Орден от «Вечного президента Кореи»

15 апреля исполняется 99 лет со дня рождения Ким Ир Сена, основателя северокорейского государства и первого его правителя. Его официальный титул «Великий вождь маршал товарищ Ким Ир Сен», а после смерти — «вечный президент Кореи».

В нашей семье хранится фотография 1957 года, на которой мой отец и Ким Ир Сен увлеченно беседуют.

Мой отец, Сергей Алексеевич Копытов, был крупным специалистом в области цветной металлургии. Большую часть жизни с 1944 по 1967 год работал заместителем главного инженера Челябинского цинкового завода.

В пятидесятые годы папа часто ездил в командировки в Москву, в Министерство цветной металлургии. Нам с братом уделял много внимания: по выходным возил в «город» (жили мы в Заречье, в «цинковом поселке»). Помню, в гостинице «Южный Урал» мы катались на лифте, который тогда был в диковинку. Любимым театром был кукольный, что находился в бараке слева от Главпочтамта. Папа был добрым милым человеком из простой крестьянской семьи. До сих пор слышу от людей, знавших его, хорошие слова в его адрес.

В 1954 году в рамках помощи братскому корейскому народу в город Нампхо была направлена группа советских специалистов, руководителем которой назначили отца. Мама рассказывала, что территория завода цветных металлов была вся изрыта воронками от бомб. Три года длилось восстановление завода. Были поставлены и смонтированы современные плавильные печи и другое оборудование из СССР. Русские и корейцы работали бок о бок, подружились. Уже после возвращения из Кореи еще долго мы получали конверты с иероглифами и красивыми марками.

Пуск завода стал большим праздником. В Нампхо прибыл Ким Ир Сен, посол СССР в КНДР А.М. Пузанов. В газете «Нодом синмун» от 11 августа 1957 напечатали речь великого вождя на торжественном заседании, посвященном пуску завода, и фотографию, где изображены Ким Ир Сен, директор завода и отец. За успешный пуск завода папу наградили корейским орденом Государственного знамени второй степени. Сейчас он хранится у моего брата Александра Сергеевича Копытова, генерал-майора ВВС в отставке. Этот красивый серебряный орден в виде звезды дает право бесплатного проезда по Северной Корее. И в юности мы с братом часто шутили, как выгодно могли бы попутешествовать по юго-восточной стране…

До Кореи мы как-то не добрались, а вот в Китай я съездила через пятьдесят лет после того, как папа уже со всей семьей был командирован в Поднебесную для помощи в восстановлении цветной металлургии. Пробыли мы в Пекине с 1958 по 1960 год до начала печально известной «культурной революции». Жили советские специалисты в красивом гостиничном комплексе «Дружба», где был концертный и спортивный залы, открытый бассейн, советская школа. Сейчас там пятизвездочный отель.

Относились в те годы китайцы к нам прекрасно, дружелюбно, но за два года их восточные улыбки утомили так, что когда на дальневосточной железнодорожной станции я увидела хмурые лица соотечественников, обрадовалась — я на родине.

В Пекине каждый выходной ездили то на Великую Китайскую стену, то в императорские дворцы. Китайцы с интересом смотрели на русских, но особый восторг вызывал наш младший брат Алеша: белокурый малыш с зелеными глазами. Кстати, сейчас мой бородатый муж тоже привлекает внимание: в Пекине не раз просились с ним сфотографироваться — у китайцев борода плохо растет, а если и бывает, то жиденькая.

В 1959 году в Китай приезжал Никита Хрущев на празднование десятилетия КНР. Он встречался с советскими специалистами, был в нашей гостинице.

Лично с Мао Дзэ Дуном мы не встречались, но были приглашены на юбилейный парад на правительственную трибуну на площади Тянь Ань Мынь. Хоть мне было только двенадцать, я ощущала значимость момента, и во все глаза смотрела на Мао, который стоял выше на трибуне метров на пять от нас. Культ Мао Цзе Дуна и сейчас жив, кругом его портреты. И когда я говорила, что видела вблизи великого кормчего, все китайцы как-то радуются за меня.

Через пятьдесят лет я с трудом узнала Пекин. Прежде это был город с невысокими постройками, исключая императорские дворцы и храмы. Люди были все в одинаковых синих куртках и брюках. А теперь это фантастический, современный мегаполис, город небоскребов, удивительных по архитектуре зданий, многоуровневых транспортных развязок. Люди современно одеты, много автомобилей. В районе «Запретного города» я стала узнавать «мой» Пекин, уверенно нашла Императорский дворец. Немного грустно было бродить по паркам, вспоминая свою юность. Было столько мечтаний, на­дежд… Мне легко давался китайский, и преподаватель говорила, что у меня есть склонность к языкам. Но тогда в Челябинске китайскому не учили, и все осталось в прошлом.

Мой сын Александр с детства слышал много наших рассказов о Китае и, закончив английскую школу, поехал в Москву поступать в Военный институт переводчиков на китайский. По конкурсу не прошел, попал на афганский. Восемнадцатилетним мальчишкам присвоили звание младших лейтенантов и отправили на войну. Сын служил переводчиком у советских военных специалистов в афганской армии. После возвращения изучал английский и персидский. Как переводчик объехал почти весь мир.

Живет в Москве, но в Челябинск приезжает постоянно. Здесь его дочь Катя, студентка ЧелГУ. Ее будущая профессия программист, но языками тоже увлекается. По студенческому обмену была в Англии. По программе «Work and travel» — в Америке.

Сын, бывая в Челябинске, всегда ходит на кладбище к любимым бабушке и дедушке. На могиле моего папы мы установили копию бюста, которую в КНДР вылепил корейский скульптор. Но вандалы отломили металлический бюст, остался мраморный постамент: 1906—1967 годы. За безупречную работу в металлургической промышленности СССР А.С. Копытов награжден орденом Трудового Красного Знамени и медалями «За трудовую доблесть», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов». А погребен отец на Аллее почетных захоронений на кладбище за его родным цинковым заводом…

ТАТЬЯНА КОПЫТОВА-НАГОВИЦЫНА