Что делали «чильтаны» в урочище Чильляби?

 Предлагая читателям «ЮП» этот материал, мы не просто приурочиваем его ко Дню города. По мнению известного челябинского ученого и писателя Салима Фатыхова, новые знания об истории места, в котором мы проживаем свою жизнь, одновременно помогают проследить исторические корни России — страны, вобравшей в себя язык и культуру многих индоевропейских народов.

Луперкалии под Челябинском

— Салим Галимович, существует, пожалуй, добрый десяток версий происхождения топонима «Челябинск». Например, такое: название урочища Челеби происходит от тюркского личного имени Челеби, то есть «царевич». Со времен потомков первопоселенцев бытует мнение, что название крепости «Челяба» восходит к башкирскому слову «Силәбе», то есть «неглубокая яма».

— Да, вы еще вспомните, что название нашего города происходит от слова «ведро» («чиляк»), как это пытаются доказать некоторые исследователи! Конечно, категорически отвергать вышеперечисленные версии я не буду, хотя, с другой стороны, не уверен, что когда‑нибудь и кому‑нибудь удастся докопаться до подлинной этимологии слова «Челябинск». Но поскольку сферой моих научных интересов является, прежде всего, история древних культур, то и на пространства, занимаемые нашим мегаполисом, я тоже смотрю именно с этой точки зрения.

Сегодня, быть может, трудно представить, но тектонический разлом, который проходит в районе Ленинградского моста, заставляя круто поворачивать реку Миасс, окружающие долину плейстоценовые сосновые леса, в том числе Каштакский бор, пять тысяч лет назад считались благодатным и счастливым местом. И прежде всего, для протоарийских, индоиранских племен, кочевавших в степях Зауральского пенеплена (понижения).

Можно даже предположить, что в эпоху средней бронзы этими этническими объединениями здесь проводились межплеменные и межпромысловые инициальные мистерии и так называемые оргиастические промискуитетные празднества, наподобие индийских весенних праздников холи, римских сатурналий и луперкалий.

— Инициальные мистерии, сатурналии и луперкалии — это все, конечно, очень интересно. Но ведь обряды инициации в эпоху палеолита и неолита обычно проводились в пещерах. И одним из таких знаковых культовых мест была Игнатьевская пещера. А в лесостепном Зауралье, на территории которого расположен Челябинск, пещер, как известно, практически нет…

— Все правильно, пещер, олицетворявших чрево матери Земли, в ближайшем окружении нет. И поэтому племенные вожди выбирали для инициальных обрядов и годовых празднеств речные долины и урочища, а также опушки сосновых массивов.

Еще раз про любовь

—  И кто же, по вашему мнению, в этих обрядах посвящения представлял неофитов, то есть инициируемых?

— Мифологический и этнографический материал свидетельствует, что под такими неофитами часто воображались группы из сорока девушек и сорока юношей, которые после инициальной изоляции входили в детородный статус. Если в переводе на тюркский язык число сорок звучит как «крык» (отсюда отряды из сорока девственниц и одновременно распутниц — Крык-Кыз), то на персидском (иранском) языке сорок — это чиль, чилля. Сорок девушек или сорок юношей до обрядов посвящения назывались чильтанами, чиль-духтарон — «сорок незапятнанных, то есть святых». А после обряда посвящения их уже должны были называть чильляби, то есть «сорок полюбивших, влюбленных», или (если это касалось персонально кого‑то) — один из сорока полюбивших (а значит, посвященных).

«Ляб», «лав» — звукоподражательная лексическая единица, образовавшаяся при жестком и быстром размыкании губ во время мягкого, нежного и страстного поцелуя. У многих народов мира она образовала слово «любовь». В древнеиндийском языке, к примеру, приобрела звучание lubhyati, lobhas, lobhayati в значении «желает», «желание», «жажда», «возбуждает желание». В готском языке звук мягкого страстного поцелуя превратился в слова lubainsliufs — «надежда», liufs — «дорогой, милый»; в древненемецком языке в слово liob — «желанный, милый»; в латинском в lubet, libet, lubido, libido — «угодно», «угодный», «страстное желание»; в албанском в laps — «желаю, жажду»; в персидском в «ляббай»; в старославянском и древнерусском языках в «любъ» и, наконец, в русском языке в слово «любовь».

