Белому коту масленица…

Не знаю, откуда в нашем подъезде появился кот. Молодой еще, по возрасту меньше года. Чисто белый. Ни единого черного волоска. Глаза, правда, не голубые, а желтые. Чистенький, ухоженный, и главное — сам к тебе на руки просится. А мурлычет так, будто у него в пузе маленький трактор завелся… Не знаю, может, выкинул кто, может, потерялся.

Ну, ясное дело, животину жаль. К себе взять, увы, не могу: хозяин нашей квартиры сильно осерчает. Хозяин — это мой сиамский кот, он нас-то всех в строгости держит, что уж говорить о потенциальных мохнатых подселенцах… Ну, словом, одна только у меня возможность помочь животине — периодически подкармливать.

Вынесла на площадку между восьмым и девятым этажом две миски — одну с водой, другую с куриной печенкой. Из обувной коробки, куда для комфорта положила старые пуховые шерстяные носки (у мужа забрала!), соорудила бедняге коту постель… Он, правда, для приличия поорал жалобно (надеялся, что его в квартиру пригласят), но потом смирился и удовольствовался тем, что дали.

Так проходит пара-тройка дней. Вчера утром, как обычно, приношу Белому на тарелочке кашу на курином бульоне. «Овсянка, сэр!» Понюхал. Отвернулся. Елы-палы, думаю. Заболел! От тоски смертной по любимым хозяевам! Вон даже есть отказывается… Побежала рысью к холодильнику, отрезала шмат грудинки, приношу страдальцу… Страдалец вздохнул глубоко и словно нехотя взял грудинку на зуб. Задумался…

Оглянулся на меня, дескать, ну если уж ты так упрашиваешь…. Короче, начал есть.

Успокоившись немного, возвращаюсь домой. Мой сиамец Иннокентий, в быту просто Котя (имя приклеилось после Татьяны Толстой с ее «Кысью»), нюхает воздух возле порога (чует, что за дверью наглый пришелец, который разводит хозяев на грудинку) и сдержанно рычит. Уговариваю его не сердиться и пожалеть несчастное брошенное создание… И быстренько собираюсь на работу.

Упс! Лифт не отвечает. Придется пешком, с восьмого этажа… Спускаюсь и на седьмом вижу картину: лежит на ступеньках открытый пакетик с куриными потрошками. Мило! На площадке пятого — мисочка с водой, мисочка с едой и небольшой коврик в углу… На четвертом та же картина: еда, вода, коробка из-под DVD-плеера, в которую для уюта кто-то гобеленовый лоскут положил.

Между третьим и вторым этажом — деревянная, с росписью под хохлому, чашка с кусочками холодца, рядом в блюдечке молоко, плюс коврик.
Что ж, по крайней мере от голода котяра не помрет. Народ у нас добрый, жалостливый (если не брать во внимание, что кто-то этого кота все же выбросил).

Вот только стыдно отчего-то…