Путь к сердцу. О высоких технологиях хирургии рассказывает Олег Лукин, главный врач федерального кардиоцентра в Челябинске

Немного о собеседнике: Олег Лукин, главный врач Челябинского федерального центра сердечно-сосудистой хирургии Министерства здравоохранения России, хирург высшей категории, кандидат медицинских наук.

Такая судьба

О выборе профессии Лукин говорит так:

— Медицина — судьба. Кардиохирургия — скорее, случай и неравнодушие людей, которые в момент выбора оказались рядом.

Выпускник мединститута, Олег Лукин действительного мог свернуть с дороги в кардиохирургию, когда должен быть отработать положенное время по распределению. Но «красному» дипломнику, который уже давно был замечен по работе в научном кружке, и еще двум отличникам предложили остаться.

Кафедра госпитальной хирурги оказалась отличной школой общей хирургии, связанной с именами корифеев челябинской медицины. Через год — предложение специализироваться по кардиохирургии. Сказать, что это было для начинающего врача мечтой — ничего не сказать. Кардиохирургией бредила вся молодежь, справедливо считая эту область медицины высшим пилотажем. Операции на открытом сердце делали блестящие хирурги: Юрий Иванович Малышев, Геннадий Александрович Редькин, Виктор Иванович Гладышев и другие. Их профессиональная смелость, мастерство заражали. И молодые ординаторы вместо положенных дежурств часто брали дополнительные. И вовсе не для того, чтобы заработать: ночью привозили самых сложных, тяжелых больных, — такой опыт трудно переоценить.

Второй раз Олега Лукина «удержал» на избранном пути профессор Малышев, когда ординатора хотели забрать в армию. Юрий Иванович написал военкому письмо с просьбой — дать возможность перспективному врачу продолжить освоение нового направления в хирургии. Объяснил, что в такой профессии перерывы перечеркнут все. И был понят!

Но и после ординатуры возникла проблема: на кафедре не было свободной ставки. И тогда уже главный врач областной больницы Григорий Гроссман обратился к руководителю облздрава Владимиру Макарову, который тоже пошел навстречу и выделил ставку.

Олег Павлович проработал в областной больнице 24 года, состоялся здесь как врач, сформировался как личность и руководитель. Уже четвертый год он возглавляет федеральный центр сердечно-сосудистой хирургии в Челябинске, где делаются тысячи операций с использованием самых современных методов хирургического лечения сердца и сосудов.

Стартовая площадка

— Олег Павлович, сегодня стали буквально синонимами понятия «кардиоцентр» и «высокие технологии». Но ведь высокотехнологичная хирургия существовала в России, в том числе в Челябинске, гораздо раньше.

— Да, хотя у многих создается впечатление, что все современные высокие технологии пришли к нам с Запада. Но то, что делали в восьмидесятых кардиохирурги областной больницы, было настоящей революцией. Именно там впервые сделал операцию на открытом сердце Геннадий Николаевич Швиндт, а первую операцию по протезированию клапанов — Юрий Иванович Малышев.

У них не было такой аппаратуры, как у нас сегодня, таких расходных материалов и многого другого. Но была профессиональная смелость, мастерство, стремление победить самые сложные, уносящие жизни болезни. Именно это поколение создало целую научную школу, благодаря чему штат нашего центра оказался готовым работать в новых условиях, причем командой.

— Какой смысл вы вкладываете в понятие высокие технологии?

— Это использование достижений самых передовых наукоемких отраслей: промышленности, электроники, робототехники, фармакологии, всего, что позволяет расширить спектр заболеваний, поддающихся лечению. Оперировать больных, считавшихся ранее неоперабельными, минимизировать риски, улучшив в конечном счете и продолжительность, и качество жизни человека. Именно высокотехнологичная кардиохирургия снизила пятнадцатипроцентную цифру летальности до полупроцента.

— Результат фантастический, но это дорогостоящая и очень сложная хирургия. По какому пути идет ее дальнейшее развитие?

— В перспективе — совершенствование эндоваскулярной хирургии, когда большинство вмешательств будут делать рентгенхирурги без вскрытия грудной клетки. Ведь и сегодня сосуды «чинят» через малые разрезы, проколы, бескровно. Существуют технологии, когда врач удаляет пораженные куски прямо через сосуды, вшивает трасплантаты и даже заменяет клапаны сердца.

Операции на открытом сердце делаются часто, когда сосуды и клапаны уже разрушены. Задача — не допускать инфарктов, инсультов, выявить болезнь на ранней стадии. Для этого необходима высокотехнологичная диагностика, всеобщая диспансеризация, о которой так много говорят, и, конечно, внимание человека к собственному здоровью.

