«Здесь граблю только я!»

Иван Охлобыстин о джаз-бандитизме и приключенческом кино

     Иван Охлобыстин, пожалуй, одна из самых узнаваемых персон на российском ТВ. Его доктор Быков из сериала «Интерны» — ходячая харизма, не особо уступающая западному коллеге — доктору Грегори Хаосу. При этом Иван также не забывает сниматься в кино. Одна из его последних ролей — в фильме «Соловей-Разбойник» Егора Баранова.

    Корреспондент «Южноуральской панорамы» побывал на предпремьерном показе этой ленты в «КиноМаксе-Урал» и выяснил у Охлобыстина, что он думает о своем персонаже — разбойнике и трикстере.

      Искусство должно задавать тон

     «Соловей-Разбойник» — довольно жесткий трэш-боевик, попытка перенести на русскую почву разухабистое кино в стиле Гая Ричи, Квентина Тарантино и Роберта Родригеса. Впрочем, у создателя фильма свои аналогии. Охлобыстин, который выступил автором сценария («Текст был написан давно, семь лет назад, но воплотить задумку удалось только сейчас»), говорит, что сверхзадачей фильма было создание удалого, передающего русский дух приключенческого кино, которого не было со времен «Своего среди чужих, чужого среди своих».

     — Я попытался сделать подобное кино, базируясь на каких-то предыдущих образцах жанра, — рассказывает Иван. — Поэтому в картине много отсылов к советской киноклассике — к тем же «Неуловимым мстителям», например.

     Вообще, ленте близка форма кинокомикса. Там даже в переломные моменты герои превращаются в персонажей на бумаге — это не то, чтобы какой-то новый художественный прием (навскидку сразу вспоминается «Принц Вэлиент», сделанный в похожей манере), однако такая форма лишь подчеркивает условность происходящего на экране. В том числе условность насилия, которым изобилует фильм.

     Отдельная песня «Соловья» — это диалоги. Очень емкие и афористичные, как у Аарона Соркина, они больше похожи на словесные дуэли. «Когда я писал сценарий, я старался сделать диалоги на нормальном русском языке. Я не добивался художественной достоверности, чтобы фразы звучали как на улице. Так не должно быть. Искусство должно задавать тон, а жизнь его перенимать», — говорит Охлобыстин.

     Соответствует духу времени

     Герой Ивана Охлобыстина — топ-менеджер Севастьян Соловьев, вставший на лихую стезю русского разбоя под фольклорным прозвищем Соловей-Разбойник — отчасти может претендовать на звание русского Робин Гуда. Но только отчасти. У него есть свой кодекс чести, но есть и корыстные интересы. В целом, это такой романтический негодяй, который вместе со своей разношерстной командой — кузнецом, бухгалтером и оперной певицей — грабит тех, кто, по их мнению, этого заслуживает.

     — Можно ли назвать моего персонажа трикстером (плут, обманщик, ловкач)? Знаете, любой персонаж приключенческого фильма должен быть трикстером, тут уж ничего не поделаешь. Я не могу сказать, что в моем герое есть что-то кардинально новое. Аналогии все равно будут проводить. Его так или иначе будут с кем-то сравнивать. Но мне кажется, что он соответствует духу времени. И еще у моего героя есть такая опция, которой могут обладать только представители земли русской, — бесшабашная удаль, ни на чем не основанная, с полным отсутствием мотивации. Там даже в какой-то момент фильма полицейский говорит, что главная тактика Соловья-Разбойника — это полное отсутствие всякой тактики. Это можно назвать джаз-бандитизмом (улыбается).

 фото Вячеслава Шишкоедова