Нина Ягодинцева: «Литература без связи со СМИ делает гораздо меньше, чем могла бы»

Жизнь в большем масштабе

— Нынешняя литературная премия уже четвертая по счету. Думали ли вы, что со временем она дорастет до международного масштаба?

— Да, те положения, которые в нее закладывались изначально, предполагали возможность роста: жанрового разнообразия, масштаба, уровня… Условия конкурса каждый год частично изменяются — мы учитываем опыт каждого нового этапа работы, реальную литературную ситуацию. Статус открытой в 2015 году Южно-Уральская литературная премия получила в ответ на пожелания писателей из других регионов. Так что, я думаю, и в премии 2016 года тоже возможен ряд определенных новшеств.

— А в нынешнем конкурсе, что больше всего поразило, удивило из шорт-листа, что был опубликован в четверг?

— Говорить только в рамках шорт-листа, наверное, не совсем правильно, потому что из 220 присланных книг и рукописей многие заслуживают пристального внимания. Другое дело, что в шорт-лист по регламенту конкурса не может войти больше 21 произведения.

Удивило и обрадовало многое. Во-первых, развитие романной формы. Это мы отметили и в прошлом году, даже на региональном пространстве, в котором тогда работали. В нынешнем году представлены многотомные произведения, романы уральских, сибирских, московских авторов, которые оказались очень интересны.

Во-вторых, поэтические произведения тоже были представлены книгами. Не сборниками стихотворений, а именно книгами, выстраивающими образ времени, лирического героя, рождающими цельное масштабное полотно. И это открывающееся долгое дыхание, стремление к объемным картинам радует больше всего.

— А возвращение романной формы, о котором сейчас все говорят, — это какое‑то сопротивление литературы укладу времени, тому, что сейчас принято обмениваться короткими сообщениями в 140 знаков, как в твиттере?

— Думаю, это естественное желание увидеть жизнь в большем масштабе, в связи с прошлым, будущим, судьбами других людей — нормальная потребность культурного человека, культурного общества. Романная форма отвечает на запрос думающей аудитории, широко осмысливающей свою жизнь.

Стремление к коротким сообщениям и коротким текстам относится не к литературе, а к сфере информации. Информации сейчас действительно стало слишком много, общество в ней просто захлебывается. И чтобы справиться со всем этим потоком, не утонуть в нем, человек воспринимает все фрагментарно и общается короткими фразами. Но литература — это осмысление жизни, и оно не может быть коротким и фргаментарным: чем шире, тем значительнее.

— То есть вы в смерть романной формы не верите?

— Не верю. Второй год подряд и у нас в конкурсе лидируют произведения крупной формы. И я встречаю много интересных, вдумчивых читателей, которым вполне под силу романная форма — в том числе и молодежи, а это особенно радует.

— Кстати, на соискание премии заявляются ведь не только профессиональные авторы, но и начинающие литераторы, молодежь до 30 лет. Скажите, язык, на котором молодые авторы пишут, есть ли у него какие‑то стилистические особенности?

— В молодой поэзии и прозе сегодня достаточно высокая степень лексической свободы и поэтических форм. Некоторые выходят далеко за рамки традиционных форм и даже традиционного синтаксиса в попытке синтезировать что‑то пока невыразимое. И это крайне любопытно. Есть молодые авторы, которые просто ученически следуют традиции. Другие же пытаются эти традиции освоить творчески. Молодежные номинации, как правило, оказываются представлены очень разными работами.

Коммуникации происходят вручную

— В одном интервью вы обмолвились о том, что литература отлучена от СМИ. Сразу возникает вопрос: чья это вина — журналистов, писателей или просто так, увы, сложилось?

— Я думаю, это искусственный перенос общественного интереса с литературы на информацию. Информация заняла место знания, чувствования, многогранного видения, осмысления мира. И вместо собеседника появился потребитель информации. Журналисты нацелились на потребителя… На встрече с руководителями крупных СМИ мы недавно услышали: «А вы пишите так, чтобы нам понравилось». По сути, чисто потребительская позиция.

Настоящий писатель создает не то, что должно непосредственно нравиться публике, а то, что читательская аудитория ожидает подсознательно — что еще не было сказано, но обязательно должно быть. И это далеко не всегда комфортно. Писатель не отвечает, а предугадывает важные, «болевые» вопросы и формулирует их.

