Галина Дмитриева: Секрет электрода

Человека весьма удаленного от техники, технологии, металлургии, машиностроения этот заголовок может и покоробить, вызвать презрительную усмешку. Одним словом, не будет полета чувств, идей, мыслей! Увы, это определенная плата за суперсекретность производства. Представляю вам супермисс «Золотой электрод», кандидата наук, автора полсотни (!) патентов на изобретения, первой среди инженеров-исследователей СССР (1977 год), нашу землячку-электродчицу Галину Владиславовну Дмитриеву. Впечатляет перечисление тех производств, которые по тогдашним соображениям безопасности были строго засекречены и назывались мало кому говорящим выражением: электродное производство, электродный завод… Нет, не для карманных батареек здесь изготавливались из углеграфитовых смесей-«теста» лектроды! Без челябинских невозможно было бы получить ни одного грамма стали для особо ответственных деталей ракеты, подводной лодки, сверхзвукового ракетоносца, танка. Даже и для газонефтепровода, проложенного где-нибудь в арктической тундре по вечной мерзлоте… Но и это еще не все. Атомный проект СССР тоже бы был невозможен без тысяч тонн сверхчистого графита для ядерных промышленных реакторов, графита Дмитриевой.Многие вполне логично могут спросить: почему мы раньше-то ничего о таком человеке не слышали? Курчатов, Зельдович, Королев, Макеев, Сахаров, Александров, Славский и другие, о них было хоть что-то слышно. А про нашу землячку ни гу-гу? Вроде бы и золотых звезд на ее скромном жакете не видно… В том-то и парадокс, чем меньше о разработчике графитовых технологий знали, тем проще для «органов», да и для нее спокойнее. Хотя и сегодня она, уже 35 лет как на пенсии, но вздрагивает от самого упоминания слов, близких к ее разработкам.

«На «Маяке» я не бывала…»

Графитовые блоки, сделанные по технологии Галины Дмитриевой, работают на всех реакторах, в том числе работали на реакторе А-1, «аннушке» в Озерске, где был впервые получен в промышленных объемах оружейный плутоний для первой атомной бомбы СССР, РДС-1. Шестьдесят лет назад она была успешно испытана на полигоне под Семипалатинском. Без работ, открытий и технологических решений получения особо чистого графита Галины Дмитриевой, появление у нашей страны ядерного щита было бы невозможно в принципе…

Что поделаешь, широкая публика не знает этого имени, в самых верхах решали, чье имя можно «засветить», а кто должен был оставаться в суперсекретной тени. В наше время, когда занавес секретности во многом раздвинулся, было бы несправедливо не знать нашим землякам о таком замечательном человеке. Одном из соавторов рождения атомной эпохи. Конечно, числом золота звезд и орденов Галина Владиславовна похвастать не может — осыпали почестями тех, кто был на виду. Она скромный человек. Ни за рублем, ни за орденами Галина Дмитриева никогда не гналась. Как всегда, старалась избегать какие-то начальственные посты, вектор ее жизни — наука, изобретения, продвижение человеческого знания вперед. Это не пустые слова. Достаточно увидеть реактивный, тем более сверхзвуковой самолет, услышать об очередном космическом запуске, в этом есть и существенная доля автора и гения графитовых технологий Галины Дмитриевой.

Впрочем, сама она этих высоких слов и оценок побаивается. Не только из природной, человеческой сдержанности, сколько от привычки, от груза ответственности величайшей. Представьте, кому бы позволяли идти по цехам электродного (точнее — углеграфитового) производства с тоненькой, скромной папочкой под мышкой, правда, с грифом: «Особая папка. Особо секретно». Конечно, только самому автору. Да и то при солидной охране.
— А вот на комбинате «Маяк», на реакторах с нашим графитом мне так побывать не пришлось, — говорит Галина Владиславовна. — Когда мы отрабатывали технологию получения сверхчистого «ядерного графита», было не до того, а потом на экскурсию времени тоже не нашлось. А на что, собственно говоря, смотреть? На наши же графитовые блоки?! Я на них в цехах нагляделась досыта…

Южный Урал вместо Южной Америки

Моя героиня имеет родовые корни среди сосланных в Сибирь на каторгу декабристов. Потому и родилась в Сибири, в селе Алымовка Красноярского (Туруханского) края. По другой ветви родового древа — польские корни. В Сибирь высылали участников Польского восстания еще в составе Российской империи. Потому дед, знатный шляхтич, оказался там. Потом рода декабристов и гордой шляхты пересеклись. Отличился в годы гражданской войны дядя, родной брат ее мамы, выпускницы Института благородных девиц Анастасии Василисковны Пановой, Иннокентий Василискович. Вызвал одновременно гнев адмирала Колчака, японцев и красных, спасая золотой запас России. Где этот запас спрятан, не знают не только историки, но и в семье Галины Владиславовны. Она в результате этой истории осталась сиротой, а после смерти мамы от туберкулеза в Иркутске — полной. С большой руганью среди родных, при полном неодобрении людей старых традиций поступила хрупкая девица в… Иркутский горный институт. Не на чертежницу какую-то, на металлурга! Вот он, генетически заданный польско-декабристский непокорный характерец! Дескать, по семейным преданиям, дед был металлургом, металлургом буду и я!

