Упокоенная история. Память о предках южноуральцев исчисляется тысячелетиями
18 Апреля 2018
Фото: Вячеслав Шишкоедов
Погребальную хронику открыл еще более века назад чиновник и археолог-любитель Николай Минко, обнаруживший на берегу озера Смолино — осколка древнего океана — артефакты каменного века и тысячи курганов бронзового века. Так что ко времени заложения первого челябинского форпоста эта земля уже хранила долгую память о тех, кто в течение тысячелетий находил здесь последний приют.
Радоница без Ходынки
Родительский день выпал в этом году на 17 апреля. Для многих Радоница началась с раннего утра, когда на кладбища направились вереницы людей с искусственными васильками и котомками с нехитрой провизией, чтобы помянуть почивших родных и близких.
На улице Блюхера за добрую сотню метров от поворота на Митрофановское кладбище прижалась к бортику разношерстная лента автомашин, дорогу которым перегородили бдительные гаишники. Не стала исключением и наша редакционная машина, несмотря на озвучивание цели нашего визита. Мы были не в обиде, представляя, какая иначе Ходынка могла нас ожидать. Уже через несколько минут отдали должное четкой организации этого дня: порядок здесь был во всем. До 90-х годов прошлого века в течение нескольких десятилетий это заброшенное челябинское кладбище приходило в полный упадок — оно заросло, многие надгробия стали разрушаться. И сегодня уже практически не отыскать могил, появившихся здесь более века назад.
Однако чудом сохранился один из ярких образчиков надгробных памятников, изготовленный в традициях русской мемориальной культуры XIX века. Такие надгробные скульптуры по традиции ставили именитым купцам. Сегодня этот потемневший от времени памятник в половину человеческого роста можно увидеть у самого входа на кладбище.
Старейший мемориал — братскую могилу павших борцов за Советскую власть — мы нашли не без труда. Сегодня от нее остался некогда величественный обелиск в окружении каменных портиков со следами цепей. По воспоминаниям старожилов, пламенные борцы революции вначале обрели покой на главной площади города. Именно там, на площади Революции, изначально предполагалось создание мемориала — по аналогии с тем, как это было сделано на Красной площади в Москве. Причем в этих воспоминаниях фигурируют две версии. По первой — могилы находились рядом с Казанско-Богородицким кладбищем — на месте, где сегодня возвышается дом с магазином «Ритм». Вторая версия относит могилы чуть западнее, к подножию Народного дома (нынешнего Молодежного театра). Как бы то ни было, но останки с площади были перезахоронены на Митрофановском кладбище. Перенесли и сам обелиск, сделанный в 1920 году.
Голос эпитафий
А захоронены были здесь люди для своего времени легендарные. Среди них — матрос Василий Кляев, комиссар знаменитого Северного летучего отряда, прибывшего в Челябинск в конце 1917 года на борьбу с Дутовым. Кляев погиб на станции Полетаево при разоружении эшелона белоказаков.
Вместе с ним захоронены Михаил Гребанов — чекист-интернационалист, югослав из Сербского корпуса, Михаил Меховов — командир красногвардейского отряда, Николай Веденеев — комиссар полка имени Степана Разина, а также Яков Чупин, начальник губернского угрозыска.
О Великой Отечественной войне напоминает могила Героя Советского Союза, командира танковой роты Георгия Старкова, который в 1943 году был тяжело ранен и скончался в челябинском госпитале.
На Митрофановском представлен цвет челябинской культуры и науки середины прошлого века. Здесь покоится Игнатий Вандышев, талантливый живописец, сохранивший для потомков на своих картинах старый Челябинск. Невдалеке — могила поэта уральской детворы, автора знаменитой сказки «Базар» Василия Кузнецова.
Идем дальше. За одной из оград на черной мраморной доске можно прочесть такие слова: «Вы руки свои золотые в наследство оставили нам». Эта эпитафия посвящена создателю первого русского трактора Якову Мамину, похороненного здесь в 1955 году.
