Город жизни и смерти

В челябинском кинотеатре «Знамя» в рамках культурно-благотворительной акции, организованной ЧТПЗ при поддержке областного правительства и приуроченной к 65-летию Победы в Великой Отечественной войне, для ветеранов, студентов вузов и старшеклассников состоялся показ художественного фильма «Ленинград».

Эпос Александра Буравского, идущий тремя копиями, увидят в 24 кинотеатрах области. Увидят, правда, с некоторым опозданием — официальная российская премьера прошла 21 января.

По формату лента дублирует приснопамятный «Адмиралъ» с Константином Хабенским — в «Ленинграде» тоже прослеживается оценка исторических событий с современных позиций. Но прослеживается она как-то неожиданно. То есть с одной стороны фильм по духу напоминает советские ленты о Великой Отечественной войне. С другой — это напоминание нивелируют западные актеры первого и второго эшелона (Гэбриел Бирн, Мира Сорвино и Армин Мюллер-Шталь), непонятно, каким образом выписанные в сей проект и смотрящиеся тут также неожиданно, как чупакабра в московском зоопарке. Эти ребята вносят в картину свою манеру игры (особенно Сорвино, так как она фактически главная героиня рассказанной истории), но на фоне грубых монтажных склеек, съемки телевизионного формата и народных актеров (Ильина, Абдулова, Ефремова и прочих, играющих тут с явным переигрыванием), образует натужную эклектику. Тяжелоперевариваемое сочетание несочетаемого случается в первую очередь из-за того, что сам по себе «Ленинград» это еще один «ура-патриотический» продукт, которому не хватает хорошего вкуса и традиции, чтобы перерасти в удачное кино.

Впрочем, монтажные склейки, буквально проглатывающие сюжет, можно списать на то, что на 15 мая назначена телевизионная премьера «Ленинграда», который (как и уже упомянутый «Адмиралъ») пойдет в форме сериала. Поэтому большая часть нарративных линий, надо полагать, получит свое объяснение. Но это все равно не спасает картину от ее варварской натуры. Нет, она честно старается показать страдания людей, оказавшихся в блокадном Ленинграде. Однако делает это настолько топорно, очевидно и намеренно слезливо, что проникнуться симпатией к идеям постановщиков картины не представляется простым делом.

В один, особенно ударный момент — во время бомбежки города — в кадр вставлена сцена с обезумевшей лошадью. «Ленинград», по-моему, и есть эта самая лошадь, одичавшая от тех возможностей, что были ей представлены (не каждый день, согласитесь, в российских картинах снимаются звезды уровня Гэбриела Бирна), но не сумевшая с ними совладать. С другой стороны российский мэйнстримовый кинематограф так редко приносит радость, что, наверное, из-за нереализованных амбиций «Ленинграда» не стоит делать такую уж большую трагедию.