Ваше преподобие

Каждый день душа его готова принять чужие грехи

Почти сорок лет назад его, совсем еще мальчонку, могла убить собственная мать. Но, должно быть, ангел сберег его. Повзрослев, он сам мог скатиться по скользкой дорожке и стать преступником. Но иная дорога случилась у него. И привела она его в храм…

Жил-был Шурка

Историю эту рассказал мне учитель детского дома-школы № 1 для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, г. Бакала Анатолий Михайлович Егоров.

Живет в Саткинском районе человек, в церкви служит. К нему, как к иерею, в торжественной или официальной речи обращаются «Ваше Преподобие». В свое время окончил Саткинский горно-керамический колледж, Магнитогорский горный институт, стал инженером. А потом обучался в Тобольской духовной семинарии. Так что теперь у него два образования — одно техническое, светское, другое — гуманитарное, духовное.

Сколько ему сейчас? Да уже около 40 лет. В 1986 году он выпустился из учреждения, которое в ту пору называлось так: Бакальская школа-интернат для детей-сирот, чьи родители лишены родительских прав.

Сам Анатолий Михайлович пришел работать в интернат в 1984 году и тогда же обратил на него внимание. Маленький такой был, тихонький, скромненький мальчик, Сашкой звали. Почему-то у них с ним сразу сложились очень теплые отношения. Жили Егоровы тогда в Бакале, рядом с интернатом. Приходил Саша к ним домой. Открывали двери: «Здравствуй, Саш, проходи!» Он молча пройдет. Сядет.

 — Будешь смотреть телевизор?

Он кивает головой. Смотрит два, три часа. Наступает время обеда.

 — Саш, будешь с нами обедать?

Снова кивает головой. Стеснительный очень. Садились за стол, обедали вместе. Шурка снова садится смотреть телевизор. Наступает поздний вечер, хозяева с гостем ужинают.
 — Саш, тебе, наверное, пора в детский дом? А то потеряют воспитатели…

Молча соберется, скажет тихонько «спасибо» и уйдет.

Бабушка стала мамой

Прошел еще год. Детей интерната стали возить в пионерские лагеря. И в одном из них он встретил бабушку. Работали там сотрудники комбината «Магнезит» поварами, посудомойками. И бабушка эта тоже мыла посуду в столовой. И как-то вот установился у них контакт с этой бабушкой. И стала она его привечать. Один год она работала в этом лагере, другой. А потом, когда Саша интернат-то закончил, уехал из Бакала и уже учился в Сатке, то стал он к бабушке той приходить. А она и жила-то рядом с училищем. Одинокая такая — вообще никого у нее нет. Кстати, до сих пор живая — а ей уж под 90 лет. И зовет он ее мамой, ухаживает за ней. Да не один, а вместе с женой приходят к ней. А бабушка мало того, что годами стара, так еще и упала недавно, сломала себе что-то.

И вот эта бабушка как-то уберегла его от всего, как в песне поется: «Тот, кто чистым вышел, обойдя и вышку, и зону, и тюрьму!» То есть он с ребятами из интерната, которые, впрочем, были и хулиганистые, как-то сумел спасти себя. Хотя сам-то он не был склонным к криминалу. Он был другой. Да, он бы, наверное, и не пошел воровать или грабить. Вообще он был какой-то правильный, удивительно порядочный. И была у него какая-то врожденная интеллигентность. И даже, может быть, вера. Не случайно в церковь-то попал… То есть он там на своем месте. А ведь не все служители церкви такие как он…

О чем молчала река…

А теперь сама страшная история. В личном деле так это все примерно описано.

