История повседневности Марина Потемкина

Почти два месяца по четвергам на девятой странице «Южноуральской панорамы» публиковались скорбные списки наших земляков, попавших в плен к фашистам и сгинувших в гитлеровских концлагерях. Этот мегапроект по обнародованию имен бойцов, испытавших, кроме трагедии поражений на поле боя, еще и ужасы фашистской неволи, нашей редакции дался непросто. Об этом говорит хотя бы тот факт, что ни одна областная газета в России на подобный поступок не решилась. Ведь до сих пор у многих бытует мнение, навязанное идеологами сталинских времен, что все солдаты, попавшие в плен, — подлые изменники и предатели. За эти два месяца нам поступало множество телефонных звонков с угрозами, требованиями «прекратить преступное безобразие»... Мы опубликовали 2073 имени земляков. Более сотни их родных узнали пусть горькую, но правду о судьбах солдат, числившихся «без вести пропавшими». Сегодня мы расскажем о том человеке, который считает свой долг перед сгинувшими в войне бесконечным. Это заведующая кафедрой новой и новейшей истории МаГУ в Магнитогорске профессор, доктор исторических наук, академик Академии военно-исторических наук Марина Потемкина. Именно она сумела раздобыть копии учетных карточек наших земляков из фашистских концлагерей, где солдаты погибли, были казнены, умерли от голода и непосильной работы… Потом, когда списки из Германии профессор Потемкина уже получила, к поисковой работе по розыску родственников подключились областной совет ветеранов, госвоенцентр поисковиков «Булат», другие организации, в том числе и газета «Южноуральская панорама».

Война. Неожиданный ракурс

Марина Николаевна — человек, в глубины истории погруженный крепко и давно! Поступила на исторический факультет в самый первый набор только что открытого ЧелГУ в Челябинске. Мечту свою осуществила! А тему научной работы выбрала такую, что вызвала недоумение, — история Великой Отечественной войны.

Ее, конечно, отговаривали: не порть свою научную карьеру. Ну что можно нового в научном плане найти в этом историческом промежутке?! Ведь все на тысячу раз копано-перекопано учеными мужами. И не у нас — в столицах! Что еще можно нового об истории войны сказать — каждая секундочка под научным «микроскопом» досконально исследована, многие тысячи диссертаций написаны и защищены!

Удивлялся и папа Марины, в научном мире не новичок, — доктор наук, профессор ЧИМЭСХ (ныне ЧГАУ) Николай Афанасьевич Николаев: что это тебя, милая, на изучение войны потянуло?! Не лучшая тема для научных занятий девицы-историка! Не женское это дело — ковыряться в кровавых днях и минутах войны. Выбрала бы себе что-то более изящное, поближе к культуре. Подобных тем в истории множество!

Все-таки упорная и упрямая Марина Николаевна нашла для научного исследования Великой Отечественной войны такой ракурс, такой неожиданный поворот, что ученые мужи только ахнули! Профессор Потемкина стала первым ученым в стране, открывшим страницы истории войны, никем даже близко не копанные.

В архивах, где ей приходится работать, архивные дела до нее и в руки-то никто из ученых не брал ни разу. Так и лежат они плотными рядами на полках, никем еще не затребованные, с девственно чистыми формулярами выдачи.

Дело не только в научной удаче ученого, выбравшего совершенно неисследованное направление. До самого последнего времени эти архивные дела имели строжайшие грифы «Совершенно секретно», «Особая папка» и так далее. Не буду больше интриговать читателя загадками. Темы Марины Потемкиной на первый взгляд очень просты: реальная жизнь обычного человека в оккупации, в эвакуации — во всех ее бытовых проявлениях.

Теперь каждому станет понятно, почему архивные дела на эту тему были строжайше засекречены. Даже, пожалуй, посильнее, чем архивные дела об атомном проекте СССР! Потому что на каждой странице столько горя народного, столько трагических подробностей — совершенно противоположных идеологическому лоску и агитационной заданности.

