ВАЖНЫЕ ЛЮДИ: КОГО СЧИТАТЬ ЭЛИТОЙ?
9 Декабря 2008
Современная элита Челябинской области не возникла в одночасье, а формировалась в течение довольно долгого времени. При этом на ее персональный и качественный состав по влияло множество событий, происходивших в мире, стране и регионе в последние 15—20 лет.
История вопроса
Теория элит возникла на рубеже 19 и 20 веков. Ее основоположниками считаются итальянские социологи Гаэтано Моска и Вильфредо Парето. Первый в 1881 году сформулировал теорию правящего класса, второй полутора десятилетиями позже ввел в обиход сам термин «элита».
— Все концепции изучения элит, которые сегодня существуют, опираются на труды Парето, — считает доцент кафедры социологии Южно-Уральского госуниверситета Евгений Трошкин. — Это либо его критика, либо развитие его идей. Вместе с Моской и еще одним итальянцем Михелсом они создали новый для тех времен подход деления общества не на классы, а на элиту и на массу. При этом элита — это те, кто управляет массой и в некотором роде ведет ее за собой. К массе же принадлежат все остальные люди, которые не могут ставить перед собой цели и в силу этого не знают своего пути без элиты. Отсюда, с точки зрения Парето, элита — не просто самый важный элемент любого общества, но единственное, что вообще придает ему смысл.
— Если говорить о современной эпохе, — продолжает мысль коллеги Андрей Пасс, заведующий кафедрой этнополитологии Челябинского государственного университета, — то она с легкой руки французских политических философов, таких как Фуко, Дорида, Делез, названа постмодернистской. То есть место и роль политической сферы кардинальным образом меняется. Если раньше элита выражала интересы тех, кого она представляла (так называемая представительская демократия), то сейчас, в эпоху модернити, класс политических профессионалов обособился от общества и в значительной степени превратился в замкнутую касту. Как мне кажется, это существенная особенность встречается впервые, и мы являемся свидетелями, очевидцами этого процесса.
Критериев, по которым оценивается элита, специалисты называют всего два. Первый — критерий качества, предполагающий, что элита — это нечто лучшее. Этот способ идет из далекого прошлого, предполагая, что элита — это аристократы, то есть лучший, благородный, достойный и так далее. И второй критерий — власть. Элита — это те, кто у власти, те, кто управляет. Лучшие они или худшие, неважно, важно лишь то, что в их руках рычаги управления.
Кроме того, в науке существует понятие так называемого «множества элит». Имеется понятие региональной элиты, духовной, интеллектуальной, технической, научной, культурной и прочих элит.
— Подход, исходящий из власти, предполагает, что элита — это те, кто управляет, в нашем случае, регионом, наукой или культурой, — объясняет Евгений Трошкин. — В случае с политикой элита — это люди, занимающие высокие государственные посты, плюс представители крупного бизнеса, который взаимодействует с политикой (хотя есть, правда в очень редких случаях, и крупный бизнес, с политикой не взаимодействующий) и этим участвует в экономической политике. То же с культурой или наукой. Все вертится вокруг политиков, имеющих возможность принимать решения и могущих отстаивать эту возможность.
В нашей стране до конца 80-х годов прошлого века правящая элита практически не изучалась. Население не должно было знать о жизни тех, кто ими управлял.
— Более того, — утверждает Евгений Трошкин, — в советское время термин «элита» использовался, но лишь для критики буржуазного общества. Хотя в СССР была самая настоящая элита, пусть она и называлась номенклатурой. При этом между элитой и номенклатурой есть принципиальная разница. Элита свои властные полномочия отстаивает сама. Номенклатуре же это было положено по должности. Современная российская элита все больше походит на элиту согласно западным образцам: она власть берет и власть удерживает.