Отсутствие контакта со СМИ — очень большая проблема для литературы, а главное — для всего общества. Ведь литература — это средство коммуникации: мы все разные, но понимаем друг друга на основе общекультурных ориентиров, психологических типов и сюжетов, которые создает литература. Нет этого понимания — нет общения: мы все сами по себе и себе на уме. И общество рассыпается…

Литература играет и огромную воспитательную роль. Я работаю с молодежью в ЧГАКИ, литературная мастерская «Взлетная полоса» ежегодно проводит региональные совещания молодых писателей, собирая порядка 70 молодых авторов из области. В этом году уже приезжала молодежь из Уфы. У нас множество акций и мероприятий. И приходило бы гораздо больше молодых, если бы в СМИ уделяли нам внимание. Не все наши ребята вырастут писателями — важно, чтобы они привыкли к глубокому целостному осмыслению своей жизни, гармоничному взаимопониманию с теми, кто находится рядом.

Еще одна программа, которую я веду с середины 90-х, — творческая реабилитация для самых незащищенных слоев общества, инвалидов. И здесь информация о наших акциях должна работать на внимание к этим людям. Но литература без связи со СМИ делает гораздо меньше, чем могла бы. Ее потенциал практически не используется обществом. А ведь литературная среда — постоянный источник информации. Ситуация очень тревожная — без «обратной связи» и сама литература постепенно отрывается от жизни и оскудевает.

С 90-х годов я активно работала со СМИ, сразу начала общаться с молодыми авторами, мне было важно, чтобы их имена звучали, их акции поддерживались, но канал связи с масс-медиа иссякал у меня на глазах, пока, в конце концов, нам не сказали: это никому не интересно. Неправда — интерес есть, и немалый. Но информация заменила все — знание, общение, сопереживание… И теперь уже сами СМИ жалуются на неизбежное ослабление читательского внимания.

— Если не премия и не СМИ, какие еще есть способы популяризации южноуральских авторов?

— Способов великое множество, но вне информационного поля они все «прикладные», «местные», локальные. Литераторы сегодня в содружестве с библиотеками, педагогами представляют свои произведения читателям. Процесс популяризации идет, но получается, чтобы вывести книгу в поле читательского внимания, нужно затратить колоссальное количество усилий.

Литература сегодня — тяжелый физический труд. Я еду в другой регион, набивая чемодан книгами, еду обратно — он в два раза тяжелее. Это и есть нынешняя литературная реальность. Коммуникации осуществляются вручную…

Только что прошло Международное совещание молодых писателей в Каменске-Уральском, организованное Ассоциацией писателей Урала. Почему это огромное событие не вошло в информационное поле? Ведь челябинская делегация выступила там блестяще! На встречах меня всегда спрашивают, что почитать, что вышло нового. Как донести эту информацию без поддержки СМИ?

— То есть получается, задача писателя сегодня не только написать, но и рассказать о своем произведении…

— Работа писателя за последние десятилетия усложнилась на несколько порядков. Во-первых, почти полностью разрушена система гонораров. То есть на 99 процентов это работа благотворительная. И надо выполнять какую‑то другую немалую работу, чтобы получить возможность писать. Нужно еще заработать на издание книги, либо найти грант или спонсора. Книжные магазины наполняются в основном централизованно, поэтому книги распространяются вручную, на творческих встречах — в основном раздариваются. И все это происходит в информационном вакууме. В Год литературы практически ничего не изменилось, но мы хотя бы заговорили об этом!

Содружество литературы со СМИ — дело взаимовыгодное. Информирование о литературных событиях привлекает читательскую аудиторию и к СМИ, и к писателям, рецензии и интервью «выхватывают» из потока агрессивной информации и приглашают думать, сопереживать, общаться — это «долгоиграющие» материалы, их хранят, к ним обращаются в библиотеках, что тоже важно для СМИ: у газеты появляются постоянные читатели, «обратная связь»…

Нужен корпус журналистов, специализирующихся на темах культуры и литературы — а у «информационщиков» гораздо меньше шансов создать себе имя в журналистике. Южно-Уральская литературная премия — прекрасный повод для общения писателей, журналистов и читателей.