Охота за гигантским карпом продолжается

…Странные ощущения посещают тело, когда вокруг темень, холод собачий, под ногами пустота, да еще покачивает тебя из стороны в сторону как после литра знатного первача. Странно! Ну пусть я даже в стельку, а где же ноги, где почва в конце то концов?!

Окончание. Начало в номерах «ЮП» за 8 и 15 августа

Улыбнулась рыба во сне

Приоткрыв и сощурив глаза, я попытался разглядеть в какую такую очередную «опу» я угодил. Вот какая то заиндевевшая стенка, наверху лампочка — от нее мертвенный синий свет, вентилятор гудит и холодно как мамонту в ледниковый сезон. Ба, да это же холодильник, и я в нем словно боксерская груша. А это что белеет рядом со мной?

Пихнув болтающийся в пустоте белый куль и разглядев что это, я онемел от ужаса и несмотря на жуткий холод, испарина залила мне глаза. Боже ты мой! На цепи, поддетый на крюк, висел мой дружок Яшка, но уже без рубашки, с окоченевшим грустным лицом. А за ним, рядами, на таких же крюках висели здоровенные, почти в рост рыбины — бесконечные туши улыбающихся карпов! Мать твою, мою и его!!! Что это, где это я?! И тут один из них дотягивается до меня холодным как сама смерть плавником и вкрадчиво, как бы издалека говорит: — Ну что, паршивец, попался. Убивец! Смотри, сколько невинных рыбьих душ загубил!

— А-а-а-а-а, пусти-и-и — охваченный животным страхом и отбрыкиваясь от чешуйчатого монстра, я задергался что было сил, — не надо, не буду, а-а-а-а…

И вдруг бах! — мертвенный полумрак, в котором я обретал, в одно мгновение пыхнул ярким солнцем, и я уставился в эту ослепительную белизну.

— Ты что, батенька, за место рыбы белку словил? — совсем рядом раздался знакомый голос и мои превратившиеся в иголку зрачки различили ухмылку Яшки, которая нависла над лодочным бортом. — Я говорю, ты что орешь и дергаешься как припадочный, так ведь и из лодки недолго в воду сыграть!

— Слышь, мне сейчас такое, такое причудилось, что чуть инфарктец не подкатил! Всякого бывало и виделось, но такого…

— Да уж, ты так орал и дергался, я подумал у тебя дно отпало, даже свои якоря обрезал, чтобы к тебе успеть…

На озере царил штиль, а в небе плавилось солнце, недавно покинувшее чистый от туч горизонт. До вечера, как было распланировано, времени еще целый вагон. И что делать? В такое безветрие днем на донки в открытом озере клева не будет, шансы есть лишь с поплавочной удочкой в камыше. А до камыша отсюда на веслах, как до луны на черепахе верхом!

— А все-таки, Яха, жаль, ты не видел, каков ты голый, с кислой рожей и замороженной задницей на крючке. Представляешь, висишь как грешник в аду, а вокруг карпы тобой пойманные в глаза заглядывают, здоровьем интересуются… Увидел бы, сразу рыбалку забросил к чертям! — зубоскалил я на обратной дороге, когда, придя в душевную норму и смотав снасти, мы гребли к своему авто.

Прикормили «окна»

А еще через час, объехав вокруг озера, снова накачивали лодки, но на этот раз зачехлив спиннинги и приготовив карповые пятиметровые хлысты. Здесь, за последней базой отдыха был большой камышовый залив — на мелководье целое поле затопленного кустарника, а ближе к озеру широкая полоса камыша. Именно сюда карпуши заходят с озера, когда наступает безветрие в летний жаркий денек. Другое дело, будут ли они ловиться — вот в чем вопрос! Понятно, что пока удочку не закинешь — не узнаешь, а посему, погрузив в лодки оставшуюся с ночи прикормку и карповые хлысты, отходим от берега, углубляясь в камыш…

Почти час ушел на поиски и прикормку естественных перспективных «окон», после чего можно было вспомнить и про собственные ноющие от пустоты животы.

