Нина Хрущева: Я человек из Нью-Йорка

Татьяна Стефанив   

Это, наверное, каприз истории. Нина Хрущева, правнучка советского лидера, призывавшего догнать и перегнать Америку и чуть было не развязавшего ядерную войну с ней, стала гражданкой США, уже 17 лет живет в стране «загнивающего капитализма». На факультете международных отношений в Университете Новой школы (New School Universiti) в Нью-Йорке преподает пропаганду. По ее шутливому высказыванию, «занимается пропагандой», как некогда ее знаменитый прадед. Только, в отличие от Никиты Сергеевича, ставку делает не на коммунизм, а на демократию.

Она и выглядит как настоящая американка: минимум макияжа, низкий удобный каблук, комфортная одежда. Блестящее англо-американское произношение. Встреча с ней была в известном смысле большой неожиданностью. Просто на одном из московских семинаров, куда традиционно приглашают представителей СМИ, коллега-журналист обратил внимание: смотри, та самая, не однофамилица! Взять интервью у женщины, которую некоторые СМИ окрестили антипатриоткой, поборницей американского образа жизни и чуть ли не чудовищем в юбке, помог случай. Нина Хрущева сама согласилась пообщаться с журналистами из регионов.

- Почему потомки российских лидеров оставляют страну? Вот вы, например, или Светлана Алилуева…

— Светлана Алилуева приняла решение уехать по нескольким причинам, в том числе и политическим. В СССР было очень неуютно после ХХ съезда. Но у меня, я хочу подчеркнуть это, никаких политических мотивов не было. Я просто хотела посмотреть на жизнь вне тоталитарной системы. Мне было интересно. Я хотела учиться, поступила в университет в Принстоне. Оставаться в Америке не собиралась, но получила докторскую степень, предложение о работе и решила остаться. Поскольку к тому времени успела всей душой полюбить Нью-Йорк. Я не считаю себя американкой, не идентифицирую. У меня вообще много проблем с Америкой. Но я человек из Нью-Йорка, так я себя определяю.

- Кто еще из Хрущевых уехал, а кто остался в России?

— Уехал мой дядя, Сергей Никитович, он живет в Бостоне. Издает мемуары о Хрущеве с собственными комментариями, пишет книги об СССР. Я думаю, ему там свободнее это делать, там это больше востребовано. Младший сын Алексея Аджубея тоже уже два года живет в Бостоне. Он очень хороший ученый, получил грант. А вся остальная семья, моя сестра Ксения — все здесь, в России.

- Вы 17 лет прожили в Америке и наверняка успели узнать эту страну. Кроме того, вы преподаете студентам такой специфический предмет, как пропаганда, и наверняка сравниваете два государства. США гордятся своими демократическими завоеваниями, это главный фетиш американцев, гордятся своей экономической мощью. Чем в этом смысле Россия отличается от Америки?

— Разница между Америкой и Россией, с моей точки зрения, в том, что в России институты управления подчинены технологии управления. В Америке, наоборот, технология в основном подчинена институтам управления. Я не хочу сказать, что Россия должна стать в точности такой, как Америка. Совершенно не должна. Но если Россия хочет национальной идентичности, хочет стать сильной державой, у нее нет другого выхода, как стать правовым государством с общественными институтами, не подконтрольными власти.

Россия в первую очередь стремится стать сильной, но это не совсем правильно, потому что вообще-то сначала страна должна стать успешной экономически, именно поэтому она и становится сильной. В основном Америка следует именно этой формуле. А России, на мой взгляд, недостает инновационности в экономической деятельности.

- Что вы имеете в виду?

— В России считают, что закупить новое оборудование на Западе — это стать инновационной экономикой. Это не так. Экономика становится инновационной, когда внутри страны производится большое количество продукта, который потребляется всем мировым рынком, и не просто потребляется, он еще и желаем. Яркий пример инновационности — финский концерн «Nokia». Двадцать лет назад финны вложились в новое производство, и сегодня каждый четвертый мобильный телефон на планете произведен концерном «Nokia». И в Америке сорок процентов экономики — это экономика инноваций. В США придумали интернет, придумали персональные компьютеры. И теперь весь мир эти компьютеры покупает.

— Не так давно СМИ — как американские, так и российские — заговорили об опасности нового витка «холодной войны» между двумя державами. Это произошло после известного высказывания вице-президента США Дика Чейни, откровенно заявившего, что Россия душит демократию и оказывает давление на соседние государства. Какими могут быть дальнейшие взаимоотношения двух держав? И как сейчас в американских СМИ, на американских телеканалах выглядит Россия? Насколько этот образ объективен?