Есть на кладбище и свои «театральные мостки», где можно найти могилы известных челябинских актеров — Владимира Южанова (умер в 1961 г.), Ивана Рагозина (умер в 1955 г.).
Справедливости ради нужно сказать, что свои знаменитости есть и на Успенском кладбище, где покоятся Михаил Балжи, автор проекта последнего танка прорыва ИС‑3, Софья Вадова, первая на челябинской сцене, кто был удостоен звания заслуженной артистки России, детская поэтесса Лидия Преображенская, сказительница Серафима Власова.
«Кладбища для избранных»
По словам историка и краеведа Владимира Боже, в дореволюционный период своей истории Челябинск, как и другие российские города, знал три основных места захоронения умерших — кладбище, фамильный склеп и захоронение в ограде церкви. Последнее считалось «кладбищем для избранных». Известно, что в ограде Христорождественского собора — главного храма города — была могила, в которой покоился прах основателя купеческой династии Андрея Боровинского (1699 — 1766). В женском монастыре против алтаря Одигитриевской церкви (ныне территория гостиницы «Южный Урал») была похоронена основательница монастыря игуменья Агния. Захоронение было и в 1913 году рядом с самой «молодой» церковью — Александро-Невской.
Однако, как известно, Христорождественский собор был уничтожен в 1932 году, а десятью годами раньше с Симеоновского кладбища были убраны все памятники, плиты, ограды и кресты. В 50‑е годы было убрано и Мареновское кладбище, на территории которого началось строительство телецентра.
Не повезло и челябинским фамильным склепам. Один из них располагался на хуторе Михайловском и принадлежал семье известных виноделов и золотопромышленников Покровских. Но более полувека назад хутор был затоплен Шершневским водохранилищем, на дне которого остался и склеп…
Ровесники города
Но все же возникает вопрос: где же находилось первое кладбище в городе?
— Самое первое кладбище, которое существовало в Челябинске с 1736 по 1740 год, находилось в районе нынешнего здания Челябинск-Сити на Кировке, — рассказывает кандидат исторических наук Гаяз Самигулов. — Располагалось оно за пределами Челябинской крепости. В то время было принято хоронить на освященной земле, рядом с церквями.
Первая церковь в Челябинске во имя Николая Чудотворца была заложена в 1739 году. И вскоре вокруг нее появилось второе кладбище, которое располагалось на месте сегодняшней площади Ярославского. Затем был построен Христорождественский собор, но кладбище оставалось.
— До нас дошел план города от 1768 года, где указано это кладбище, — продолжает Самигулов. — В 2010 году мы проводили раскопки на месте, где проходил вынос трамвайных путей. Тогда мы и наткнулись на угловой бастион первой крепости, пересекавший более поздний частокол, который и был оградой старого кладбища. И очень хорошо было видно, что могилы начинаются к востоку именно от этого частокола.
В 1771 году вышел указ Екатерины Второй, который предписывал вынос кладбищ за пределы населенных пунктов. Соображения были элементарные: с точки зрения санитарии кладбище — не самое чистое место, да и могилы в то время делались неглубокие. В Челябинске кладбища за пределы города были вынесены в октябре 1779 года. Место отвели по Оренбургской дороге, где вскоре появилось Казанско-Богородицкое кладбище — для города оно стало третьим. Почти сразу там была заложена одноименная кладбищенская церковь, просуществовавшая, как и кладбище, до 30-х годов прошлого века.
Симеоновское кладбище стало четвертым в городе. Собственно говоря, и нынешний Свято-Симеоновский собор был построен как кладбищенская церковь. Затем кладбище было перенесено к северу, где располагалось сразу несколько кладбищ — православное, старообрядческое и еврейское. Еще несколько кладбищ находилось в южной части города — на заимке Мареновых, а также возле переселенческого пункта. Последнее было открыто из соображений оперативности: переселенцев умирало слишком много и их хоронили практически рядом с пунктом. Если посмотреть на план 1939 года, то все эти кладбища, к тому времени уже не действовавшие, там обозначены.
