Падение в полном молчании. Почему СМИ должны писать о том, что "не рекомендуют"

— Мы, чертыхаясь по поводу законотворцев и исполнителей сотворенных ими законов, принимаем эти рекомендации. Но это отнюдь не означает, что, как любят говорить при публичных встречах сотрудники Роскомнадзора, «руководители СМИ — люди, признающие свои ошибки». Это не так, ибо сложно признавать то, чего ты не совершаешь. Это лишь означает, что мы не готовы рисковать на мелочах целой редакцией и всем изданием в борьбе с ветряными мельницами. Не готов рисковать этим и я, но все чаще задаю себе вопрос, а мелочи ли то, от чего мы сейчас после этих писем отказываемся.

А теперь пару фраз для читателей, неискушенных во внутренней кухне медиа. В нашей большой стране есть население. И это самое население имеет потребность не только кушать, спать и размножаться… Среди массы иных свойственных высокоорганизованным организмам желаний есть и потребность в получении информации. Ну не могут они, научившиеся пользоваться языком как инструментом для коммуникации, жить без знаний о том, что и где происходит. Эти знания для них иногда развлечение, а иногда спасение. Но знание, естественно, может быть опасностью для самого человека, особенно если он неправильно толкует полученный информационный сигнал. Видимо, для того, чтобы спасти этих неуклюжих толкователей сигналов, и был придуман государственными мужами закон, объясняющий СМИ, о чем и как можно писать.

Не буду вдаваться во все дебри закона, вытащу на свет лишь одну из его частей. Теперь СМИ нельзя пропагандировать добровольный уход из жизни! Прекрасная мысль? Более чем! Кто же в здравом уме под ней не подпишется? Однако вопрос не в сути, а методе, то есть в том, что считать за подобную пропаганду. Вот, к примеру, на днях региональный Роскомнадзор заставил нас снять заметку (постараюсь описать здесь ее суть так, чтобы, не дай бог, не нарушить закон) о том, как некий, непонятно какой, человек непонятно какого возраста в непонятно каком месте был спасен челябинскими спасателями от прыжка с непонятно какого выступающего из стены дома элемента с дверью и поручнями на непонятно каком этаже.

Специалисты Роскомнадзора посчитали, что мы своей детализацией (указав, какого возраста этот человек, с какого места и этажа он чуть не сиганул) пропагандировали самоубийство. На их взгляд, мы не отмечали профессиональную работу спасателей, не намекали читателям обратить внимание на проблемы кризисного возраста, не давали населению полную информационную картину события, а пропагандировали СУИЦИД!

Так как за невыполнение рекомендаций столь интересно трактующего новости ведомства нашему сайту могла грозить блокировка, мы сняли публикацию. Сняли, потому что переделывать ее было возможно лишь в вышеназванной «непонятнокакойформе». Но вопросы к федеральной структуре у нас остались.

Вопрос первый. Предназначен он для поиска причины, зачем было столь ужесточать закон. Законодатели — люди, конечно, творческие, но, как нам кажется, принимать решение о запрете пропаганды суицида в СМИ они как минимум должны были, имея на руках цифры и факты о наличии этой пропаганды. Так как такие цифры и факты могут быть лишь у Роскомнадзора, который на протяжении долгих лет занимается мониторингом медиа, хотелось бы увидеть статистику по количеству тех негодяйских СМИ, которые призывали людей отправиться добровольно в мир иной. Для привязки к местности хотелось бы иметь эти цифры из Челябинской области. Что-то мне подсказывает, что искать их будут очень долго и в конечном итоге вряд ли найдут.

Вопрос второй. Задается он с целью понять эффективность большой проделанной работы специалистами контролирующего ведомства. Как говорит наш опыт и опыт коллег из других изданий, письма с рекомендациями из Роскомнадзора приходят, как правило, через долгое время после публикации материала. В нашем случае это был месяц, коллеги кивают на трехмесячную задержку. Вы, правда, думаете, что новостью, написанной столь давно, еще кто-то интересуется, что ее еще кто-то читает? Получается, даже если она посылала какой-то некорректный информационный сигнал читателю, последний его уже давно получил. А стало быть, вся работа специалистов вашего ведомства, кроме как галочку в отчете в вышестоящую инстанцию, никакого реального эффекта не принесла.

Вопрос третий. Главный. Я уверен, что помогают пропаганде суицида сейчас не СМИ, а как раз те, кто их так старательно вычищает от информации. Поясню почему. Заставляя медиаплощадки, ныне действующие в легальном законодательном пространстве, отворачиваться от греха подальше от тем, хоть как-то связанных с суицидом, вы отбрасываете эти информационные потоки на площадки, вам неподвластные, полностью нерегулируемые, плевавшие на все ваши законодательные выкладки. А главное, на этих площадках зачастую просто не знают, как профессионально написать на столь сложную тему, чтобы действительно кого-нибудь случайно не подтолкнуть к самоубийству. Вы стремитесь осознанно к подобному результату? Понимаете ли вы, что, убивая тему суицида в изданиях, вы вместе с тем убиваете тему его профилактики, ибо невозможно писать о том, как спасти человека от того, чего как бы не существует. В связи с последним вопрос: готовы ли вы взять на себя ответственность за то, что через несколько лет с непонятно каких этажей будут массово срываться в бездну непонятно какие люди в окружении насаженного вами молчания?