Мысли и сердце челябинского кардиохирурга Владислава Аминова

Владислав Аминов, заведующий хирургическим отделением № 2 Челябинского федерального центра сердечно-сосудистой хирургии, работает здесь со дня основания. На его счету более тысячи сложнейших операций на сердце.

И дольше суток длится день

Состояние больного, которого доставили в Челябинский федеральный центр сердечно-сосудистой хирургии, было очень тяжелым. Здесь его знали: он был выписан недавно после сложнейшей операции по замене аортального клапана и участка аорты, шунтирования сосудов сердца. Прогнозы на будущее расценивались как благоприятные. И вдруг сбой…

За этим «вдруг» крылась причина. После трансплантации механических клапанов сердца в послеоперационных назначениях есть главный пункт: ежедневно и всю жизнь принимать препараты — антикоагулянты, разжижающие кровь, поскольку возникающие тромбы несут смертельную опасность. Трудно объяснить почему, но районный лечащий врач отменил предписание хирургов-кардиологов. И спустя три месяца образовавшиеся сгустки крови «облепили» искусственный клапан, система кровообращения дала сбой, больной начал задыхаться…

Операция началась рано утром. В жизни хирурга Владислава Аминова она была одной из самых тяжелых: длилась больше суток. Медикам предстояло «размонтировать» всю эту отлично сработанную систему кровообращения, а потом создать новую.

Для непосвященных: после любой операции в организме человека происходит спаечный процесс: свежие швы всегда грубые, жесткие, для рассасывания спаек требуется немало времени. «Путь к сердцу» в этом случае оказался для хирурга гораздо сложнее, чем в первый раз. Скальпель ломался, когда хирург, рассекая жесткие швы, пытался расчистить операционное поле. Все трансплантаты уже приросли, ювелирная работа во время первой операции была сделана на совесть. Выделить артерию, ведущую к сердцу, так и не смогли. Приняли решение — охладить сердце до 18 градусов, чтобы замедлить кровоток. И только к 16 часам появилась, наконец, возможность удалить протез, но и здесь возникли сложности. Медики убедились в прочности искусственного клапана на деле: целиком убрать трансплантат было невозможно, и, как выразился Аминов, «его просто выламывали по кусочкам».

Ближе к ночи пришили, наконец, новый протез, оставалось «разобраться» с сосудами. Но сердце «кровило», и надо было снова ждать. Только в шесть часов утра следующего дня больного доставили из операционной в реанимацию.

В канун нового, 2014 года пациент приехал в кардиоцентр на плановую проверку: со времени самой длинной операции в жизни кардиохирурга Аминова прошел год, — время, позволяющее сделать вывод, что операция прошла успешно.

Владислав Вадимович в нашем длинном разговоре о жизни и работе многократно подчеркивает:

— Кардиохирургия — профессия коллективная. Одному здесь ничего не сделать. Успех зависит от всех, начиная от того, кто готовит больного, заканчивая персоналом, который выхаживает пациента после операции.

— А как же тот районный врач, который за три месяца свел на «нет» такую сложнейшую и очень дорогостоящую операцию, по неграмотности отменив вашему больному необходимый препарат? — не удерживаюсь от вопроса.

— А никак, — слышу неожиданный ответ. — Пострадавший больной жалобу писать не стал, объяснив, что тот врач один на весь район, что им в жизни еще встречаться…

Не агрессия, а спасение

Трансплантация клапанов — его «конек», кандидатская диссертация Аминова тоже на эту тему. Сегодня его очень интересуют перспективы хирургии аорты — новое направление кардиологической науки.

На вопрос о том, откуда вообще пришла эта «любовь к сердцу», Владислав Вадимович неожиданно признается, что вообще не собирался стать врачом, просто в школе обожал мир формул и химических реакций, а книжки по биологии предпочитал всем остальным. В семье вообще не было медиков, первой выбрала эту профессию старшая сестра. Наверное, это обстоятельство и повлияло на выбор вуза, где химия и биология были профилирующими науками. В институт серебряный медалист Владислав Аминов поступал с мыслью о научной стезе, меньше всего ему нравилась на первых курсах хирургия. Ему казалось, что даже от инструментов исходит какая то агрессия. Аминов, как и киношный Деточкин, любил детей, поэтому факультет выбрал педиатрический, намереваясь, если уж придется заниматься лечебной практикой, выхаживать самых маленьких — новорожденных пациентов. Если бы ему сказали, что именно хирургия, которую сердце отрицало, станет его профессией, он бы просто не поверил в это. Но жизнь непредсказуема и ее крутые виражи часто ломают намеченные планы, меняют судьбу, от которой, как известно, не уйти.