В наше время изучение элит стало даже несколько модным. Появилась научная дисциплина, называемая элитологией. Один из тех, кто считает себя ее создателем, — Геннадий Ашин. Другой, возможно, самый известный на сегодняшний день российский специалист по изучению элит — заведующая сектором изучения элит Российской академии наук Ольга Крыштановская, чьи статьи и книги становятся настоящими бестселлерами. Ее определение элиты звучит так: «Это правящая группа общества, являющаяся верхней стратой политического класса. Элита стоит на вершине государственной пирамиды, контролируя основные, стратегические ресурсы власти, принимая решения общегосударственного уровня. Элита не только правит обществом, но и управляет политическим классом, а также создает такие формы организации государства, при которых ее позиции являются эксклюзивными». Кроме того, она же определяет элиту, как «группу, отличающуюся от других вовсе не достоинствами, а функциями, которые и наделяют ее статусом, ластными ресурсами, способностью навязывать свою волю другим». Жестко, но очень точно.
Понты и атрибуты
Однако научное понимание термина «элита» весьма существенно отличается от стереотипов и представлений об элите простых граждан.
— В бытовом понимании элита — прежде всего, лицо власти, — считает политолог Юрий Чанов. — Кто представляет власть народу, тот во многом и считается элитой. Именно поэтому в 90-е годы в России элитой часто называли ту часть политического истеблишмента, который на самом деле элитой не являлся. Это те же демократы: Немцов, Хакамада, Боровой. Они много светились, пытались донести свои программы до общества, но при этом никакого реального влияния на принятие государственных решений не имели. Поэтому строго научное понимание элиты отличается от обывательского тем, что обывателю не всегда дано знать, кто на самом деле является реальным представителем элиты. Элита вообще очень многие решения принимает в глубокой тайне и теми людьми, на которых никогда не подумаешь.
В последние 15—20 лет неотъемлемой частью характеристики принадлежности к элите стал являться материальный достаток. Более того, возможность излишнего, роскошного, престижного потребления.
— На мой взгляд, — считает Андрей Некипелов, лидер Челябинского регионального отделения Союза правых сил (СПС), — представление простых людей об элите в советское время мало чем отличается от современного — это человек в лимузине, в «членовозе». Сменилась разве что марка автомобиля. Это привело к тому, что многие люди, ради того, чтобы попасть, как им казалось, в высшие слои общества, обзаводились атрибутами этого высшего общества — дорогими автомобилями, шубами, домами, украшениями.
В бурные 90-е годы огромное количество людей имело престижные предметы, не обладая при этом самым важным — соответствующим экономическим ресурсом. Те же братки, которые покупали дорогущие машины, а на бензин денег не оставалось. Далеко не всегда такое было анекдотом, иной раз так все и происходило.
—Я не принимаю за элиту тех, кто постоянно мелькает на экранах, участвует в так называемых тусовках, крутится-вертится, — говорит Анатолий Брагин, депутат Законодательного собрания области, экс-прокурор Челябинской области. — В моем понимании есть элита по своему статусу, по признанию со стороны общества и по самоназначению. Так вот, настоящая элита — это те люди, которые признаны лучшими среди своих коллег по профессии и заслужили это признание. Это те люди, которые сформировали в себе определенные потребности, которые испытывает сегодня общество. И они олицетворяют эти потребности, духовные, нравственные, интеллектуальные. Но они не всегда широко себя рекламируют. А есть еще «куршевельская элита» — те, кто думает, что вот набрали денег и сами себя назначили элитой. Но ведь это не так.
С этим трудно не согласиться. Можно быть очень небедным человеком, владеть большим количеством крупных заводов, но при этом не быть членом элиты, потому что при всем этом человек не участвует в принятии решений. И, как правило, система от таких людей избавляется.
В наши дни кроме богатства нужно еще иметь политический статус, лучше — серьезную выборную должность. И конечно, экономические и властные ресурсы необходимо соединить с еще одной составляющей, о которой мы пока не говорили, — это силовой ресурс. То есть обладать достаточно серьезными, инструментально отстроенными связями в судах и в том, что мы собственно называем силовыми структурами — ФСБ, ГУВД, арбитражные суды, налоговой инспекцией (которая, так уж получилось, в России по-прежнему является силовым органом). Без серьезных позиций в силовом блоке невозможно считаться элитой.