Напрочь не желала официальная историческая наука эти столь много говорящие детали жизни людей замечать и изучать. По сути, без таких исследований мы историю Великой Отечественной войны знаем поверхностно, однобоко. Потому и не до конца, может быть, понимаем все величие подвига народа. Подвига ежедневного. Обычного человека в его обыденных заботах.

Эвакуация как она есть

Что историческая наука знает об эвакуации заводов на восток? Ясное дело — какой завод куда был эвакуирован, как начал на новом месте выпуск продукции. Потемкина нашла многие сверхсекретные документы: что люди ели, как приезжали на новые места, какие слухи были в ходу. Что было дорого в войну, что высоко ценилось.

Например, пудрой склады были завалены, а вот обычные калоши шли нарасхват… Это то новое направление, что именуется: история повседневности.

Дети обычно запоминали, ели они или не ели, а не то, было это «вкусно» или «невкусно». Рассказывает папа Марины: «Чтобы не умереть с голоду, ели все, что было, на наш взгляд, съедобным. Например, с друзьями мы бегали в поле, где был только что посеян горох. Эти горошины собирали и тут же съедали прямо с землей. При этом опасались, чтобы нас никто не увидел за такой «работой».

В поле и обратно добирались по дорогам и канавам. Однажды мы с дедушкой сварили и съели ежа. Бабушка есть отказалась, а нам показалось очень вкусно. У соседей в карнизах дома жили голуби. Ночью мы их выловили и съели. Становилось легче, когда начинали созревать в огороде овощи и картошка».

Теневой рынок информации: слухи

Психологический шок, который испытывали люди в первые месяцы начавшейся войны, в полной мере отразился в циркулировавших слухах. В надежде, что этот военный кошмар скоро закончится, люди цеплялись за самые невероятные слухи. Режиссер Самарий Зеликин вспоминает: «Среди нас, детей, ходили всякие слухи. Один, например, был такой: Буденный сказал, что, если немцы возьмут Киев, он сбреет усы.

Представить себе Буденного без усов было невозможно, поэтому казалось, что Киев не отдадут никогда».

Людям так хотелось, чтобы война быстрее закончилась, и так хотелось до этого дня дожить, что в слухах появляются конкретные сроки. По форме зачастую эти слухи-легенды выглядели опять как сказки-страшилки. 31 июля 1944 года Болтянская пересказывает в дневнике слух, переданный ей соседкой: «Одна актриса увидела во сне, как спросила у какого-то гражданина: «Когда кончится война?» — «Через три месяца после твоей смерти».

Когда она рассказала этот сон на работе, все засмеялись и сказали — она так молода, слишком долго придется ждать. Через несколько дней актриса попала под авто и умерла».

Власть, считая, что упрощенно-оптимистическое изложение событий войны при безграничной вере в вождя будет способствовать укреплению в людях уверенности в будущей Победе, ужесточила информационный контроль над обществом. В Директиве ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 29 июня 1941 года содержалось требование вести беспощадную борьбу с дезорганизаторами тыла, дезертирами, паникерами и распространителями слухов.

Эта установка была повторена в выступлении Сталина от 3 июля 1941 года: «Мы должны организовать беспощадную борьбу со всякими дезорганизаторами тыла, дезертирами, паникерами, распространителями слухов. Враг коварен, хитер, опытен в обмане и распространении ложных слухов».

Саксонские мемориалы

Добавлю, что профессор Марина Потемкина, как ведущий специалист по истории повседневности, не раз выступала научным консультантом фильмов-сериалов об эвакуации, оккупации. Они были сняты и в Москве, и на Урале, и на Украине. Потому понятно, что именно ее, человека такой порядочности и научной честности, единственную в регионе, выбрали своим партнером и доверенным лицом историки из Германии.

Именно Потемкиной были присланы копии учетных карточек наших солдат, погибших в концлагерях. Немецкие историки работают в общественном фонде «Саксонские мемориалы». Сейчас продолжается кропотливая работа по уточнению списков. Планируется встреча на уровне области ученых из «Саксонских мемориалов» и найденных родственников погибших.

Им будут привезены из Германии оригиналы этих карточек, готовятся специальные рамки для вручения. Если позволят финансы, то кому-то доведется навестить в Германии родные могилы…