Грозная бомба от создателей танков

Челябинск стоял в шаге от того, чтобы стать атомградом

В материалах, посвященных ядерному оружию СССР, можно встретить такую фразу: «ЧТЗ принимал участие в атомном проекте». Ни слова больше. Между тем здесь действительно создавали не только танки, но и атомный щит страны.

Об этой малоизвестной странице в биографии завода — наша беседа с Надеждой Дидой, директором музея ЧТЗ, сотрудники которого по крохам собирали материалы о некогда полностью засекреченном проекте.

«Атомный шантаж»

Итак, 17 июля 1945 года. На Потсдамской конференции новый президент США Гарри Трумэн сообщает сенсационную новость: проводятся испытания атомной бомбы. Уже через полмесяца атомной бомбардировке подверглись города Хиросима и Нагасаки — начиналась бесславная эра «атомного шантажа». Для нашей страны обладание сверхмощным оружием стало задачей № 1.

Сотни заводов были привлечены к участию в атомном проекте. Среди них был и Челябинский Кировский завод, который обеспечивал кадрами плутониевый завод № 817, другие предприятия, работавшие над атомной тематикой. Танкоград также вел разработку и производство важнейших составных частей ядерного оружия.

Авантюра «короля танков»

— И все-таки довольно странно, что Исаак Зальцман, директор Танкограда, вдруг загорелся создать атомную бомбу…

— Быть может, вмешался Его величество случай. Все началось с книги бригадного генерала Лесли Гровса «Атомная бомба», экземпляр стеклографированного издания которой оказался в руках «короля танков». Ее автор был руководителем так называемого Манхэттенского проекта, стартовавшего под патронажем Белого дома еще 6 декабря 1941 года — в те самые дни, когда советские войска начали наступательные операции под Москвой. Все работы по Манхэттенскому проекту протекали в обстановке почти абсолютной секретности не только во время, но и после войны. Зальцман страшно заинтересовался идеей создания атомной бомбы, однако тогда он еще не знал, что работы в этом направлении уже ведутся. Да и не мог знать: это действительно была сверхсекретная информация — даже для такого, казалось бы, всемогущего человека. Но Зальц­ман был не просто смелый человек, а в хорошем смысле авантюрист. Неудивительно, что на свой страх и риск он самолично принял решение создать на предприятии «вне утвержденной штатной схемы завода инициативную группу по делам «новой техники».

— Но ведь на ЧТЗ не было специалистов в этой сфере?

— Да их вообще в то время по стране было мало! А на ЧТЗ в годы войны были сконцентрированы лучшие умы Союза. Кажется невероятным, но на каждых 5-6 рабочих приходился один инженер. Несмотря на колоссальную перегруженность инженеров-конструкторов, срочно была организована экспериментальная группа, куда вошли 10 наиболее креативно мыслящих человек.

Атомщики были размещены в здании ЦЗЛ (центральной заводской лаборатории), в правом крыле. Это здание, кстати, сохранилось до сих пор. Естественно, что все работы велись в обстановке строжайшей секретности. При входе в блок был введен дополнительный пост вооруженной охраны.

Сначала этой группой руководил сам Зальцман, а с 1948 года секретное КБ возглавил Лазарь Михайлов, оставивший свои воспоминания.

— Но и он не был атомщиком…

— В 1946 году он был начальником цеха высокочастотной закалки (ТВЧ). В буквальном смысле за считанные дни бывшему танковому конструктору нужно было осмыслить абсолютно новую для него тему. Свое погружение в изучение проблемы создания атомной бомбы он начал с публичной библиотеки имени Ленина в Москве. Здесь, в Ленинке, он в течение месяца кропотливо изучал всю имеющуюся в мире литературу на русском, английском и немецком языках.

Тем временем о том, что на ЧТЗ дерзнули создать атомную бомбу, стало известно в Москве, на самом высоком уровне. А родоначальник советского атомного проекта Игорь Курчатов похвалил челябинцев за инициативу и пригласил включиться в работу, предложив и первое задание: решить вопрос о возможности управлять интенсивностью ядерных реакций в реакторах.

Заряд из плутония

Все участники атомного проекта были люди удивительные. Среди них — главный конструктор Танкограда Николай Духов, один из разработчиков всех самых известных танков — от КВ-1 до «оружия победы» ИС-3.

Этот человек обладал невероятной инженерной эрудицией, энциклопедической широтой знаний и поразительной способностью быстро ориентироваться в далеких от его специальности вопросах.

Николай Леонидович своими руками на полигоне монтировал боевой заряд из плутония.

Постоянный контакт с радиоактивным плутонием сделал свое дело. В возрасте 60 лет он заболел раком крови и сгорел за несколько недель.

Другой наш челябинский атомщик — Николай Архипов, будущий директор реакторного завода на плутониевом комбинате в Челябинске-40. Под его руководством был выполнен монтаж «сердца» ядерного реактора — графитовая кладка.

Еще одна яркая личность — Юрий Поздняков, в прошлом электрик ЧТЗ, фронтовик. Именно ему, бывшему командиру взвода саперов, в одиночку удалось решить задачу, которую много лет не могли разгадать самые авторитетные НИИ страны. Испытав на себе, что такое запредельное воздействие радиации, он придумал уникальное приспособление для сбора и удаления россыпи рабочих блоков на площади центрального зала и реактора. Тем самым снял необходимость переоблучения персонала всех атомных реакторов даже в случае аварии. А значит, спас жизнь и здоровье сотням и сотням людей.

Челябинск — на случай войны…

— И все-таки, почему в атомном проекте появился Челябинск, ведь уже был Саров, будущий Арзамас-16?

— После войны возникла необходимость создания второго ядерного центра помимо Сарова — подальше в глубине страны с целью страховки на случай войны. Выбор пал на Челябинск потому, что ОКБ-700 уже вело работы в этом направлении, на базе опытного завода ЧТЗ проходили «обкатку» идеи КБ-11 в Сарове.

Инициатива создать в Челябинске атомград исходила от первого руководителя страны Никиты Хрущева. В ответ первый секретарь Челябинского обкома партии Николай Лаптев обещал отдать под завод новый большой цех ЧТЗ.

 — Таким образом, ЧТЗ стоял в шаге от того, чтобы из Танкограда превратиться в атомград?

— Практически да. Но Кирилл Щелкин, кандидатура которого была предложена Игорем Курчатовым в качестве главного конструктора проекта, выступил категорически против создания нового ядерного центра на базе ЧТЗ. Вскоре был найден альтернативный вариант: Челябинск-70. Город строили по «американской технологии» — именно так когда-то возводили и ЧТЗ. Кстати, на самом ЧТЗ изготавливали металлические формы для бетонных панелей жилых домов нового города, названного Снежинском. Его и возглавил Щелкин. А его сподвижником стал Владимир Тарасов — инженер ОКБ-700, впоследствии организатор всей социальной сферы атомграда. В 1969 году он стал первым секретарем Снежинского горкома КПСС.

— Так ЧТЗ и остался в истории танко-тракторным заводом…

— Не совсем так. Завод продолжал заниматься атомной тематикой все последующие годы, но как бы с другой стороны. ОКБ-700 работало на ядерную программу, другое КБ  создавало боевые машины с учетом атомной угрозы. Наши конструкторы беспрерывно продолжали поиск действенной защиты экипажей. На ЧТЗ были разработаны и внедрены знаменитые системы ПАЗ (противоатомной защиты). Так что третий эпитет у завода отбирать несправедливо…