Эта ситуация приводит к обратному следствию — наиболее заметные и весомые руководители силовых органов неизбежно входят в состав региональной элиты.
Двести или двадцать?
Пожалуй, одна из самых сложных задач при исследовании элиты, тем более региональной — количественно определить численность изучаемой группы. Ольга Крыштановская в своей
книге «Анатомия российской элиты» относит по формальным признакам к общефедеральной элите высшее руководство страны, правительство, парламент, первых руководителей регионов и первый эшелон бизнес-элиты. По ее мнению, в 2002 году численность федеральной элиты составила 1048 человек.
Если перенести этот подход на изучение региона, в частности на Челябинскую область, то получается, что в региональную элиту Южного Урала входят:
Высшее руководство области (губернатор, его первые заместители, председатель Законодательного собрания, председатель областного суда, члены областного совета безопасности, в том числе руководители региональных управлений силовых структур — ФСБ, МВД, Госнаркоконтроля, таможни, налоговой инспекции и т.п.) — примерно 20 человек.
Правительство области (министры плюс председатель Законодательного собрания области и вице-губернаторы, включая мэра Челябинска Михаила Юревича) — 13 человек.
Парламент (Законодательное собрание области) — 60 человек.
Муниципальная элита (главы и председатели собраний городов и районов области) — около 90 человек.
Бизнес-элита (руководители либо собственники крупнейших субъектов экономики региона) — около 30 человек.
Представители региона, имеющие федеральный политический статус (члены Совета Федерации, депутаты Государственной думы) — 10 человек.
При этом надо заметить, что некоторая часть элиты совмещает несколько статусов, являясь одновременно владельцами или руководителями крупнейших предприятий и депутатами регионального парламента либо депутатами Государственной думы, либо относятся и к муниципальной элите либо ЗСО, и к правительству области.
Итого, если учитывать «совмещение статусов», — чуть более 200 человек.
Однако есть и другие критерии подсчета. В частности, способность влиять на принятие ключевых для жизни общества (в нашем случае — региона) решений.
— Таких людей максимум 20 человек на весь Южный Урал, — утверждает политолог Юрий Чанов. — Среди них высшие руководители исполнительной власти, представители Законодательного собрания, представители отдельных региональных управлений структур федеральной власти и силовых органов.
— Людей, которые принимают ключевые решения, не так много, — в свою очередь утверждает депутат Законодательного собрания области, председатель совета директоров Челябинского трубопрокатного завода Александр Федоров. — Прежде всего, это губернатор, мэры городов. И, конечно же, депутатский корпус, который сам по себе попадает в политическую элиту уже в силу того, что его избрали граждане и от работы которого сегодня многое зависит.
А вот депутат Государственной думы Георгий Лазарев и вовсе считает, что количественно измерять элиту неправильно.
— Я не раз убеждался в том, — утверждает он, — что, когда происходит какой-то исторический момент, срез, появляются люди, которые востребованы именно этим временем, и именно в то или иное время проявляют свои лучшие качества. А затем, когда наступает другое время, они могут уйти. Или интерес потеряют, или переориентировали себя. Это тоже важный момент. Любая деятельность, будь то политика, экономика, наука, зависит от того, как человек рассматривает сам себя. Интересно ему именно это или нет. При этом интересно не в плане денег или еще чего, а скорее в плане самовыражения.
— Элита — это та часть населения, которая, прежде всего, берет на себя груз ответственности, решение тех проблем, которые стоят перед обществом, — подытоживает председатель Законодательного собрания области Владимир Мякуш.
