Фоторазведчик Хужесаитов

Разведчики на войне всегда были элитой армии. Они добывали для командиров ценнейшую информацию о передвижениях вражеских войск, и благодаря этому наши полководцы принимали правильные боевые решения. Самой точной разведывательной информацией, пожалуй, можно назвать фотоснимки позиций неприятеля. Советская армия в годы Великой Отечественной войны располагала средствами для получения таких фотоданных. Мощной фотоаппаратурой оборудовали боевые самолеты — штурмовики и истребители, которые после этого уже не ввязывались в бой, а старались быть как можно «незаметнее».

Именно на таких самолетах в годы войны летал Мурат Хужесаитов. Повестка из военкомата пришла ему 15 августа 1941 года. В этом году он окончил среднюю школу, и вот, через два месяца, Мурат получил направление в 18 авиашколу пилотов, которая базировалась здесь же, в Троицке. Изучали материальную часть, под руководством инструкторов учились летать. Уже в ноябре летал самостоятельно, отрабатывал учебные воздушные бои. Учебными машинами были аэроплан «У-2» (после войны прозванный «кукурузником») и учебно-тренировочный истребитель «УТИ-2». Экзамены сдал успешно, получил летную книжку — своеобразные летные «права», и уже ожидал отправки на фронт.

В начале декабря троицкую авиашколу закрыли, подготовку к фронту остановили, а всю школу полным составом отправили… еще дальше от фронта — в Тюменскую область, в городок Ишим, где накануне обосновалась эвакуированная 2-я Ленинградская военно-авиационная школа авиамехаников. Командованию было виднее — видимо, сочли подготовку летчиков в Троицке недостаточной.

В Ишиме Мурат с товарищами начал изучать авиационное вооружение — бомбы, пушки, пулеметы, в том числе немецкие. Учеба в Ишиме длилась дольше троицкой — только в сентябре 1942 года выпускников ишимской школы отправили на передовую. Мурат Хужесаитов получил самолет «Су-2», переоборудованный под фоторазведку: на нем были установлены специальные щелевые фотоаппараты, которые имели очень мощную оптику, могли снимать даже сквозь легкую облачность. Эскадрилья состояла из 10 самолетов — 2 разведчика и 8 истребителей прикрытия. Война началась для Мурата под Ржевом: выполняя задания, он летал над линией фронта, производил аэрофотосъемку передвижений фашистских войск. Отснятые пленки сразу после приземления лаборанты срочно проявляли и отправляли в штаб.

Ржевская битва длилась больше года — с конца 1941 до весны 1943 года, для Хужесаитова — полгода. Это была одна из самых кровопролитных военных операций Великой Отечественной войны. После Ржева Мурат участвовал в Орловско-Курском сражении, потом в Полоцкой операции.

5 июля 1943 года эскадрилью переформировали в полк — стало 30 самолетов, причем, целых две эскадрильи — прикрытие. Получили другие самолеты — штурмовики «Ил-2», тоже переоборудованные под фоторазведку.

После было освобождение Белоруссии, взятие Кенигсберга. Завершилась война, когда полк Хужесаитова базировался в Латвии, в городе Сигулда. 8 мая был последний боевой вылет, летали не фотографируя, а для визуальной разведки. В воздухе поступил от командира приказ: «Возвращайтесь. Поздравляю с победой!».

За всю войну Мурат был ранен всего один раз — и то на земле, во время налета немецких бомбардировщиков «Юнкерс-88». Не успел спрятаться в укрытии. Тогда погибли восемь наших летчиков, а шесть было ранено.

Война — это противостояние не только военной мощи, но и тактики, и хитрости воюющих сторон. Во время Полоцкой операции, вспоминает Мурат Валеевич, немцы решили нас перехитрить — стали летать на захваченном советском самолете над нашими позициями и корректировать огонь своих пушек. Никто не мог понять, почему наши войска очень точно обстреливаются, а потом фронтовая разведка выяснила, что это немцы на нашем самолете летают. И однажды летчикам был дан неожиданный и довольно странный приказ — сбить самолет «У-2» с советскими опознавательными знаками. Такой приказ получили и другие рода войск. Соответственно, всем нашим самолетам «У-2» было запрещено летать днем.