— Ты чего там возишься, выгребай уже, «бразилец» стынет и копченый петух, как кур, все помидоры «стоптал»! — сунув мобилу в карман и достав термосок, я блаженно хлебнул терпкого кофея. Вскоре из камышовых гущ выскребся мой дружок и стал вываливать из лодки выстриженный тростник.

— Ты что корову завел, на зиму готовишь корма?! Ты бы лучше по своим причиндалам так прошелся серпом. Знаешь же, что нельзя сильно выкашивать — засветишь окно, карп не зайдет…

Сматываем удочки

Вскоре заморив червяка, мы разъехались в разные стороны — каждый по своим прикормленным пятакам. Мое первое место ближе к берегу, сразу за торчащим из воды раскидистым кустом. Глубина здесь всего около метра, но под водой такой ветковый бурелом, что даже крупный осторожный карп без опаски пасется в таких местах. Другое дело, что взять его из такой глухомани будет не как два пальца в «воде замочить»!

Размотав карповый хлыст и отстроив поплавок, на крупный крючок подсаживаю несколько, с ноготь, распаренных полевых кукурузен и плавно отправляю их в прикормленную прореху среди камыша. Насадка ушла на дно, а раскрашенный поплавок, качнувшись, замер среди зеленых тычин… День постепенно набирал силу, краем неба мимо ползла гроза, а в корягах у берега несколько раз сильно всплеснул карп. Отлично — карпишка здесь есть, осталось только рыбку уговорить…

Вот так всегда — мы полагаем, а наверху располагают. Мы губы раскатываем, а нам госпожа удача дарит губозакатывательный станок! В общем, надейся и жди, отнюх впереди…

Ближе к вечеру, когда снова стало хмуриться небо, а в руках от постоянной гребли по камышовому кругу не оставалось никаких сил, наконец, впервые за целый день клюнуло, и я даже не поверил своим глазам. Дело в том, что во всех прикормленных окнах поплавок постоянно таскало — насадку безостановочно «грызли» вездесущие чебаки, но заглотить или сбить крупные жесткие зерна им было не по зубам. Поэтому поплавок дергало и притапливало, но не более того.

А тут прыгал, прыгал раскрашенный пенопласт, р-раз и вдруг куда то исчез! До этого никаких признаков крупной рыбы не было — не пузырило, камыш вокруг не ходил, но на всякий случай я хорошенько приложился к удочке, подождал и р-раз… Эх, ботиночник — дурашка! Подождал он!!! Поздно, батенька, пить боржоми, когда печень сказала кря…

Толком взять на себя удочку, то есть подсечь, я так и не смог — затянул с этим делом, поэтому рыбина при поклевке вытянула всю леску и поперла дальше в камышовые тар-тарары. А как оторвать кончик хлыста от воды (подсечь), когда вся леска в натяг?! Никак! Именно в таких ситуациях, когда хлыст уже не работает, или рыба вытягивает (сгибает) его по рукоять, рвется самый прочный монофил или «плеть».

Резкий лесковый щелчок (Франция, 0.5 мм) хлопнул в воздухе, как учительская затрещина по ушам сонного семинариста, так и надо нерадивцев лечить. Эх, Семеновна! Знал бы, из какого места прольется — тряпицу то подстелил! А теперь что?! Да ничего, дома поди заждались и хорошо, что не семеро по лавкам, которые без куска хлеба сидят.

Уже на обратной ухабистой дороге мысли так и прыгали под бейсболкой с нашим драндулетом в унисон: я эту рыбку обязательно еще поймаю — может завтра, может через неделю, в общем, как бог даст. А бог обязательно даст, главное, чтобы самому не плошать!

Бумажная версия данного материала появится 22.08.2013 г.