Хроника оживших героев. Завтра, 19 февраля, в музее ЧТЗ будет представлена книга о Танкограде

18 Февраля 2015
Хроника оживших героев.  Завтра, 19 февраля, в музее ЧТЗ будет представлена книга о Танкограде

Ее автором выступил челябинский писатель Александр Кожейкин. По его собственному признанию, книга не претендует на звание исторического труда, поскольку есть в ней и определенный художественный вымысел. Тем не менее вся основная фактура имеет абсолютно документальную основу

 Ее автором выступил челябинский писатель Александр Кожейкин. По его собственному признанию, книга не претендует на звание исторического труда, поскольку есть в ней и определенный художественный вымысел. Тем не менее вся основная фактура имеет абсолютно документальную основу. Начиная от реальных исторических фактов, когда в первые месяцы войны на ЧТЗ в считанные дни осваивали одновременно Т-34 и КВ-1С, и заканчивая героями.

А герои книги также реальные люди, жившие в Челябинске в период Великой Отечественной: нарком Вячеслав Малышев и директор Танкограда Исаак Зальцман, главный конструктор ЧТЗ Жозеф Котин и легендарный танкист Александр Марченко...

 Экипаж «Беспощадный»

Большинство челябинцев, конечно же, слышали об улице в Тракторозаводском районе, названной именем Марченко. Но далеко не все знают, чем же прославился этот человек.

В феврале 1943 года Александр Марченко вступил в 10-й добровольческий танковый корпус. Был гвардии старшиной, адъютантом батальона знаменитой 63-й гвардейской танковой бригады. Служил в танковом экипаже «Беспощадный». Во время боев на подступах ко Львову из-под огня противника вывел подбитый танк, вывез с поля боя двух тяжелораненых танкистов. Отличился в бою за Львов: по поручению командира 63-й гвардейской танковой бригады Михаила Фомичева водрузил знамя над ратушей. При выходе из здания был смертельно ранен. Похоронен был там же, недалеко от штаба бригады... И этот герой войны тоже стал живым героем книги Александра Кожейкина.

 Цитируя Сталина

Уже на четвертый день с начала войны Совнарком СССР и ЦК ВКП (б) принимают постановление о резком увеличении выпуска танков КВ и Т-34 в третьем и четвертом кварталах 1941 года.

В тот же день Зальцман вылетел в Челябинск в составе правительственной комиссии, которую возглавлял будущий нарком танковой промышленности Вячеслав Малышев, перед которым Сталин поставил задачу невероятной сложности. В самолете Малышев рассказал Зальцману о разговоре с Верховным главнокомандующим.

Он спросил меня: «Сколько мы производим танков в месяц?»

Вячеслав Александрович улыбнулся:

Ответил, что не более трехсот, а Иосиф Виссарионович сказал: «Плохо! А фронту нужно сто танков в день! Надеюсь, вы меня понимаете?»

Как не понять! Сталин выражался предельно ясно.

Тогда практически вся Европа на Гитлера работала. Нефть из Румынии, руда из Норвегии, танки «Шкода» из Чехии, комплектующие со всех стран, включая Францию.

Потом историки подсчитают: более 6,5 тысячи предприятий в 11 оккупированных Германией странах в июне 1941 года выдавали продукцию для гитлеровского вермахта.

Самолет приземлился в Челябинске. Зальцман впервые увидел ЧТЗ. И поразился: знал про то, что на Южном Урале построен современный завод, но такого размаха увидеть не ожидал. Просторные корпуса, современные металлообрабатывающие станки, мощные прессы. Но выпускал ЧТЗ пока только тракторы... Но Зальцман знал: еще в 1940 году на ЧТЗ был образован танковый отдел, в задачу которого входила организация производства танков КВ в случае необходимости, и засекреченное конструкторское бюро, в которое помимо челябинских специалистов вошли командированные инженеры из Ленинграда...

 За невыполнение расстреляю у забора!

Начиналась большая эвакуация Кировского завода в Челябинск...

Требовали со всех жестко. На последнем совещании директор завода Зальцман положил на стол пистолет и прямо заявил: «Кто не выполнит мое задание — расстреляю прямо у забора!»

Но заводчане наблюдали: обещал-то обещал, но никого пока не расстрелял. Пока...

Между тем с Харькова эвакуировали тысячи станков, молотов, печей, ванн. Часть уже установили, и они дают продукцию. А пока идет строительство нового корпуса, танки собираются на морозе под открытым небом.

День и ночь горят костры. Иначе как еще отогревать обледенелый металл брони? Люди работают по восемнадцать и даже по двадцать часов. Недосыпая и недоедая, с полной отдачей сил. Не покидают рабочих мест, пока не выполнят две-три нормы в смену.

...Исаак Моисеевич заглянул в свои записи. Надо снижать трудоемкость изготовления машины. В этом направлении удалось добиться невероятных результатов: если в мае 1941 года на изготовление одного танка КВ-1 уходило 23 400 часов, то к началу января 1942 года этот показатель сократился до 9000 часов. На первый взгляд, те же самые танки КВ выходили из сборочного цеха Танкограда, но, строго говоря, это были уже не те машины, которые проектировали ленинградцы в начале 1941 года.

