Идея об энергосбережении и экобезопасности разбивается об алгоритм госзакупок

Небольшие площади челябинского завода «Прибор» арендовали производители светодиодных ламп. Сами себя они называют «холдингом российских разработчиков» и с помощью оптики, физики, геометрических расчетов и маркетинговых ходов продвигают свои инновации.

А еще южноуральские производители уверяют, что могут вывести на новую ветвь развития закон «Об энергосбережении» и сделать его не бумагой, а реальной практикой. Вот только благая инициатива, как часто бывает, упирается в еще один закон — «О контрактной системе в сфере госзакупок».

В воде не сгорят

Светодиодные осветительные приборы сейчас набирают все больше очков в сравнении с люминесцентными офисными «трубками» и так называемыми энергосберегающими спиралями. Они долговечнее, безопаснее для глаз и экономичнее. В Челябинской области такие лампы тоже выпускают, конкурируя по качеству и ценнику даже с брендом Philips. Ниша у региональных производителей — это производства и склады. До бытового сегмента пока спускаться невыгодно, и мало кто в России это делает: технология пока дороговата.

— Собираем светодиодные светильники для нужд промышленности, уличного освещения, складского и офисного, — рассказывает Михаил, представитель челябинского офиса холдинга «Русское небо».

Принцип светильника прост: провод для сети подводится к драйверу источника тока, а от источника ток поступает на диоды. Светодиоды — сердце светильника. Это кристаллы, которые крепятся на проводящую пластину, и к ним подводятся провода, а ток идет от драйвера. Рынок кристаллов уже сложился в мире, и появились лидеры. В Японии, к примеру, это OSRAM, в США — Cree (больше промышленное и уличное направление — с ними наши производители и работают). Есть «середнячки» — к таким на рынке относят, в частности, LG — кристаллы в их структуре производства не более чем сопутствующие товары, и они менее мощные. Российские компании в «Русском небе» не называют вообще… Кстати, корпуса промышленных ламп, в отличие от Philips, наши делают не из пластика, а из металла. Этим и берут. В цехе Цинкового завода, который сильнее всех пострадал от метеорита, стояли такие светильники. От ударной волны они попадали сами, потом на них, собственно, «упало» и все здание. Лампы засыпало пылью, потом их буквально бульдозерами сгребали вместе со строительным мусором в сторону, расчищая цех.

— Когда подключили — целые, вы не поверите, — говорит Михаил. — Все были в рабочем состоянии.

Наши производители нашли даже решение, как защитить лампы от воды. Специальное вещество — компаунд (похож на силиконовый герметик) — изолирует панель и защищает линзы и драйвер. На производстве это защита от замыкания, пыли, различных взвесей, попадания воды на оголенные провода — словом, все по законам заводской суровости.

Экономия на спичках

— А со светодиодными бытовыми лампочками есть проблема, — говорит Михаил. — Их производят, но они сейчас достаточно дорогие. Порядка 600--700 рублей за аналог 75 Ватт. Срок службы, который заявляют производители, — до трех лет. Мы посмотрели: вроде там хороший теплоотвод, собрано все качественно. Люксметром замерили яркость и пульсацию — тоже в норме.

Именно из-за пульсации (когда с определенной периодичностью падает светимость лампы), уверены производители, садится зрение в офисах и дома за любимой книжкой. Особенно такое пагубное для глаз явление видно, если включить на телефоне видеорежим. Аналогичное «размывание» световой картинки с «прыгающими» полосками многие, наверное, помнят, когда в объектив попадает монитор компьютера. Невооруженным глазом этого незаметно. Но абсолютно все люминесцентные источники света так устроены.

— Причем «энергосберегающие» ртутные лампочки сейчас сложно куда то деть или сдать. Это определенный класс опасности — их нельзя просто выкинуть в мусорное ведро, — наш собеседник касается «экологической» стороны вопроса. — И ладно бы, если эти лампы доезжали хотя бы до свалки… А в конструкции светодиодных светильников нет ничего, что могло бы загрязнить среду. Линзы, металлосодержащий драйвер и алюминиевый корпус, за который еще повоюют на приемках… Все смело может пойти в переработку, а если лень этим заниматься, то можно просто выкинуть.

Тем не менее, кабинеты, квартиры и львиная доля производств все равно освещаются люминесцентными лампочками — они экономичнее ламп накаливания и даже так и называются — «энергосберегающие». Хотя одна светодиодная лампа, как нам рассказали наши эксперты, потребляет в 10 раз меньше электроэнергии, чем обычная лампа накаливания, а люминесцентная — всего в 6--7. Причем у последних есть проблема — при включении они «съедают» в разы больше своей характеристики энергопотребления. Кроме того, потребление больше заявленного априори, и на то, что написано на упаковке, порой приходится смотреть сквозь пальцы. Например, офисы обычно оборудуют люминесцентными лампами с заявленной мощностью 72 Ватта. Хотя на самом деле, если посмотреть разбивку энергетиков по конкретному зданию, окажется приблизительно 100--120 Ватт. С одной стороны — эффективно, но по факту непонятно.

