Все мы немного Толики. «Молодежка» завершает театральный сезон

Нам удалось побеседовать с режиссером Иваном Миневцевым о том, как к нему пришла идея поставить спектакль-флекс о свободе самовыражения, связав при этом текст пьесы с танцевальным направлением vogue. Мы говорили о проблемах взаимоотношений отцов и детей, о конфликте поколений, о боязни принятия решений и инфантильности, о проблеме сохранения человеком внутренней свободы и молодости души.

Молодая драматургия

— Иван Сергеевич, судя по всему, вы отслеживаете и читаете пьесы, представленные на фестивале молодой драматургии «Любимовка». Держите руку на пульсе, так сказать. Чем обусловлен выбор именно этой пьесы? Чем вас зацепил текст Игоря Витренко?

— Я считаю, что современный режиссер должен следить за тенденциями в драматургии. И я сам постоянно читаю, перечитываю современные пьесы. И не только те, что представлены на «Любимовке», я читаю материалы разных драматургических конкурсов.

А пьеса Игоря Витренко «Я танцую как дебил» мне стала интересна тем, что это история про субкультуру, про личность человека, про жизнь и современность в том виде, в каком она окружает нас. И в спектакле я хочу показать, насколько этот мир разнообразен, многолик, наполнен вещами, которые существуют параллельно, не пересекаясь с нами.

Следует сказать, что я довольно активно погружен в современную культуру, много читаю, слушаю, смотрю… Однажды обнаружил видеозапись, сделанную в Штатах в 80-х годах. На видео молоденькие афроамериканцы танцуют в стиле, который они сами изобрели и назвали vogue. Мне это безумно понравилось, я увидел в них невероятную энергию, драйв, жизнь, свободу! И меня поразило то, как эти прикольные, красивые, раскрепощенные люди живут в совершенно страшном мире Америки восьмидесятых, там, где процветает разбой, и там, где опасно выделяться из толпы. А они непринужденно, без стеснения двигаются под house, techno. И есть в них искра невероятная! Мне это безумно понравилось! Эти кадры врезались в память. Потом появилась пьеса «Я танцую как дебил». Прочитав ее, я сразу же вспомнил про vogue. Все сошлось!



Ведь здесь главное — понять, как танцует главный герой. «Как дебил» — это как? И когда я понял, что, оказывается, именно так он танцует, я придумал спектакль! Пришло озарение: Толик двигается не так, как все, он танцует так, как постыдно танцевать мужчине в современной России.

В спектакле мы видим, как Толик становится супергероем в своем маленьком городке. Таким дурачком, чудаком, фриком для местных горожан. Мы наблюдаем за тем, как он танцует в свое удовольствие, как этот странный танец заканчивается. И возникает пустота…

— Спектакли по этой пьесе ставят в Рязанском театре драмы и Национальном театре Карелии. Но первым все-таки оказался Челябинский молодежный: премьера в Челябинске состоялась в начале июня. Сложно ли быть режиссером-первопроходцем?

— Нет, не сложно быть режиссером-первопроходцем. Я не знаю, как в Рязани и в Карелии придумали поставить пьесу. Скорее всего, они воспринимают этот материал иначе, по-своему. Я вообще об этом не задумываюсь, первопроходец я или нет. Лично для меня главное — заниматься тем, что действительно нравится, интересно, что сейчас откликается во мне.

А история, описанная в пьесе, однозначно вибрирует и резонирует со мной, она явно вибрирует на одних частотах со временем, с тем, что происходит вокруг. В пьесе есть вечные темы, которые близки многим людям. К примеру, тема взаимоотношений отца и сына. Но она с такой интересной стороны рассмотрена драматургом! Настолько нетипично преломляется и вырисовывается! В пьесе не отец давит на ребенка, а, наоборот, сын давит на отца. И это крайне любопытно! В этом хочется копаться. А то, что мы первые, это же прекрасно, это лишний раз доказывает, что Молодежный театр живой!



Танцы на каблуках

— В пьесе нет упоминания о том, в каком именно стиле танцует герой. Вы выбрали в качестве основы vogue-направление. Тем самым вы пытаетесь эпатировать зрителя?

— Нет! Совершенно нет. У меня нет цели эпатировать публику. В данном случае vogue — это экстремальный, довольно странный танец для мужчины в России. Очень мало российских мужчин танцуют vogue, хотя изначально это направление мужчинами создано. Ни в пьесе, ни в спектакле нет ни намека на гомосексуальность, история абсолютно не об этом. Это история о человеке, который получает удовольствие от танца. Вот нравится ему танцевать! И, по всей видимости, он делает это хорошо, талантлив в этом, поскольку становится звездой интернета, и это мне нравится в пьесе Игоря Витренко.