Конечно, никаких особых исследований семейного генеалогического древа Галина не производила. За нее эту работу сделали «органы», перед вручением «особой папки». Ни о каком графите, тем более электродах, студентка-металлург бывшего Императорского горного училища и не помышляла. Досконально изучала характер всех элементов таблицы Менделеева, кроме разве что железа. Специалистов по стали-чугуну хватало. А вот в металлургии селена, например, актиноидов, трансуранов еще предстояло ой как поработать!

Предстояла студентке практика — в Южной Америке на знаменитых рудниках полиметаллов. Но перед этим забросили ее на практику в Челябинск, на строящийся электролитно-цинковый завод. Прибыли девчата в аккурат 21 июня 1941 года. А назавтра — война, огромная толпа на пустом тогда поле у репродуктора на проходной цинкового завода. Вот так вся Южная Америка и «накрылась» медным тазом.
Из вуза и по линии наркомата цветной металлургии пришла «указивка» — практикантам из Иркут-ска обследовать заводы цветмета Южного Урала. Обследовали, конечно! Впереди — лошадь, в телеге нехитрый скарб, а сзади бредут инженеры-практиканты. Верхний Уфалей—Карабаш—Кыштым—Челябинск. Такой вот металлургический экстрим-тур…

Все-таки Челябинск крепко и навсегда застрял в биографии Галины, «галчонка», как именовали ее за малый рост, худобу и живой характер однокурсники. Уже в 1942 году — новоиспеченный инженер-металлург, мастер ведущего электролизного цеха цинкового завода в Челябинске. Через год — переброска на никель, на Южно-Николаевский комбинат (Орск). В 1944-м неожиданное срочное и секретное предписание: прибыть в Челябинск на алюминиевый завод, прийти по адресу: Российская, 41, третий подъезд.
Какой еще такой алюминиевый завод в Челябинске?! Так под маркой алундового завода (абразивы) и электродного началось становление производства «ядерного» графита.

«Углерод неисчерпаем!»

Эту фразу любит повторять Галина Владиславовна: «Чему вы удивляетесь? Это один из самых распространенных элементов во Вселенной, да и ваше тело процентов на восемьдесят состоит из углерода». Перебросили Галину, вовсе не спросив ее желания на совершенно новое производство с неотработанной, неизведанной тогда технологией. В то время наши углеграфитовые электроды были весьма нестойки, дай бог одну плавку металла-лигатуры выдержать…

Конечно же, многие, в том числе знаменитый Владимир Николаевич Гусаров, пытались понять секреты электродной технологии за рубежом. Но, конечно, ничего толком не показывали. Как вспоминал, например, Гусаров, во время визита наших инженеров на электродное производство в США в районе Ниагары, американцы не поленились закрыть от взоров брезентовыми занавесами целые участки цехов. Где как раз и происходило таинство превращения углеграфитовой массы — «теста» — в высококачественный электрод с заранее заданными параметрами…
Вызнать секреты технологии углеграфитов на Западе не получилось, пришлось идти своим собственным путем. Путем проб и ошибок, внезапных озарений и при этом ощущая затылком холодок карающей десницы государственных «органов».

Моя героиня, конечно же, свою роль в этой невероятной по масштабам титанической битвы умов за обладание прорывных углеграфитовых технологий явно преуменьшает.
— Мне всегда везло на поддержку и понимание коллег, на совместные штурмовые, «мозговые атаки». Обошлись в результате безо всякого промышленного шпионажа. И космические корабли с помощью нашего графитового композита первыми на орбиту вышли, бомбардировщики, сверхзвуковые истребители исправно летают, любого необходимого химсостава металл на наших электродах получаем… Сами обошлись, не в первый раз!

А вот обидно, что у челябинцев воруют промышленные зарубежные шпионы нагло и беззастенчиво. Например, Галина Владиславовна в свое время предложила металлургические углеграфитовые электроды обжигать до готовности не в вертикальном положении, а в неожиданном для большинства ученых и инженеров — в горизонтальном. Казалось бы, с позиций обычной логики спекание «теста» лучше должно бы происходить с учетом гравитации, в вертикальном положении… Ан, нет! Посчитали эту идею нашей изобретательницы «безумной», но через несколько лет узнали, что эту идею челябинки вполне успешно «слямзили» на производстве электродов в США и Японии.

Что там один технологический момент, этап производства! У Галины целую технологическую линию, идею завода уперли вездесущие китайцы. По чьему-то неумному распоряжению в верхах на опытную установку, прообразе будущего завода, допустили на экскурсию дружественную китайскую делегацию «журналистов». Эти ребята, как и «переводчик», оказались настолько сообразительны, что завод по исконно челябинской технологии был построен вдруг… в Китае.

Не случайно мы сегодня говорим о векторе жизни изобретателя, знаменитой, замечательной женщине. Инженере с большой буквы. Для нее это самое высокое звание. Именно благодаря во многом ее работам атомные реакторы исправно функционируют, сверхзвуковые самолеты летают, трубопроводы работают на сверхнизких температурах… Конечно, в одиночку такое совершить невозможно, потому моя героиня сто раз мне повторила: пишите не обо мне, расскажите о моих коллегах. Придет время, расскажем! А сегодня, накануне 75-летия Челябинского электродного завода, позвольте рассказать об этом скромном гении изобретательства Галине Дмитриевой.