Таким образом, почему бы не предположить, что персидское чиль, чилля («сорок») на каком‑то уровне трансформации первичного этимона и слияния со звукоподражательной морфемой «лав», «лаб» как раз и калькировалось в название прекрасного урочища, в котором и возникли первые поселения на месте нынешнего Челябинска.

Многие иранские, а также некоторые тюркские племенные образования считают, что они произошли от 40 влюбленных юношей и 40 влюбленных девушек, которые соединились во время оргиастического праздника любви после силовых состязаний и скачек на лошадях. В существование чиль-духтарон — «сорок святых» и чильляби еще в конце XIX века верили башкиры и уфимские татары. Правда, у уфимских татар сорок скрытых влюбленных юношей превратились вначале в сорок юношей-друзей, а потом — в «семь отроков пещеры». А нечто подобное оргиастическим любовным состязаниям в реликтовых формах еще недавно можно было наблюдать в ритуалах башкир, проживающих в Курганской и в Челябинской областях.

Где жил Змей Горыныч?

—  Другими словами, вы предполагаете, что слово «Челябинск» нисходит к «Чильляби» — к тем самым сорока влюбленным?

— Это только моя гипотеза, или версия — называйте, как хотите. Но в ее обоснование можно привести немало аргументов. Ведь мы говорим о той самой местности на том берегу реки Миасс и на той окраине реликтового плейстоценового бора, где тысячи лет тому назад останавливались для годовых агамных праздников племена кочевников. Именно там позднее были заложены и первые поселения. Доказательством этой гипотезы может служить и название Каштакского бора, раскинувшегося за Металлургическим районом Челябинска. Словом «каштак» на персидском (иранском, таджикском языках) назывался межплеменной годовой костер, который разжигался в каком‑либо красивом ландшафтном месте, и к которому раз в год съезжались племенные вожди, чтобы обсудить актуальный для этноса вопрос и принять совместное решение.

Мне, конечно, могут возразить: «какие протоарии, какие индоиранцы, чушь порете, уважаемый…». Однако, по данным археологии, антропологии и палеолингвистики, родиной современных ираноязычных, как и многих других индоевропейских народов, могут быть степи Евразии, а одним из главных центров мог быть, с высокой степенью вероятности, Южный Урал. Вспомните, сколько археологических открытий было сделано в конце ХХ века на Южном Урале! Именно они позволили предположить, что в глубокой древности здесь существовала уникальная протоцивилизация, достигшая высокого для своего времени уровня развития.

Об иранских и авестийских культурных маркерах на Южном Урале можно судить и по некоторым реликтам топонимических названий — сохранившимся в гидронимах и оронимах (вид топонима, обозначающего название горы, хребта, других объектов рельефа местности). Они прямо или косвенно подтверждают свое индоевропейское происхождение. Такие, например, как названия рек Сатка и Аша (Сатка — созвездие, благоволящее ариям, Аша — авестийская богиня Благой Истины), как наименование хребта Ажигардак (авестийский Змей Горыныч Ажи-Дахак — «Обжигающий дыханием», «Огнедышащий»), название озера Кундравы (Гандарва — кривой змей, казначей Ажи-Дахака).

А река Синташта в Брединском районе нашей области! Этот гидроним имеет явно санскритские корни, сообразные с понятием «Сантоши», означающим «небесное удовлетворение», «небесную благость» — «син». Более того, в индийском пантеоне есть богиня Сантоши-ма — «мать удовлетворения». Те же истоки, кстати, имеют названия реки Санарка и озера Синара. В этих топонимах «сан» и «син» означают «небо», «синий», «благостный», «высокий», «святой». С этим корнями связаны и полузабытые сегодня слова «синод» и «сан».

Досье «ЮП»

Салим Галимович Фатыхов —

российский общественный деятель, доктор культурологии, поэт и писатель, член Союза писателей России, Союза журналистов России. Автор шести книг, в том числе самой известной — «Мировая история женщины: хроно-культурологическое и фактографическое осмысление».