Современная элита Челябинской области не возникла в одночасье, а формировалась в течение довольно долгого времени. При этом на ее персональный и качественный состав по влияло множество событий, происходивших в мире, стране и регионе в последние 15—20 лет. Подробнее об этом — в следующей серии нашего проекта.
Теория элит возникла на рубеже 19 и 20 веков. Ее основоположниками считаются итальянские социологи Гаэтано Моска и Вильфредо Парето. Первый в 1881 году сформулировал теорию правящего класса, второй полутора десятилетиями позже ввел в обиход сам термин «элита».
— Все концепции изучения элит, которые сегодня существуют, опираются на труды Парето, — считает доцент кафедры социологии Южно-Уральского госуниверситета Евгений Трошкин. — Это либо его критика, либо развитие его идей. Вместе с Моской и еще одним итальянцем Михелсом они создали новый для тех времен подход деления общества не на классы, а на элиту и на массу. При этом элита — это те, кто управляет массой и в некотором роде ведет ее за собой. К массе же принадлежат все остальные люди, которые не могут ставить перед собой цели и в силу этого не знают своего пути без элиты. Отсюда, с точки зрения Парето, элита — не просто самый важный элемент любого общества, но единственное, что вообще придает ему смысл.
— Если говорить о современной эпохе, — продолжает мысль коллеги Андрей Пасс, заведующий кафедрой этнополитологии Челябинского государственного университета, — то она с легкой руки французских политических философов, таких как Фуко, Дорида, Делез, названа постмодернистской. То есть место и роль политической сферы кардинальным образом меняется. Если раньше элита выражала интересы тех, кого она представляла (так называемая представительская демократия), то сейчас, в эпоху модернити, класс политических профессионалов обособился от общества и в значительной степени превратился в замкнутую касту. Как мне кажется, это существенная особенность встречается впервые, и мы являемся свидетелями, очевидцами этого процесса.
Критериев, по которым оценивается элита, специалисты называют всего два. Первый — критерий качества, предполагающий, что элита — это нечто лучшее. Этот способ идет из далекого прошлого, предполагая, что элита — это аристократы, то есть лучший, благородный, достойный и так далее. И второй критерий — власть. Элита — это те, кто у власти, те, кто управляет. Лучшие они или худшие, неважно, важно лишь то, что в их руках рычаги управления.
Кроме того, в науке существует понятие так называемого «множества элит». Имеется понятие региональной элиты, духовной, интеллектуальной, технической, научной, культурной и прочих элит.
— Подход, исходящий из власти, предполагает, что элита — это те, кто управляет, в нашем случае, регионом, наукой или культурой, — объясняет Евгений Трошкин. — В случае с политикой элита — это люди, занимающие высокие государственные посты, плюс представители крупного бизнеса, который взаимодействует с политикой (хотя есть, правда в очень редких случаях, и крупный бизнес, с политикой не взаимодействующий) и этим участвует в экономической политике. То же с культурой или наукой. Все вертится вокруг политиков, имеющих возможность принимать решения и могущих отстаивать эту возможность.
В нашей стране до конца 80-х годов прошлого века правящая элита практически не изучалась. Население не должно было знать о жизни тех, кто ими управлял.
— Более того, — утверждает Евгений Трошкин, — в советское время термин «элита» использовался, но лишь для критики буржуазного общества. Хотя в СССР была самая настоящая элита, пусть она и называлась номенклатурой. При этом между элитой и номенклатурой есть принципиальная разница. Элита свои властные полномочия отстаивает сама. Номенклатуре же это было положено по должности. Современная российская элита все больше походит на элиту согласно западным образцам: она власть берет и власть удерживает.