Люди жертвовали собой. Постоянно Зальцману докладывали: рабочие падали в обморок у станков, засыпали после смены в раздевалках, едва присев на стул. Казалось, напряжение сил достигло своей кульминации, наступит такой момент, и люди не выдержат, сломаются, возникнут перебои, цеха встанут.

Но нет, люди держались, завод продолжал наращивать выпуск танков.

Котлован был сдан бетонщикам через трое суток и шесть с половиной часов. Скоро на месте котлована поднялись стены цеха. Он работает и сегодня. Только выпускает не оборонную продукцию, а детали для двигателей мощных тракторов.

 Путиловцы плюс чэтэзовцы

Ленинградцы с Кировского завода исторически не тяготели к крупносерийному выпуску, они славились своими искусными мастерами, способными творить чудеса обработки детали или тонкого литья. Но жестокая война на выживание требовала огромного количества комплектующих для вооружения, и некогда было заниматься не то что индивидуальным, но и мелкосерийным производством.

В Челябинске же много лет подряд выпускали одни и те же изделия. Выпуск их измерялся тысячами штук в год.

На челябинском тракторном заводе за специальнымистанками, как правило, стояли не высококвалифицированные рабочие-универсалы, а обыкновенные операторы-рабочие, умеющие вести обработку деталей только на одной закрепленной за ними операции. Здесь привыкли к серьезной технологической подготовке производства, к проектированию и изготовлению специальных приспособлений, инструмента, моделей и штампов.

«И как соединить на одном танковом заводе моих родных путиловцев, любовно оттачивающих деталь за деталью, с челябинцами — с их принципом конвейерного производства», — еще осенью размышлял Зальцман.

И отвечал сам себе: «Фронт требует танки, много танков». И Зальцману иногда приходилось выступать третейским судьей.

 По-каслински, по старинке

Осенью в челябинских цехах танки стояли в тупиках, к ним доставлялись детали. До пятидесяти машин однажды скопилось. Начальники участков были озадачены: на этой машине не хватало одного, на той — другого. Зальцман вспоминал, как рабочие искали на тележках нужные детали, восстанавливая по памяти последовательность сборки. А детали в основном незнакомые бывшим тракторостроителям.

Мы, мил человек, по старинке детальки называем, — пояснял в литейном цехе седой старичок Зальцману. — Мой прадед рассказывал, еще в Каслинском заводе так было заведено, не по нумеру, значит, а по обличию. Вот смотри, — рабочий взял одну деталь со стеллажа, — на что похожа?

Рюмка? высказал предположение Зальцман, и старичок подтвердил:

Точно так, товарищ начальник. А вот другая, на барабан смахивает, ведь так? А есть у нас клык, свинья, налим, гробик, уточка. У нас и струмент под своим названием. Ежели маненький, пестик, а покрупнее лом, так это мартынко!

 Смерть за станком

Первой военной зимой Зальцман пережил немало трагичных и горестных дней. Ему докладывали о срыве производственной программы, он выслушивал по прямому проводу прямые и косвенные упреки в связи с задержками и, понимая, что люди трудятся и так на пределе, был вынужден ежедневно и ежечасно подвергать их новым нечеловеческим испытаниям.

В один из дней декабря ему сообщили о смерти шестнадцатилетнего юноши, рабочего литейного цеха.

Директор стоял у щуплого, истощенного непосильной работой тельца юноши, совсем еще ребенка. Его замасленная спецовка была прожжена в нескольких местах, а на щеке виднелся заживший шрам. Зальцман смотрел на бледное лицо мальчишки, молча выслушивая объяснения начальника участка. Можно было ничего не говорить Зальцман и без сбивчивых объяснений понимал до всей жуткой глубины трагизм ситуации. Как и то, что эта жертва не последняя, война будет идти долго и тяжело и от труда таких вот птенцов, пенсионеров и женщин, заменивших ушедших на фронт взрослых заводчан-мужчин, он долго еще не сможет отказаться...

 Редакция «ЮП» благодарит Музей ЧТЗ за предоставленное фото

             Читайте также:

            К 70-летию Победы. Фронтовые письма, словно ангелы небесные, спасали жизни

            Пусть без погон, но я — солдат!  До последнего дня ему снился вкус гнилого хлеба из опилок

            К 70-летию Победы. Челябинские крестьяне собрали 90 миллионов рублей для 150 танков

 Эхо блокадной зимы. Она зубами вгрызалась в мерзлую землю в надежде обрести пищу и выжить

К 70-летию Победы. В списках не значился

             К 70-летию Победы.  Прадед и его горящий танк

  К 70-летию Победы. Объектив челябинца запечатлел печи Майданека и предчувствие Победы

 В Челябинске живет единственный оставшийся в живых участник парада в Москве 7 ноября 1941 года

            Николая Беха называли заговоренным. 70-летию Победы посвящается

Поделиться

Публикации на тему
Новости   
Спецпроекты