Когда на третьем курсе началась хирургическая медицинская практика, студент Аминов неожиданно обнаружил, что в «агрессивной» науке событий происходит гораздо больше, чем, например, в терапии. Почти каждый день здесь возможны экстремальные ситуации, результаты работы видны быстрее. Есть риск и острый вкус победы. К тому же в институте хирургию преподавали замечательные педагоги…

С возрастом человек на многое смотрит по-другому. Выбрав осознанно педиатрию, Владислав Аминов болезненно относился к самому понятию «детская смертность». Его чуткое сердце острее ранила именно детская боль и незащищенность. И хотя корифеи медицины декларируют мысль о том, что «нельзя умирать с каждым больным», жизнь все же сложнее деклараций.

— Я слишком остро воспринимал, если что то случалось с ребенком, — признается Аминов, — я и сегодня не могу уговорить себя «не переживать». Как? Если не болит душа, то и результата не будет. Но взрослому пациенту хотя бы можно что то объяснить, часто это возраст, когда человек уже многое повидал в жизни. А малышу?

Выбрав стремительно развивающуюся кардиохирургию, Владислав Вадимович изменил и свое представление об агрессии:

— Конечно, это не просто — рассечь первый раз скальпелем живую ткань. Но потом страх исчезает. Ты отчетливо осознаешь, что хирургические инструменты несут не агрессию, а спасение. И когда занимаешься профессией, об этом просто не думаешь.

Новосибирская школа

После института Владислав Аминов выбрал — такая возможность была, — ординатуру в Новосибирском научно-исследовательском институте патологии кровообращения имени академика Е. Н. Мешалкина. Это был настоящий форпост кардиологической науки. Аминов и сегодня, не раз побывав в Москве и зарубежных клиниках, считает его лучшим и не только в России. Тогда Владислав попал в отделение приобретенных пороков сердца. В течение двух лет он проходит все ступени, необходимые для профессии кардиохирурга: изучает рентгенографию, аритмию и другие науки, сопутствующие заболеваниям сердца, без которых современная кардиохирургия немыслима. Наш пламенный мотор хрупок, он не прощает ошибок, он просто заглохнет, если что то упустить при таких операциях, мелочей здесь не бывает.

— Именно в Новосибирске отрабатываются самые сложные технологии, которые существуют сегодня в мире, — говорит Аминов, — быть лучшими и первыми это традиция, которую и сегодня поддерживает руководитель НИИ Александр Михайлович Караськов.

Учителем, кумиром Аминова был и оставался до последнего дня Игорь Иванович Семенов, заведующий отделением приобретенных пороков сердца новосибирского института.

— Хирургу, как и музыканту, очень важно найти первого педагога, который «поставит» руки и пальцы, чтобы инструмент «звучал». Мне «ставил руки» Игорь Иванович, — говорит Владислав Вадимович, — и это наука навсегда. Я учился у него не только владению инструментами, освоению техники, но умению думать, отношению к людям, жизни, науке. Его нравственные ориентиры вызывали у нас глубочайшее уважение. У него была очень высокая планка требований. В шкале жизненных ценностей приоритетны были самоотверженность, образованность, высокие моральные ценности. Такие люди, если встречаются, влияют на тебя, позволяют сформировать личность врача, для которого профессионализм и гуманизм одинаково ценны. Сегодня, в век коммерциализации, в медицине многое меняется. Счастлив тот, у кого в жизни был такой учитель, такой «оазис», в котором происходит становление в профессии, как у меня.

Ощущение оазиса

В Челябинск Владислав Вадимович приехал из Ханты-Мансийска. Новосибирск, где все складывалось удачно, он «оторвал» от сердца: так сложились обстоятельства. И хотя он уже защитил кандидатскую и вполне мог заниматься докторской диссертацией, Владислав оставил науку и занялся практической хирургией в городе, где было отделение, оснащенное по последнему слову кардиохирургической техники. Начав хирургом, он вскоре становится заведующим отделением. Именно здесь Аминов научился самостоятельно принимать решения: за его спиной больше не стояли, как в Новосибирске, корифеи, готовые помочь.