Но, к сожалению, кладбищ, на которых можно увидеть дореволюционные надгробия, в городе не сохранилось. Так что выходит, память о наших предках не исчисляется даже одним веком. А отношение к современным захоронениям останется уже на нашей с вами совести. Ведь неслучайно их называют овеществленной памятью человечества. Это наш с вами культурологический код.
Родительский день выпал в этом году на 17 апреля. Для многих Радоница началась с раннего утра, когда на кладбища направились вереницы людей с искусственными васильками и котомками с нехитрой провизией, чтобы помянуть почивших родных и близких.
На улице Блюхера за добрую сотню метров от поворота на Митрофановское кладбище прижалась к бортику разношерстная лента автомашин, дорогу которым перегородили бдительные гаишники. Не стала исключением и наша редакционная машина, несмотря на озвучивание цели нашего визита. Мы были не в обиде, представляя, какая иначе Ходынка могла нас ожидать. Уже через несколько минут отдали должное четкой организации этого дня: порядок здесь был во всем. До 90-х годов прошлого века в течение нескольких десятилетий это заброшенное челябинское кладбище приходило в полный упадок — оно заросло, многие надгробия стали разрушаться. И сегодня уже практически не отыскать могил, появившихся здесь более века назад.
Однако чудом сохранился один из ярких образчиков надгробных памятников, изготовленный в традициях русской мемориальной культуры XIX века. Такие надгробные скульптуры по традиции ставили именитым купцам. Сегодня этот потемневший от времени памятник в половину человеческого роста можно увидеть у самого входа на кладбище.
Старейший мемориал — братскую могилу павших борцов за Советскую власть — мы нашли не без труда. Сегодня от нее остался некогда величественный обелиск в окружении каменных портиков со следами цепей. По воспоминаниям старожилов, пламенные борцы революции вначале обрели покой на главной площади города. Именно там, на площади Революции, изначально предполагалось создание мемориала — по аналогии с тем, как это было сделано на Красной площади в Москве. Причем в этих воспоминаниях фигурируют две версии. По первой — могилы находились рядом с Казанско-Богородицким кладбищем — на месте, где сегодня возвышается дом с магазином «Ритм». Вторая версия относит могилы чуть западнее, к подножию Народного дома (нынешнего Молодежного театра). Как бы то ни было, но останки с площади были перезахоронены на Митрофановском кладбище. Перенесли и сам обелиск, сделанный в 1920 году.
Голос эпитафий
А захоронены были здесь люди для своего времени легендарные. Среди них — матрос Василий Кляев, комиссар знаменитого Северного летучего отряда, прибывшего в Челябинск в конце 1917 года на борьбу с Дутовым. Кляев погиб на станции Полетаево при разоружении эшелона белоказаков.
Вместе с ним захоронены Михаил Гребанов — чекист-интернационалист, югослав из Сербского корпуса, Михаил Меховов — командир красногвардейского отряда, Николай Веденеев — комиссар полка имени Степана Разина, а также Яков Чупин, начальник губернского угрозыска.
О Великой Отечественной войне напоминает могила Героя Советского Союза, командира танковой роты Георгия Старкова, который в 1943 году был тяжело ранен и скончался в челябинском госпитале.
На Митрофановском представлен цвет челябинской культуры и науки середины прошлого века. Здесь покоится Игнатий Вандышев, талантливый живописец, сохранивший для потомков на своих картинах старый Челябинск. Невдалеке — могила поэта уральской детворы, автора знаменитой сказки «Базар» Василия Кузнецова.
Идем дальше. За одной из оград на черной мраморной доске можно прочесть такие слова: «Вы руки свои золотые в наследство оставили нам». Эта эпитафия посвящена создателю первого русского трактора Якову Мамину, похороненного здесь в 1955 году.
Есть на кладбище и свои «театральные мостки», где можно найти могилы известных челябинских актеров — Владимира Южанова (умер в 1961 г.), Ивана Рагозина (умер в 1955 г.).
