиция: выбирать малоизвестные тексты».

По словам режиссера, из постановки были выкинуты всего две сцены, но только потому, что переключения во времени и пространстве для театра трудны. «В монологах есть путешествие героини в Швейцарию, когда ее отправляют в элитарный дурдом, — рассказывает Наталья Эдуардовна. — Воспроизвести путешествие было достаточно сложно, да и не так уж необходимо. Целостности и психологической картинки нам хватило».

В спектакле, к слову, также хватает разных находок. Один из интересных формалистских ходов (он был придуман первым) — сцена с воспоминаниями героини. Клеенчатый занавес задергивается, и мы видим происходящее сквозь мутную пелену. Совсем, как в своей голове, когда силимся вспомнить события давно минувших дней.

Если же говорить о сложностях, то жанр «монолога» довольно трудный. Он требует большой отдачи от актера. Определяющим фактором появления этого спектакля, по мнению Натальи Эдуардовны, был тот факт, что имелась актриса, которая могла и должна была это сыграть.

 «Говоря по правде, эти монологи я нашла четыре года назад, — признается Сейбель, — и, в сопоставлении с Юлей, все время держала их в уме. Года полтора назад я невзначай подкинула их Юле. И мы как-то ни шатко ни валко начали репетировать, не очень рассчитывая, впрочем, что из этого что-то получится. Однако, вот он — итог».

Итог: в репертуаре «Профиля» — прибавление. Не самое простое, но определенно занимательное.

Евгений ТКАЧЕВ