Когда принципиальнее ценник

Региональные производители уверены: если подсчитать, сколько электричества в год потребляют все заводы, конторы и дома, то идею о переходе на светодиоды можно гармонично вписать в продвигаемый на всех уровнях закон «Об энергосбережении». В перспективе, если на всех объектах будет решен вопрос хотя бы с экономией на осветителях, в стране и отдельных ее территориях может вообще не потребоваться новых мощностей, и не нужно будет строить новых ТЭЦ, ГЭС и прочих источников — вполне хватит уже существующих.

— Но это мы уже какую то утопию рассматриваем…

— В общем то, да, — улыбается Михаил, — но не лишенную смысла.

Возможностей у светодиодных приборов масса. Есть разные решения даже для освещения дорог и трасс или памятников и зданий с минимальными затратами и максимальным эффектом. Так, на светодиоды можно устанавливать линзы, формируя световое пятно для рабочей зоны, а можно просто покрывать их рассеивателем для уличной или архитектурной подсветки.

— Когда вы ставите светильник, то световое пятно падает либо кругом, либо овалом, — объясняет Михаил. — А при помощи линз его можно растянуть и захватить большую площадь.

Особо это актуально для освещения трасс — чтобы на дороге не создавалось картины «Ночь. Улица. Фонарь. Аптека», и магистраль хорошо освещалась. При этом светильники можно будет крепить, условно говоря, не через каждые 100 метров, а уже через 500. Но ни на федеральных, ни на региональных дорогах, к сожалению, таких светильников до сих пор нет. Еще одна тема освещения с подачи бюджетного финансирования — тот самый городской ландшафт, о привлекательности которого для инвесторов и просто гостей говорится уже не первый год. Специализированные компании прорабатывают свои прайсы, включая в них целые светотехнические проекты. Схематично там показано, как по-разному можно осветить один и тот же объект, какие решения оптимальнее применить, ну и, конечно, сколько все это будет стоить. По этому пути пытались пойти и наши герои.

— Госзакупки — вообще отдельная история. Там есть проблема формирования заказа по ценовой категории, — рассказывает Михаил. — Бывает, что мы выигрываем тендер, когда учитывается не конкретное оборудование, а весь проект освещения. Здесь смотрят уже экономию, в том числе, на проводящих сетях. Если потребление ниже — нужно меньшее сечение проводов, нет надобности в мощных трансформаторных будках, — за счет этого мы можем поставить тот ценник, который пройдет. Но госзакупки — это не то, чем мы живем.

Что такое «проблемы госзакупок», в компании знают не понаслышке. Светодиодами здесь занимаются порядка пяти лет, а до этого работали на рынке звуковых сигналов для экстренных служб — «Пантера» и «Барс» (специализированный сигнал для полиции). Если таковое поле деятельности, конечно, можно назвать рынком.

— Стало проще работать, поскольку имеем дело уже с частными предприятиями — с теми, кто покупает, если видит в этом смысл. Не надо работать с госорганами, участвовать в тендерах, — перечисляет Михаил. — Это рынок. В нем комфортнее и спокойнее работать.

Комментарии:

Борис Дубровский, и. о. губернатора Челябинской области:

 — Возможно, сейчас есть такие ожидания поставщиков: все равно закон пересмотрят, и потом у нас как то по-другому купят. Никто по-другому уже ничего не купит. То же самое касается закупщиков. Больше информированности. Заниматься надо в текущем моменте, а проблемы решать ручным образом.

 Алексей Лошкин, начальник Главного контрольного управления по Челябинской области:

 — Важным вопросом стала реализация принципа контрактной системы о стимулировании инноваций (ст. 10 44-ФЗ). В статье говорится, что заказчики должны исходить из «приоритета обеспечения государственных и муниципальных нужд путем закупок инновационной и высокотехнологичной продукции». Однако новые материалы и технологии в условиях электронных аукционов сложно реализуемы. Между тем, без привлечения инноваций в строительство создать, например, современную транспортную сеть невозможно в принципе. Это обязательно потребует дополнительных вложений, что в условиях действующей законодательной базы подрубит идею инноваций на корню. Реальная инновация всегда приведет к удорожанию на отдельном этапе жизненного цикла, но позволит сэкономить средства на всем жизненном цикле. Решением проблемы может быть обязательное включение инноваций и новых технологий в разрабатываемые министерствами нормы и требования к закупаемой продукции, а также послабление в аукционном перечне.

Александр Гончаров, бизнес-омбудсмен в Челябинской области:

 — Ни на одной встрече с бизнес-сообществом не была пропущена тема госзакупок. Предприниматели с надеждой ждали, что закон позволит работать более открыто и доступно, но возникает коллапс. Небольшие компании не могут понять, куда им идти и какие бумаги писать.

Семен Мительман, вице-спикер ЗСО:

 — Мы можем столкнуться с необратимыми последствиями, пока еще мы мало их ощутили, но через два-три месяца ощутим во всей экономике. Поэтому, пока еще готовятся поправки, важно успеть донести все эти нюансы до разработчиков закона.

Валерий Колокольцев, ректор МГТУ:

 — По аукционам и котировкам с нами никто работать не хочет — невыгодно. Все хотят договор без аукциона. Так, у поставщика топлива и без того есть заказчики. Вот так мы сегодня остались без бензина… Необходимо увеличивать потолок использования квартальных средств.

Владимир Мякуш, спикер ЗСО:

 — Закон разрабатывался целый год — была возможность внести все изменения. А сейчас вы за один месяц хотите его пересмотреть. Закон только начал работать с 1 января, естественно, возникли сложности.