Моряк, рыбак, изобретатель

Все три этих ипостаси соединены в одном человеке — челябинце Юрии Густове. Он изрядно походил по волнам-океанам на всех видах рыболовецких траулеров-сейнеров — класса РС, СРТ, СРТР, БМРТ и на громадном судне — плавбазе «Сергей Лазо». Причем ходил в океаны в должностях весьма ответственных — помощником капитана, старпомом, штурманом. Оно и понятно, ведь у Юрия диплом судоводителя. А дома у него я увидел два патента России на изобретения и своего рода изобретательский Гран-при — хрустальный кубок за лучший инновационный проект.

По каким же морям-океанам ходил этот морской волк? За полтора десятка лет Юрий Густов множество раз прокладывал на карте маршруты судна по далеким уголкам северной части Великого Тихого океана. Причем в его устах эти рассказы о гигантских расстояниях, коварных подводных течениях, рифах, скалах, штормах звучат до обыденности просто. Примерно так же, как в собственной квартире сходить на кухню и попить чайку! Конечно, крутился у меня в голове вопрос: сколько же ты морских миль намотал на ходовые винты? На него ответить в принципе, наверное, можно, но цифра получится астрономическая. Посудите сами, только один маршрут одного рейса Юрия Густова — из базы Владивостока или Находки нужно пройти на север вдоль восточного побережья Камчатки, минуя острова Курильской гряды, мимо Чукотки, Юкона, вдоль побережья Аляски, мимо Лисьих островов, острова Ванкувер, минуя острова Королевы Шарлотты, через Бристольский залив, дальше на юг до Сан-Франциско. А потом столько же «топать» по океану обратно, изредка забрасывая трал.

А штурманом Густов был отменным. Безо всякой там спутниковой системы GPS или «Глонасс» определял координаты с помощью видавшего виды секстанта по звездам и светилам с точностью плюс-минус сто метров… Особо важно определиться как раз в шторма, во время безжалостной качки. Иначе на какие-нибудь пустынные скалы судно запросто может напороться. Очень непросто давалась рыбка нашим морякам! По негласной статистике, которые ведут штурмана, из каждой сотни наших судов, уходящих на промысел рыбы в Бристольский залив у побережья Америки, с промысла не возвращается одно. Однажды, вспоминает Юрий Александрович, он лишь волею судьбы избежал трагической участи моряка «идти рыбе на корм». 13 января 1963 года в волнах Бристольского залива из-за мощного обледенения «сделали оверкиль», то есть перевернулись и затонули сразу четыре наших траулера. На одном из них должен был идти на дальнюю рыбалку мой собеседник, но от выхода в океан его спасла чистая случайность. Все его друзья, бывшие в этом рейсе, погибли в ледяной пучине разбушевавшегося океана.

Вообще-то паренек из Долгодеревенского совсем даже не мечтал в своих устремлениях о карьере в рыболовецком флоте. Поступал он в военное училище морской пехоты в Гурьеве. Отучился вполне прилично первые два курса, а потом непредсказуемый Никита Сергеевич Хрущев взял да и упразднил росчерком пера это военное училище морпехов, преобразовав его в среднетехническое училище морского промыслового рыболовства. Навыки будущего морпеха — борьба, десантирование с кораблей и самолетов, вождение любой техники от мотоцикла, автомашины до торпедного катера и корабля среднего класса — оказались не нужны. Конечно, в жизни лишних знаний и навыков не бывает! Но все-таки обидно оказаться в такой неожиданной переделке по воле «главного кукурузника» СССР. С горя хотел забрать из училища свои документы, да сметливого паренька приметил мудрый начальник морпехо-рыболовецкого училища: «Юрий, не надо резких движений, не в рукопашном бою. Заканчивай училище, не уходи!» Прав оказался опытный наставник, отмечает Юрий Александрович. По морям походил досыта, где только ни побывал, осуществляя свою детскую мечту о далеких морских маршрутах.

Выпустился молодой моряк Густов с гражданским дипломом «судоводитель», открывающим дорогу к штурманским погонам и капитанскому званию. Попал по распределению на Дальний Восток, в Находку. В распоряжение Управления активного морского рыболовства. И полтора десятка лет в океане на промысле селедки, камбалы, морского окуня, сайры, хека, краба и разнообразнейших диковинных рыб, что попадали в пасть трала попутно.
Особенность сейнера в том, что при тралении косяка рыбы на капризы погоды обращать внимание не приходилось — как прервать лов?! Невозможно за полчасика вытащить многотонный трал, какая бы буря ни поднялась. Вот тут и отличие от военных моряков-надводников. Те свои задачи по уставам выполняют до шторма уровня четырех баллов, а рыбакам приходилось продолжать лов рыбы и в шесть баллов…
Постепенно с годами к Юрию стало приходить убеждение, что романтика моря и беспрерывных океанских походов — это удовольствие для закоренелых романтиков, убежденных холостяков. Постоянно находясь в океане, семейного очага не создать. А море, оно более красиво, когда видишь его с берега, а не во время могучего шторма и разгула стихии… Так вот и вернулся в Челябинск, с дипломом судоводителя. Но все-таки работу нашел, хоть не морскую, но близкую к «рыбной тематике» — в областной существовавшей тогда фирме «Рыбтрест». Руководить конструкторским бюро. Работа в этой конторе и подсказала ему темы будущих изобретений и патентов — упрощение и удешевление способов зимней ловли неводами в южноуральских озерах. Первый патент называется «Донный невод «Ловушка», а второй помогает избавиться от подледного примерзания громадной сети-невода, «Подледный наплыв». Не буду вдаваться в детали рыбацких технологий, но оба изобретения Юрия Александровича стали настоящей революцией в рыбопромысловом деле рыбхозов на Урале…