Дело было в Челябинске. Саше было шесть лет. Мама его родила второго ребеночка. Выписалась из роддома. И в этом личном деле фигурирует выражение такое — «из-за неустроенности личной жизни». Муж пил, дрался, не работал. И вот «из-за неустроенности личной жизни» пошла она на берег реки Миасс и утопила собственного ребенка. Как? Сашу держала за руку, ребеночка на руках. Подошла к берегу, окунула в реку и утопила маленького. Было это где-то в районе ЧГРЭС… Потом с этим мертвым ребеночком поехала в торговый центр, походила там: с головой у нее точно что-то случилось, замкнуло… Походила она по Торговому центру, потом опять вернулась к реке к тому месту, где топила. А чтобы течением реки не унесло дитя, она привязала его проволокой за куст и еще за что-то тяжелое, возможно, за брошенный аккумулятор — так в личном деле было написано. И оставила.
Саша все это видел. Молчал. Она же могла и его утопить. Кто же ее знает? И что бы ей взбрело в голову?

Прошло два месяца. То ли какое просветление наступило в голове у нее… Но она все сказала брату. То есть, понимаете, какое дело: никто, получается, и не заметил, что ребенка?то нет… Брат, конечно, сразу вызвал милицию. Милиции она все это повторила. Поехали к тому страшному месту, что на берегу Миасса. Удивительное дело, но ребеночка того мертвого нашли, не унесло его рекой, и собаки не съели. И дали матери-убийце то ли шесть, то ли восемь лет тюрьмы.

Отец? А что отец? То ли они уже и не жили вместе, то ли он ушел от них. Но про отца в личном деле нет никаких сведений. Скорее всего, и зарегистрированы-то не были.

Взять грехи матери

С Александром на эту тему Анатолий Михайлович не решался заговорить. Помнит ли он ту историю? Да как не помнить! Почти шесть лет ему было… Но не посмел учитель спросить об этом. Не посмел.

А разговор-то однажды такой у них состоялся.

 — Саш, — спросил его учитель. — А ты ездил туда?

И он отвечает:

 — Я так благодарен интернату! Все, чего я достиг, дал мне интернат!

Учитель опешил:

— Саша, ну что хорошего может дать интернат!

— Да если бы не интернат, меня бы сейчас и в живых не было! Знаете, ведь мама-то моя убила еще одного человека… Отсидела свое, вышла и еще убила.

И сказал он это не просто как сын, а как… духовное лицо. Словно грехи матери на себя взял…

— Так ты ездил туда? К матери-то?

— Да, ездил.

И рассказал он. Был у него «Москвич», на нем он туда и приехал. А там собрались все родственники. И вот ведь что: никто из них не работает. Никто! Все пьют… Послышалось завистливое шипение: «О-о! Поп! На машине приехал! С деньгами!» Стали щупать его, за волосы дергать, тащить к столу: «Выпей с нами!» Тетка одна тихонечко шепнула ему: «Уезжай отсюда подобру-поздорову, а то убьют они тут тебя».

И почувствовал он какую-то лютую злобу, зависть их. Что же с людьми-то сделалось! Горько было на душе у священника.

107 юных душ

«Зачем нужна та дорога, которая не ведет к храму?» Словно завет прозвучали эти слова одной из героинь фильма «Покаяние».

Свой храм. Храм в душе. Храм в семье.

Сегодня Александр построил своими руками добротный дом. У него жена — попадья, работает в обычной мирской библиотеке Сатки, заочно учится на филфаке ЧелГУ. Он — хороший хозяин. Любящий муж. Строгий отец. Двое детей у них.

Да, многое он повидал в этой жизни. Многое знает. Беседовать с ним очень интересно  на мирские и на божественные темы. После общения с ним становится светло на душе и… хочется верить.

Но как же, должно быть, страдает его душа! Душа, готовая каждый день принять чужие грехи и чужую боль. Это тяжелый крест…

Два года назад ездил к нему учитель креститься.

В своем родном интернате Александр освятил каждый класс и каждую семью, в которых живут сегодня все 107 его обитателей — от трех до 17 лет. Кем они станут — одному Богу известно. Но каждый из них теперь знает ту самую дорогу, которая может привести к храму…

Марат Гайнуллин

От автора: По этическим соображениям имя главного героя изменено.