Существует какой-то талант у человека, и ему постоянно тыкают: «Зачем ты танцуешь? Тебе почти сорок лет, а ума нет. Когда ты уже закончишь заниматься ерундой?» Сын твердит: «Папа, мне за тебя стыдно!» А почему должно быть стыдно за человека, который воодушевленно танцует? Ведь он всего лишь танцует. Почему такая реакция? Он ничего плохого не делает. Он танцует. Ну да, на каблуках. И что такого? В чем проблема? В современном мире часто возникает нетерпимость к людям, которые не похожи на остальных. И в тексте пьесы про эту нетерпимость очень точно, хорошо сказано!

И отец, и сын — все говорят ему одно и то же: «Когда ты уже повзрослеешь?» А главный герой не хочет взрослеть. Спрашивается, почему он обязан взрослеть? Он хочет оставаться молодым. Он никого не ущемляет. Танцует себе и танцует.



— Среди ваших друзей и знакомых много «Толиков»? Людей, которые, как вы выразились, не чувствуют себя в своем возрасте, даже взрослея, они хотят оставаться собой?

— Да, мне кажется, много. Все мы немного «Толики». Я лично не хочу взрослеть. Молодость души для меня очень важна, это подпитка для творчества и режиссерской работы. Все мы получаем энергию от окружающего нас мира, новые эмоции, новый заряд, и если становиться уж очень серьезным, то, мне кажется, родничок перекроется. Лично я боюсь неинтересной, скучной, шаблонной жизни. Считаю, что всегда нужно поддерживать связь с детством, возможно, с какой-то ребячьей глупостью; не бояться быть порой бесшабашным и совершать какие-то не совсем взрослые поступки. Нельзя художнику становиться скучным!

Я сам иногда не боюсь показаться глупым и смешным. Мне кажется, это нормально для художника — не бояться быть собой, не бояться выделяться из толпы, быть открытым миру. Это разговор в первую очередь о таланте. А проявление любого таланта — это степень открытости. Вот что важно!

Свобода и молодость души

— В пьесе целый клубок проблем: наряду с проблемами взаимоотношений отцов и детей, вечного непонимания и конфликта поколений, боязни принятия решений и инфантильности, поиска личного счастья рассматривается проблема сохранения человеком внутренней свободы и молодости души. Какая из перечисленных проблем, на ваш взгляд, является ключевой?

— У Игоря Витренко очень многослойный текст! И вы правильно заметили: здесь совокупность проблем. Но, знаете, разбирать пьесу на мелкие кусочки мне бы не хотелось. Мы не можем сказать: эта пьеса о том, как человек находит счастье. Если мы это говорим, значит, мы недальновидны; значит, нам не нужно заниматься театром.



В большей степени меня волнует ощущение какой-то несвободы. Перечитывая пьесу, я вижу, как главный герой стремится удержать состояние свободы и молодости души. Ему хочется в этом состоянии остаться чуть-чуть подольше, растянуть удовольствие.

— В пьесе ярко показаны взаимоотношения поколений, причем они преломляются через любовную историю.

— Да, мальчик и отец влюбились в одну девушку. Причем отец занимает место мальчика. Отец внутренне моложе, чем мальчик-подросток. Это любопытнейшая ситуация, в которой хочется разобраться! В этом-то и суть пьесы. Отец внутренне моложе своего сына. Прикольно же?! Клянусь, я такой темы еще не встречал в драматургии! И это не классические взаимоотношения отцов и детей. Здесь на первый план выходят взаимоотношения молодого отца и старого ребенка, который всего боится, всего стесняется. Осуждая поведение собственного отца и одергивая его, шестнадцатилетний подросток превращается в дряхлого старика. Представьте себе, ему только шестнадцать, а он уже старик!

А девушка Ксюша — это образ вечной молодости, вечной влюбленности, свежести, безумной эйфории. Месяц назад мы с актерами разбирали эту историю и поняли, какая чеховская тема раскрыта в пьесе! Главному герою скучно, и он хочет что-то разбить. Получается такая «та-ра-ра-бумбия, сижу на тумбе я». И танец для Толика — это способ выражения бурных чувств, эмоций.

Чеховские герои мучились оттого, что они не знали, что им делать. А Толик знает: он находит себя в танце. Но странное дело: никому он в этом танце не нужен. И откровенно говоря, никто от него никакого танца не ждет. Никто от него не ждет, что он будет самим собой. Напротив, от него ждут, что он будет таким, как все. Удивительное дело!

Фото с официального сайта Челябинского молодежного театра