Научился брать на себя риски в ответственных решениях. Это тоже была школа. Он честно предупредил главного врача, что уедет с открытием в Челябинске нового кардиоцентра. Этого события Владислав Вадимович ждал, заранее встретился с главным врачом Олегом Павловичем Лукиным, подал документы на конкурс. Его привлекало не только то, что в Челябинске оставались родители, но и то, что в новом центре будет большой поток больных, обширная практика, что в небольшом Ханты-Мансийске невозможно. К тому же привлекала перспектива развития хирургии аорты. Несколько операций он уже сделал в Ханты-Мансийске, открыв для себя новое и очень перспективное поле деятельности.

Остров спасения и надежд

В Челябинске на него словно пахнуло новосибирской атмосферой. Костяк команды составили челябинские врачи, отличные специалисты, еще не имеющие опыта работы в такой структуре как федеральный центр. Незабываемая атмосфера первых шагов, когда искали оптимальное построение цепочки «подготовка — операция — выхаживание», когда уходили с работы к ночи, сплотила всех: ведь жили одними мыслями, одними заботами. Аминова не удивлял европейский уровень оборудования, оснащенность кабинетов, удобные палаты, — все это он знал по Ханты-Мансийску. Его радовала творческая профессиональная атмосфера, микроклимат, взаимопонимание в отношениях сотрудников и «главного», которые влияют на результат работы. И конечно, возможность делать операции любой сложности, ведь «палитра» заболеваний жителей города-миллионника и области просто пестрела от разнообразия. Вскоре Владиславу Вадимовичу главврач Олег Павлович Лукин предлагает возглавить отделение хирургии № 2…

Сегодня на передовом фронте мировой кардиохирургии — операции на аорте, главном сосуде, питающем весь организм. Первые операции, сделанные в Челябинском центре, стали сенсацией. Это сложнейшая и редко встречаемая патология — один случай на десять тысяч больных.

— Если происходит расслоение стенки этого сосуда, то у хирурга слишком мало времени — всего 72 часа, чтобы спасти больного. Тот случай, когда «промедление смерти подобно», — объясняет Владислав Аминов, — операции сложные. В одних случаях одновременно с сердцем надо защитить мозг, в других — еще и внутренние органы. Все индивидуально, все непредсказуемо.

Хотя… По поводу «непредсказуемого». Аминов хорошо усвоил урок своего наставника Игоря Ивановича Семенова: «Я начинаю оперировать еще с вечера». То есть — продумывать все варианты осложнений, чтобы быть готовым к критической ситуации. Владислав Вадимович срок удлинил, говорит, что «начинает оперировать», если сложный случай, за несколько дней. Кардиохирургия не отпускает Аминова, он ее добровольный заложник.

…Не так давно Владислав Вадимович побывал по программе «хирургия аорты» в США. Ездил к коллеге в один из центров в Нью-Йорке Констадиносу Плестису. И больше всего порадовало Аминова то, что принципиально нового он в американской клинике не нашел.

— Я считаю этого человека тоже своим наставником, периодически советуюсь по поводу сложных клинических случаев. Мы говорим на одном языке — я не имею в виду английский, а язык профессии. У нас есть мысль провести совместные операции в Челябинске. Сегодня это возможно.

Не удерживаюсь от сомнения: ну неужели в Америке лечат как у нас?

— Технологии одни, в компетенции, мастерстве наши специалисты никому не уступают. Различие только в том, сколько страна вкладывает средств в одного больного. И тут, — констатирует Аминов, — нам за ними не угнаться. Надеюсь, что пока. Средства нужны для обеспечения высокотехнологичных процессов: в перспективе щадящая хирургия через малые разрезы, использование видео- и роботизированной техники, совершенствование расходных материалов, — все это и требует больших вложений…

О профессиональном мастерстве, как вы поняли, речи не идет. Для таких, как Владислав Аминов и его коллеги по кардиоцентру, такой проблемы не существует.

фото Вячеслава Шишкоедова