В конце концов самолет-оборотень сбили. Произошло это так: Хужесаитов в сопровождении четырех истребителей возвращался с задания со стороны Полоцка. Впереди увидели летящий на низкой высоте самолет — «кукурузник», со звездами. Один из истребителей полетел выяснить, кто это, и оказалось, что немцы. Наши летчики решили его не сбивать, а принудительно посадить на наш аэродром. Взяли его в клещи со всех сторон и довели до аэродрома. Там он приземлился, а наши истребители собирались сесть со второго захода. Внезапно посаженный «У-2» снова взлетел. Но далеко ему улететь не удалось — на станции Дретунь его сбили наши зенитчики.

Случалось и так, что немцев подводила их собственная педантичность. Для разведки и корректировки артобстрелов они использовали еще и аэростаты. Каждое утро ровно в пять часов такие аэростаты поднимались над советскими позициями, и долго не могли их вычислить, потому что немцы перевозили оборудование для заполнения аэростата на автомобилях и взлетали из разных мест. Как только поднимался аэростат, начинался артобстрел наших позиций, в том числе аэродромов, поэтому самолеты не успевали взлетать, чтобы сбить аэростат.

Задачка решилась просто — нужно было к пяти часам поднять в воздух истребитель, чтобы он «принял» «воздухоплавателей» в воздухе. А чтобы хватило горючего, оборудовали истребитель дополнительными бензобаками. Ровно в пять утра немцы взлетели над землей, а нашему летчику, который летал в тылу за несколько километров, поступила команда уничтожить аэростат. Мурат Валеевич помнит, что фамилия того летчика была Токарев. Он спикировал на аэростат и расстрелял его из пулеметов. «Сигара» сгорела как спичка. Также были уничтожены и машины сопровождения аэростата на земле. Таким образом только полк Хужесаитова сжег пять аэростатов.

Демобилизовался Мурат Хужесаитов в 1947 году. Вернулся в родное Песчаное. На фронт из деревни уходили 40 человек, вернулись только пятеро. Погиб под Гомелем и родной брат Мурата — Фуат. После долгих поисков нашлось его захоронение под Могилевом, в Белоруссии.

После войны мечтал Мурат преподавать в летном училище, а пришлось в совхозе поднимать техническую оснащенность на современный уровень. Не было в Песчаном никакой связи с внешним миром — ни электричества, ни телефона, ни радио, ни рации. Уговорил директор Василий Громов остаться — радиотехником.

Из нескольких неисправных радиостанций, наваленных в большом количестве у Громова в кабинете, Хужесаитов собрал одну рабочую станцию, которая работала от автомобильного аккумулятора. Поймал в радиоэфире позывные Челябинского треста совхозов соседнему совхозу «Подовинный», связался с ним, потом с Челябинском.

После установления радиосвязи с областным центром «сделали» электричество: в соседнем колхозе «Победа» выменяли на три тонны концентрированных кормов довоенный генератор на 25 киловатт. В МТМ генератор перебрали и запустили. К 1950 году в Песчаном уже были и радио, и электричество, и телефон, который провели от Белозерской МТС, что была в шести километрах от Песчаного.

Мурат Хужесаитов проработал радиотехником до 1953 года, потом его избрали секретарем партийного комитета совхоза. С 1958 года он в Челябинске, учился в партийной школе, был инструктором областного Совета профсоюзов. С 1965 года работал в областном управлении сельского хозяйства начальником отдела по внедрению науки и передового опыта. На пенсию ушел в 1982 году. До 1986 года работал директором областной сельскохозяйственной выставки, которую сам и организовал еще в управлении. До 1998 года — председатель Совета ветеранов главного управления сельского хозяйства.

ЮРИЙ СИМОНОВ