В наше время изучение элит стало даже несколько модным. Появилась научная дисциплина, называемая элитологией. Один из тех, кто считает себя ее создателем, — Геннадий Ашин. Другой, возможно, самый известный на сегодняшний день российский специалист по изучению элит — заведующая сектором изучения элит Российской академии наук Ольга Крыштановская, чьи статьи и книги становятся настоящими бестселлерами. Ее определение элиты звучит так: «Это правящая группа общества, являющаяся верхней стратой политического класса. Элита стоит на вершине государственной пирамиды, контролируя основные, стратегические ресурсы власти, принимая решения общегосударственного уровня. Элита не только правит обществом, но и управляет политическим классом, а также создает такие формы организации государства, при которых ее позиции являются эксклюзивными». Кроме того, она же определяет элиту, как «группу, отличающуюся от других вовсе не достоинствами, а функциями, которые и наделяют ее статусом, ластными ресурсами, способностью навязывать свою волю другим». Жестко, но очень точно.
Понты и атрибуты
Однако научное понимание термина «элита» весьма существенно отличается от стереотипов и представлений об элите простых граждан.
— В бытовом понимании элита — прежде всего, лицо власти, — считает политолог Юрий Чанов. — Кто представляет власть народу, тот во многом и считается элитой. Именно поэтому в 90-е годы в России элитой часто называли ту часть политического истеблишмента, который на самом деле элитой не являлся. Это те же демократы: Немцов, Хакамада, Боровой. Они много светились, пытались донести свои программы до общества, но при этом никакого реального влияния на принятие государственных решений не имели. Поэтому строго научное понимание элиты отличается от обывательского тем, что обывателю не всегда дано знать, кто на самом деле является реальным представителем элиты. Элита вообще очень многие решения принимает в глубокой тайне и теми людьми, на которых никогда не подумаешь.
В последние 15—20 лет неотъемлемой частью характеристики принадлежности к элите стал являться материальный достаток. Более того, возможность излишнего, роскошного, престижного потребления.
— На мой взгляд, — считает Андрей Некипелов, лидер Челябинского регионального отделения Союза правых сил (СПС), — представление простых людей об элите в советское время мало чем отличается от современного — это человек в лимузине, в «членовозе». Сменилась разве что марка автомобиля. Это привело к тому, что многие люди, ради того, чтобы попасть, как им казалось, в высшие слои общества, обзаводились атрибутами этого высшего общества — дорогими автомобилями, шубами, домами, украшениями.
В бурные 90-е годы огромное количество людей имело престижные предметы, не обладая при этом самым важным — соответствующим экономическим ресурсом. Те же братки, которые покупали дорогущие машины, а на бензин денег не оставалось. Далеко не всегда такое было анекдотом, иной раз так все и происходило.
—Я не принимаю за элиту тех, кто постоянно мелькает на экранах, участвует в так называемых тусовках, крутится-вертится, — говорит Анатолий Брагин, депутат Законодательного собрания области, экс-прокурор Челябинской области. — В моем понимании есть элита по своему статусу, по признанию со стороны общества и по самоназначению. Так вот, настоящая элита — это те люди, которые признаны лучшими среди своих коллег по профессии и заслужили это признание. Это те люди, которые сформировали в себе определенные потребности, которые испытывает сегодня общество. И они олицетворяют эти потребности, духовные, нравственные, интеллектуальные. Но они не всегда широко себя рекламируют. А есть еще «куршевельская элита» — те, кто думает, что вот набрали денег и сами себя назначили элитой. Но ведь это не так.
С этим трудно не согласиться. Можно быть очень небедным человеком, владеть большим количеством крупных заводов, но при этом не быть членом элиты, потому что при всем этом человек не участвует в принятии решений. И, как правило, система от таких людей избавляется.
В наши дни кроме богатства нужно еще иметь политический статус, лучше — серьезную выборную должность. И конечно, экономические и властные ресурсы необходимо соединить с еще одной составляющей, о которой мы пока не говорили, — это силовой ресурс. То есть обладать достаточно серьезными, инструментально отстроенными связями в судах и в том, что мы собственно называем силовыми структурами — ФСБ, ГУВД, арбитражные суды, налоговой инспекцией (которая, так уж получилось, в России по-прежнему является силовым органом). Без серьезных позиций в силовом блоке невозможно считаться элитой.
