В Челябинске завершается «АРТсессия»

В Челябинске завершается «АРТсессия» — театральный фестиваль и научно-практическая конференция в одном лице, организованная Народным студенческим театром «Профиль» при поддержке ЧГПУ. «ЮП» рассказывает о спектаклях, что были представлены в крайне насыщенной на события программе.

Чудики и Хармс

При просмотре спектакля «Двенадцать костров» молодежного театра «Арлекин» (Верхняя Салда, Свердловская область) невозможно было отделаться от ощущения, что пьесу «Саня, Ваня с ними Римас», которая легла в основу постановки, написал тот же драматург, что и «Любовь и голуби». Так оно и оказалось. Автор обоих этих произведений Владимир Гуркин помимо того что драматург, еще актер и сценарист, скончался в 2010 году. Пьеса, показанная зрителям, стала его последней работой, к тому же еще и автобиографичной. Причем эта история не только основана на реальных событиях, не изменены даже имена ее участников.

Повествует же она о непростой судьбе жителей далекого уральского села во времена Великой Отечественной войны. Деревенский милиционер, литовец Римас (Сергей Томилин/Анатолий Самсонов) предупреждает своих односельчан — Ваню Краснощекова (Михаил Огоновский) и его свояка Петра (Вячеслав Шушаков) об опасности: из-за подлого доноса им грозит арест. Чтобы не попасть в лапы НКВД, мужчины сбегают добровольцами на фронт. Но самым страшным оказываются даже не военные окопы, а возвращение домой…

Актеры верхнесалдинского театра подошли к постановке Гуркина со всей аутентичной прилежностью. Вследствие чего легко узнаваемый стиль драматурга (деревенский юмор, чудаковатые герои, трагедия напополам с комедией) раскрылся во всех его самобытных особенностях. И костры эмоций переросли в пожар чувств.

Из других постановок стоит отметить спектакль «Я гений пламенных речей» по рассказам Даниила Хармса театра-студии U (Санкт-Петербург).

— Это драматический эксперимент театра, который только начинает свой путь, ведь ему всего год, — рассказывает Наталия Сейбель, худрук «Профиля», доктор филологических наук. — Спектакль находится в процессе работы, но из того, что было показано, видно: это набор экспериментов самих актеров, которые соединили в единое целое различные произведения Хармса, создав жанровую чехарду из его взрослых текстов, стихов и текстов для детей. Причем на сцене они сменяли друг друга с определенным ритмом. Понятно, что в спектакле есть некоторые недостатки, которые во многом связаны с технологией самой постановки. Это все-таки изначально набор разрозненных этюдов, к тому же, повторюсь, сам спектакль все еще находится в разработке. Тем не менее, это был любопытный эксперимент, направленный на поиск собственного лица, театрального языка и возможных подходов к творчеству Хармса.

От любви до детей

Также внимания заслуживали еще две работы «Бедный, бедный Гоголь» театра «Клякса» (Москва) и «Здравствуй, Завтра!» театра «Аджолинас» (Кретинга, Литва). «Что касается москвичей, — продолжает Наталия Эдуардовна, — то они соединили в своей постановке тексты Николая Васильевича Гоголя и тексты Владимира Набокова о Гоголе. Сложно? На самом деле все оказалось не только ни сложно, но даже очень мило, энергично, занятно и познавательно. «Клякса» взяла совершенно один определенный аспект, как это ни странно — любовный. Гоголь и любовь — так примерно можно охарактеризовать спектакль, учитывая, что никто из гоголевских персонажей не пользовался популярностью у женщин. Далее они попытались понять почему. И, по большому счету, какие бы тексты Гоголя они не брали, они строили спектакль вокруг взаимного недопонимания, разрушения коммуникации, комплексов, которые мешают людям познакомиться и пообщаться. Что интересно, текст и то, что они играли на сцене, категорически не совпадало. Однако это было абсолютно намеренно. То есть они играли про отношения, в то время как текст мог быть про погоду, природу, пейзаж, сказку, про что угодно. Но поскольку «Клякса» это в первую очередь очень хорошая актерская школа, каждый актер каждую секунду понимал, что он делает. Этот факт, по сути, и зацементировал всю эту историю. Тем более что она еще была плотно сбитой.

— Если говорить о литовском спектакле, то, с одной стороны, в нем содержится достаточно злободневно-социальная тема: рождение ребенка, ответственность перед ребенком, проблемы демографии в конце концов, — замечает Наталия Эдуардовна. — С другой — театр все эти нюансы совершенно замечательно обыгрывает. Например, в пьесе Ирины Михеичевой есть два мира — там (где живут нерожденные дети) и тут (где живем мы). Литовский театр это «там» превратил в игру, феерию, создал совершенно другой мир, живущий по своим детским законам. И вот эта детскость была прекрасно сделана. Настолько хорошо, что знание текста было делом необязательным. Зрители все и без субтитров поняли.

Фото предоставлено театром «Профиль» ЧГПУ