Владимир Бурматов: «У моногородов Челябинской области есть три варианта развития в период кризиса»

Это, по мнению Владимира Бурматова, депутата Государственной думы РФ от Челябинской области, вынесшего вопрос с Нязепетровском в федеральную повестку, дало моногороду «шанс на будущее».

Однако в регионе находится еще 15 моногородов, почти в половине из которых сохраняется сложная социально-экономическая обстановка.

О том, чем опасен экономический кризис для моногородов и как, в частности, импортозамещение может подстегнуть их развитие, мы и побеседовали с парламентарием.

Альтернативы имеются

— С какими трудностями сталкивается развитие моногородов Челябинской области в сложившихся экономических условиях?

— Проблемы заложены в самой структуре экономики моногорода, когда есть всего одно градообразующее предприятие и те или иные сложности в его работе автоматически становятся проблемами всего города и всех его жителей.

Этот вопрос стал сейчас особенно актуален, с одной стороны, из-за непростой экономической ситуации, а с другой — из-за провозглашенной политики импортозамещения, которая по идее должна была открыть для предприятий моногородов новые возможности развития и роста, однако на деле этого не произошло.

— Какие возможности развития есть у моногородов и какие меры поддержки им сейчас необходимы?

— Я бы отметил в качестве основных три базовых направления. Первое — это поддержка градообразующих предприятий. То есть то, что мы видим в Челябинской области на примере того же Нязепетровска, где совместными усилиями главы региона и депутатского корпуса удалось добиться появления заказов для кранового завода.

Второе направление — это диверсификация экономики и создание новых производств в сферах, не имеющих отношения к специфике базового предприятия. По этому пути сейчас, к примеру, идет Аша, пытаясь начать развивать сельское хозяйство, чтобы застраховаться от рисков, связанных с турбулентностями в основной для этого моногорода металлургической отрасли.

Третье направление — это создание условий для привлечения в моногорода инвестиций, для открытия новых производств, развития малого и среднего бизнеса.

— Как и чем можно привлечь в моногорода инвесторов?

— Возможностью освоения новой территории, отсутствием административных барьеров, благожелательной позицией местных властей, если таковая имеется.

Сама по себе перспектива прихода в территории, где нет конкурирующих производств и организаций, может быть интересна для потенциальных инвесторов, но эту возможность им нужно грамотно продать, знакомя их с потенциалом тех или иных территорий и демонстрируя перспективы ведения в них бизнеса, размещения производств.

Мешает коррупция

— Как может помочь развитию моногородов реализация политики импортозамещения?

— Импортозамещение открывает дополнительные возможности и создает преференции для предприятий.

Однако эта политика работает лишь в том случае, если мы говорим о реальном, а не декларативном импортозамещении.

Когда, например, продукцию челябинского моногорода Нязепетровска, выигравшего конкурс на поставку башенных кранов на строительство стадионов для чемпионата мира по футболу, в Ростове «импортозамещают» китайской техникой и наш моногород остается без заказов и перспектив развития, то это не импортозамещение, а профанация.

Государство должно идти по пути протекционизма и создания максимально благоприятных условий для отечественных производителей, как это происходит во многих странах.

Попробовали бы, например, челябинские заводы поставить свою технику на государственные стройки США, Китая, Австрии или других стран. Из этого ничего бы не вышло.

У нас же все титульные государственные объекты, в том числе для приоритетных отраслей и знаковых событий — от Олимпиады в Сочи и Универсиады в Казани до саммита АТЭС и космодрома «Восточный» — строятся импортной техникой. Хотя всеми экспертами признается, что российская техника превосходит импортные аналоги и по цене, и по качеству. Но в дело, видимо, включается пресловутый коррупционный фактор.

— Вопрос с Нязепетровском был решен во многом благодаря механизмам «ручного управления». Он был взят на контроль Борисом Дубровским, поднят вами на федеральном уровне. Но есть ли системные механизмы реализации политики импортозамещения, в том числе в моногородах?

— Да, они есть. Это реальная, а не декларативная реализация политики протекционизма в отношении отечественных производителей и борьба с коррупцией.

Если бы это работало, то никакое «ручное управление» не потребовалось бы. Однако пока мы этого не увидим, нам придется и дальше решать проблемы моногородов в «ручном» режиме.

Для осуществления системных мер необходимы, в частности, ведомственные инициативы. Правительство, на мой взгляд, должно принять решение о преимущественном положении российских производителей, то есть создать систему, при которой импортная техника или продукция, использующаяся в государственных нуждах, будет приобретаться лишь в тех случаях, когда отсутствуют российские аналоги необходимого качества.

Почему это не сделано до сих пор, я не понимаю. Возможно, по данному поводу есть какая-то особая позиция, например, Федеральной антимонопольной службы, которая, вероятно, видит в этом некое ограничение конкуренции, однако, как мне кажется, никакого ограничения конкуренции здесь нет, и любое государство должно создавать преимущественные условия для своих производителей, а не кормить зарубежные компании, особенно в кризис.

Мифическая «невидимая рука рынка» реально ничего не решает ни в одной развитой стране мира. Везде государство подобными решениями создает преференции для своих производителей. Считаю, что таким же образом должна действовать и Россия, и в частности Челябинская область.