Эта ситуация приводит к обратному следствию — наиболее заметные и весомые руководители силовых органов неизбежно входят в состав региональной элиты.
Двести или двадцать?
Пожалуй, одна из самых сложных задач при исследовании элиты, тем более региональной — количественно определить численность изучаемой группы. Ольга Крыштановская в своей
книге «Анатомия российской элиты» относит по формальным признакам к общефедеральной элите высшее руководство страны, правительство, парламент, первых руководителей регионов и первый эшелон бизнес-элиты. По ее мнению, в 2002 году численность федеральной элиты составила 1048 человек.
Если перенести этот подход на изучение региона, в частности на Челябинскую область, то получается, что в региональную элиту Южного Урала входят:
Высшее руководство области (губернатор, его первые заместители, председатель Законодательного собрания, председатель областного суда, члены областного совета безопасности, в том числе руководители региональных управлений силовых структур — ФСБ, МВД, Госнаркоконтроля, таможни, налоговой инспекции и т.п.) — примерно 20 человек.
Правительство области (министры плюс председатель Законодательного собрания области и вице-губернаторы, включая мэра Челябинска Михаила Юревича) — 13 человек.
Парламент (Законодательное собрание области) — 60 человек.
Муниципальная элита (главы и председатели собраний городов и районов области) — около 90 человек.
Бизнес-элита (руководители либо собственники крупнейших субъектов экономики региона) — около 30 человек.
Представители региона, имеющие федеральный политический статус (члены Совета Федерации, депутаты Государственной думы) — 10 человек.
При этом надо заметить, что некоторая часть элиты совмещает несколько статусов, являясь одновременно владельцами или руководителями крупнейших предприятий и депутатами регионального парламента либо депутатами Государственной думы, либо относятся и к муниципальной элите либо ЗСО, и к правительству области.
Итого, если учитывать «совмещение статусов», — чуть более 200 человек.
Однако есть и другие критерии подсчета. В частности, способность влиять на принятие ключевых для жизни общества (в нашем случае — региона) решений.
— Таких людей максимум 20 человек на весь Южный Урал, — утверждает политолог Юрий Чанов. — Среди них высшие руководители исполнительной власти, представители Законодательного собрания, представители отдельных региональных управлений структур федеральной власти и силовых органов.
— Людей, которые принимают ключевые решения, не так много, — в свою очередь утверждает депутат Законодательного собрания области, председатель совета директоров Челябинского трубопрокатного завода Александр Федоров. — Прежде всего, это губернатор, мэры городов. И, конечно же, депутатский корпус, который сам по себе попадает в политическую элиту уже в силу того, что его избрали граждане и от работы которого сегодня многое зависит.
А вот депутат Государственной думы Георгий Лазарев и вовсе считает, что количественно измерять элиту неправильно.
— Я не раз убеждался в том, — утверждает он, — что, когда происходит какой-то исторический момент, срез, появляются люди, которые востребованы именно этим временем, и именно в то или иное время проявляют свои лучшие качества. А затем, когда наступает другое время, они могут уйти. Или интерес потеряют, или переориентировали себя. Это тоже важный момент. Любая деятельность, будь то политика, экономика, наука, зависит от того, как человек рассматривает сам себя. Интересно ему именно это или нет. При этом интересно не в плане денег или еще чего, а скорее в плане самовыражения.
— Элита — это та часть населения, которая, прежде всего, берет на себя груз ответственности, решение тех проблем, которые стоят перед обществом, — подытоживает председатель Законодательного собрания области Владимир Мякуш.
Современная элита Челябинской области не возникла в одночасье, а формировалась в течение довольно долгого времени. При этом на ее персональный и качественный состав по влияло множество событий, происходивших в мире, стране и регионе в последние 15—20 лет. Подробнее об этом — в следующей серии нашего проекта.
Поделиться
