Седые сироты войны. В Челябинске их осталось всего 5 400 человек

О том, как долго челябинские дети войны шли к этому, рассказывает председатель организации Майя Калинкина.

Первые в стране

…В редакцию она принесла чуть потускневшие от времени протоколы первого собрания. Накануне того знаменательного события отец погибшего в Афганистане сына, Виктор Грохотов, подал в газету «Вечерний Челябинск» объявление: «Боевые друзья сына, откликнитесь!» Однако эффект оказался неожиданным: на призыв откликнулось множество горожан, чьи отцы погибли на фронтах другой, Великой Отечественной войны. Одной из первых была Валентина Новикова. Она и возглавила в 2000 году в Челябинске общественную организацию «Память сердца. Дети погибших защитников Отечества».
Среди первых откликнувшихся на призыв была и Майя Калинкина, которая с того времени стала бессменным секретарем организации.

— На то первое, историческое, собрание, которое состоялось ровно 20 лет назад, 2 сентября 1999 года, пришли 125 человек, — вспоминает Майя Ефимовна. — Однако сразу стать официальной организацией оказалось не так просто. Лишь спустя пять месяцев, 11 февраля 2000 года, нам удалось зарегистрироваться как городская организация, на учет в которой было поставлено 8700 человек. При активной поддержке тогдашнего губернатора Петра Сумина, отец которого также погиб на фронте, движение захватило всю область.

И уже после них, как грибы после дождя, по всей стране такие же, как и они, дети погибших защитников Отечества, стали объединяться. Но в историю они вошли первыми, кто заявил на всю страну, что существует поколение, детство которого опалено войной. И с ним надо считаться. Но если бы они знали тогда, что за свои права им придется бороться еще долгих 20 лет!

Трагедия в «Марсограде»

Сама Майя Ефимовна родилась в 1938 году в Гомеле. Война для нее началась не в 4 утра 22 июня, а раньше. Уже в 12 ночи с 21 на 22 июня в Гомель вошли немцы. Мама успела лишь крикнуть дочке: «Хватай ложку и шубку!» И они побежали в ночное поле, прячась по кустам. А сзади буквально по пятам уже мчались немецкие танки. Рядом с ними бежала сестра ее отца с ребенком. Мама с Майей бросились в одну ямку, а те в другую. Но в танке их заметили. Тяжелая машина закрыла собой эту ямку и несколько раз прокрутилась на ней… А они побежали дальше.

Мама была на сносях, и уже через три месяца она родила девочку. Но слишком уж тяжелый крест выпал на долю ребенка, родившегося в лихую годину: врачи признали его нежизнеспособным. И в декабре, прожив лишь три месяца, сестренка Майи умерла.

В январе 1942 года они оказались в Челябинске. С того же времени мама Майи поступила на завод «Сельмаш». Официально он именовался капсюльно-пиротехническим заводом № 254. Впрочем, у него было и другое красивое название: проект «Марс». И некоторое время сам Ленинский район, где разместилось несколько оборонных производств, называли Марсоградом, по аналогии с Танкоградом, базировавшимся на ЧТЗ.

Работа у мамы была крайне опасная. Майя до сих помнит один из трагических дней в марте 1943 года, когда на заводе произошел чудовищной силы взрыв. Взрослые говорили о сотнях погибших. Но их, по счастью, оказалось, меньше. Мария Меньшикова в своей книге «Кузница боеприпасов» напишет об этом: «В конце марта 1943 года в полдень в здании 124-м произошел взрыв мастерской сушки пиротехнических составов. Погибло 13 человек…»

Их похоронили в братской могиле на кладбище в Сухомесово. Долгое время там стояла мемориальная доска, напоминавшая о трагедии.

Пропал без вести

«Жили мы в Сухомесово в землянке, — вспоминает Майя Ефимовна. — Спали на соломе. Помню, как кругом все время крысы бегали. Взрослые с раннего утра уходили на работу и возвращались лишь ближе к ночи, смертельно уставшие. А мы, смертельно голодные, их весь день ждали… Я до сих пор, если увижу, что где-то кусочек хлебушка валяется, не удержусь — подберу и поцелую… Мама делала снаряды. После основной работы она шла еще в столовую, где чистила картошку для рабочих. И кожурки оттуда приносила… Мама их обжаривала в печке, и получались блинчики. Какое же это было лакомство для нас!»

О своих родных, оставшихся в Белоруссии, они все годы войны ничего не знали. И лишь в 1945 году смогли списаться с ними. Наконец, им пришел документ и из военкомата, извещавший о том, что отец Майи пропал без вести в декабре 1941 года. Уже гораздо позже она напишет в Германию откровенное письмо, в котором тех, к кому она обращалась, называла «фашистами», которые сожгли ее родную хату, убили отца, а ее сделали сиротою.

У нее сохранился и ответ, в котором к ней деликатно обращались: «Уважаемая фрау Калинкина!» Авторы письма признавались, что долго не отвечали, потому что сведения, которые Майя Ефимовна о себе сообщала, ими тщательно проверялись. Но государство, как они заявили, не ведет с гражданами дел по возмещению затрат...

После войны она окончила Челябинский пединститут и проработала 43 года учителем математики в школах Ленинского района. Но своих намерений узнать историю отца не оставляла ни на один день.

И уже после того, как она вступила в «Память сердца», вновь отправила запросы в архив Министерства обороны России. И вскоре ей пришел ответ: увы, но сведений, кроме тех, что касаются информации о том, что ее отец пропал без вести, в Подольском архиве не содержится. И у нее вновь опустились руки.

Весточка с того света

И лишь в 2012 году ее невестка нашла в интернете приказ по действующей армии от 3 марта 1944 года, в котором указывалось: «…представить к награде за оборону дороги, ведущей в Гомель…». И ниже были 26 фамилий, и среди них — имя ее отца, Шуманского Ефима Ермолаевича, который был представлен к медали «За отвагу» — высшей солдатской награде! А награжден он был за то, что «…выдвинулся вперед, обнаружил автоматчиков, из винтовки уничтожил их, чем позволил своему отделению продвинуться… и занять более выгодную позицию». С этим ответом она помчалась в областной военкомат, который направил запрос уже по своим каналам. Вскоре был получен ответ, дополнявшийся подробностями: ее отец, как оказалось, умер от ран 9 марта 1944 года. Реконструируя события, можно было считать, что 3 марта он участвовал в бою, а умер уже 9 марта в госпитале. Сообщили ей и место захоронения.

Это была как будто весточка с того света! Очень дорогая весточка! Но как же поздно она об этом узнала! И как жаль, что мама ее не дожила до этого дня, так и не узнав, что отец-то был жив еще целых три года!

Таких горьких судеб, как у Майи Ефимовны, сотни и тысячи. И все они сложились в одну общую судьбу. Она с благодарностью рассказывает о своих товарищах, тех, кто вместе с ней трудится в организации на общественных началах — совершенно безвозмездно и не считаясь со временем! Но с каждым годом их становится все меньше. И сегодня на учете в организации осталось лишь 5400 живых имен.

Себя они именуют «седыми сиротами войны». Это про них говорилось: «Подвиг твой бессмертен, а дети твои забыты…» И как же искренне они обрадовались, узнав о том, что депутаты Заксобрания Челябинской области поддержали инициативу главы региона об установлении для них социального пособия в размере 500 рублей! Парламентарии оценили эти меры социальной поддержки как шаг исторической социальной справедливости. А сами дети войны со слезами радости и с величайшей благодарностью будут помнить о тысячах тех, кто не дожил до этого дня, но так ждал его…