— На самом деле «холодная война» не нужна ни России, ни США, и я не думаю, что высшее руководство этих стран ищет обострения. Да, некоторые американские СМИ по-прежнему стараются сделать образ России кошмарным. В этом смысле ничего не изменилось с 1991 года, когда я только приехала в США. Тогда ко мне, родившейся в СССР, относились так, словно у меня рога и копыта. Безусловно, это результат идеологии. Но, к счастью, она не возведена в тотальную систему. Потому что есть СМИ, которые также осуждают и американскую политику. Когда Дик Чейни в Вильнюсе заявил, что Россия убивает демократию, реакция американских СМИ была такой: может, в России действительно есть проблемы с демократией, свободами и так далее, но не Дику Чейни об этом говорить. Именно так, например, писала «Нью-Йорк таймс». Вообще, по моему убеждению, Россия и Америка сейчас имеют больше общих проблем, чем непримиримых конфликтов.

Сейчас Америка живет в ожидании президентских выборов. На мой взгляд, неплохие шансы у Барака Обамы, хотя никогда еще не было, чтобы афроамериканец занял пост президента США. Но если он победит в выборах, отношения Америки и России, я думаю, будут укрепляться. По крайней мере это следует из его предвыборной программы.

- Америка считается страной крайне политизированной. Любопытно, сохраняется ли там интерес к личности Никиты Сергеевича?

— Хрущева помнят и, что удивительно, неплохо к нему относятся. Можно сказать, он впервые открыл Россию для американцев. Его мемуары пользуются популярностью у читателей.

- Недавно и в одной из российских газет тоже была опубликована статья о судьбе его мемуаров…

— Я не читала эту статью.

- В ней говорилось о том, что Хрущев, будучи отстраненным от должности, написал книгу об СССР и передал ее за рубеж. А потом ему пришлось сделать официальное заявление, что не имеет отношения к этой книге…

— Он заявлял, что не передавал книгу зарубежным источникам. А это разные вещи. И он действительно ее не передавал. Он ее писал для себя. И для него было шоком узнать, что она ушла за границу. А публикаций разного рода очень много. Причем очень часто в них место фактов занимает мифология. Например, визит Хрущева в ООН в 1961 году. Почему-то все твердо верят, что он стучал ботинком по трибуне, от этого мифа никто не хочет отказаться, в том числе и ООН. А он просто сбросил с ног жавшие ему новые туфли, купленные специально для поездки в Нью-Йорк, и стоял в носках. Но правда, что он тогда стучал по трибуне кулаком…

Даже в Энциклопедии эпохи сталинизма пять страниц из семи посвящены тому, какие проблемы были у Хрущева в семье. Но, по-моему, если это энциклопедия, в ней следовало бы вести рассказ о времени, о политических свершениях или просчетах, а не о том, какая Хрущев был сволочь, соответственно, и в семье тоже. Наша семья даже несколько раз подавала в суд на некоторые телеканалы и некоторых авторов.

- Тем не менее вы согласны, что Никита Сергеевич был фигурой все-таки противоречивой?.. На его могиле установлен черно-белый памятник работы Эрнста Неизвестного, как символ этой противоречивости…

— Я недавно смотрела фильм американский, посвященный Карибскому кризису. Если бы на месте Никиты Сергеевича был другой человек, он бы нажал на пресловутую «кнопку». И если бы на месте Кеннеди был другой человек — тоже нажал. Это то, что в Америке обсуждают. Если бы на месте Кеннеди был Джордж Буш, то ничего хорошего бы не было. У Кеннеди и Хрущева хватило мудрости не совершить непо-правимое. А ведь Хрущев был полон коммунистической идеологии.

Тем не менее человеческое в нем оказалось сильнее, что для советского руководителя было нехарактерным. И в мемуарах, я читала их, в последней главе, которая произвела на меня совершенно неизгладимое впечатление, он пишет о том, что был не прав по отношению к Андрею Сахарову. Сахаров заявил, что не может разрушать человечество и поэтому отказывается работать в атомной программе. Хрущев был человек темпераментный, он очень возмутился, кричал на него… А в мемуарах написал: «Если бы у меня была возможность сейчас извиниться перед Сахаровым, я бы обязательно извинился. Потому что это абсолютно личная свобода каждого — писать, говорить и работать над теми вопросами, над которыми они хотят работать». И для советского лидера это, в общем, большой шаг вперед.

Для меня эта личность, безусловно, положительная. И не потому, что я его правнучка. Понимаете, человек, который умеет признавать не только свои ошибки, но даже ошибки страны, достоин уважения.