Справедливости ради нужно сказать, что свои знаменитости есть и на Успенском кладбище, где покоятся Михаил Балжи, автор проекта последнего танка прорыва ИС‑3, Софья Вадова, первая на челябинской сцене, кто был удостоен звания заслуженной артистки России, детская поэтесса Лидия Преображенская, сказительница Серафима Власова.
«Кладбища для избранных»
По словам историка и краеведа Владимира Боже, в дореволюционный период своей истории Челябинск, как и другие российские города, знал три основных места захоронения умерших — кладбище, фамильный склеп и захоронение в ограде церкви. Последнее считалось «кладбищем для избранных». Известно, что в ограде Христорождественского собора — главного храма города — была могила, в которой покоился прах основателя купеческой династии Андрея Боровинского (1699 — 1766). В женском монастыре против алтаря Одигитриевской церкви (ныне территория гостиницы «Южный Урал») была похоронена основательница монастыря игуменья Агния. Захоронение было и в 1913 году рядом с самой «молодой» церковью — Александро-Невской.
Однако, как известно, Христорождественский собор был уничтожен в 1932 году, а десятью годами раньше с Симеоновского кладбища были убраны все памятники, плиты, ограды и кресты. В 50‑е годы было убрано и Мареновское кладбище, на территории которого началось строительство телецентра.
Не повезло и челябинским фамильным склепам. Один из них располагался на хуторе Михайловском и принадлежал семье известных виноделов и золотопромышленников Покровских. Но более полувека назад хутор был затоплен Шершневским водохранилищем, на дне которого остался и склеп…
Ровесники города
Но все же возникает вопрос: где же находилось первое кладбище в городе?
— Самое первое кладбище, которое существовало в Челябинске с 1736 по 1740 год, находилось в районе нынешнего здания Челябинск-Сити на Кировке, — рассказывает кандидат исторических наук Гаяз Самигулов. — Располагалось оно за пределами Челябинской крепости. В то время было принято хоронить на освященной земле, рядом с церквями.
Первая церковь в Челябинске во имя Николая Чудотворца была заложена в 1739 году. И вскоре вокруг нее появилось второе кладбище, которое располагалось на месте сегодняшней площади Ярославского. Затем был построен Христорождественский собор, но кладбище оставалось.
— До нас дошел план города от 1768 года, где указано это кладбище, — продолжает Самигулов. — В 2010 году мы проводили раскопки на месте, где проходил вынос трамвайных путей. Тогда мы и наткнулись на угловой бастион первой крепости, пересекавший более поздний частокол, который и был оградой старого кладбища. И очень хорошо было видно, что могилы начинаются к востоку именно от этого частокола.
В 1771 году вышел указ Екатерины Второй, который предписывал вынос кладбищ за пределы населенных пунктов. Соображения были элементарные: с точки зрения санитарии кладбище — не самое чистое место, да и могилы в то время делались неглубокие. В Челябинске кладбища за пределы города были вынесены в октябре 1779 года. Место отвели по Оренбургской дороге, где вскоре появилось Казанско-Богородицкое кладбище — для города оно стало третьим. Почти сразу там была заложена одноименная кладбищенская церковь, просуществовавшая, как и кладбище, до 30-х годов прошлого века.
Симеоновское кладбище стало четвертым в городе. Собственно говоря, и нынешний Свято-Симеоновский собор был построен как кладбищенская церковь. Затем кладбище было перенесено к северу, где располагалось сразу несколько кладбищ — православное, старообрядческое и еврейское. Еще несколько кладбищ находилось в южной части города — на заимке Мареновых, а также возле переселенческого пункта. Последнее было открыто из соображений оперативности: переселенцев умирало слишком много и их хоронили практически рядом с пунктом. Если посмотреть на план 1939 года, то все эти кладбища, к тому времени уже не действовавшие, там обозначены.
Но, к сожалению, кладбищ, на которых можно увидеть дореволюционные надгробия, в городе не сохранилось. Так что выходит, память о наших предках не исчисляется даже одним веком. А отношение к современным захоронениям останется уже на нашей с вами совести. Ведь неслучайно их называют овеществленной памятью человечества. Это наш с вами культурологический код.
Поделиться