— Олег Павлович, понятно, что операции на открытом сердце с использованием искусственного кровообращения — это крайний случай — здесь максимум рисков при всех достижениях медицины. Но в свое время вы сделали первую операцию коронарного шунтирования на работающем сердце, не «отключая» его на момент хирургического вмешательства…

— В то время это был единственный шанс спасти пациента, у которого было еще и больное легкое. Такие люди имеют противопоказания и сегодня, хотя аппараты искусственного кровообращения (АИК) стали совсем другими, более совершенными. А тогда я применил технологию нашего отечественного хирурга Колесова. Позже революционная технология Колесова была несправедливо забыта, хотя актуальна и сегодня.

Успеть до инфаркта

— В чем сложность операций на работающем сердце?

— Их очень много. Ведь сшивать мелкие сосуды можно только на «сухом» поле, а сердце то работает. В первые годы оперировали в четыре руки. Второй хирург обеспечивал «сухой» фронт работы, «оттягивая» ткани сердца, пережимая сосуды, — в общем, сложностей хватало.

Помню, к нам приехал из Голландии доктор Брутель и привез изобретенные им специальные держатели для расширения операционного поля — он занимался внедрением новых технологий. И сделал показательную операцию. Кстати, его пациент, известный в области геолог, которому 80, проходил у нас недавно контрольный осмотр — он жив до сих пор и даже работает! Брутель тогда многому удивлялся, а уезжая, оставил нам кое-какие инструменты.

Вообще, челябинская кардиохирургия рождалась с большими сложностями: энтузиасты пробивали новые идеи с невероятным упорством, было ощущение, что это люди из особого сплава, они не щадили себя, шли вперед. И по большому счету создали платформу для развития в области этой важнейшей отрасли медицины.

— Челябинцам в последнее время все чаще сообщают об операциях, впервые сделанных в вашем центре. Не всем понятны термины, но люди понимают: взята очередная вершина, невозможное становится возможным, сегодня это единичные случаи, порой уникальные. Но любой успех — это еще один шаг в борьбе с врагом № 1, как называют сердечно-сосудистые заболевания, а единичный успех может скоро стать обычной практикой. Какие вообще наблюдаются тенденции с развитием и совершенствованием технологий?

— Я уже говорил об актуальности колесовской идеи: операций на работающем сердце. Будущее — за эндоваскулярной кардиохирургией. Не надо ждать беды, самое эффективное — помочь больному, когда у него только появились первые признаки стеноза — сужения сосудов. Если не обратить на это внимание, сосуды, в конечном счете, «забьет», нарушится кровообращение, последует разрушение стенок, затем клапанов и сосудов сердца.

Если же хирург в самом начале удалит стеноз, расширив сосуд, то больной может жить еще долго и с хорошим качеством.

— Но стенты недолговечны, их приходится менять через несколько лет…

— Это устаревшая информация. Сегодня качество трасплантатов принципиально отличается от ранее используемых. Это тоже результат высоких технологий в разработке и изготовлении искусственных сосудов. Появились уникальные технологии покрытия, позволяющие стентам «растворяться» в организме, оставляя протоки сосудов свободными. Это последние достижения в технике стентирования, которая продолжает совершенствоваться. Все другие технологии, конечно же, будут востребованы. Просто их количество должно в перспективе снижаться.

Через окклюдер

— Кстати, Олег Павлович, по поводу операции по расслоению аневризмы много шумела пресса. Потому, что они сделаны впервые? Или потому, что наши хирурги использовали нестандартные решения?

— Главное, конечно, в том, что они были сделаны впервые. Но не менее важно и то, что были использованы новые возможности в технологиях, которые уже известны. И мы поняли, что можем помочь тем, кому не могли помочь раньше. Ведь даже новые появившиеся инструменты иногда дают возможность внести какое то решение в известную технологию. К сожалению, мы зависим от оборудования, расходных материалов, лекарств, которые покупаем за рубежом.

Слишком много упущено, — но ряд шагов к исправлению ситуации делается. Например, в Подмосковье завершается строительство совместного предприятия по выпуску коронарных стентов. Я побывал там недавно. Так вот, уже в 2016 году потребность в этих материалах будет удовлетворена на 60 процентов, а еще через время отечественная медицина обеспечит себя полностью стентами высокого качества и по более низкой цене. Такая же тенденция с разработкой моделей искусственных клапанов сердца. Это реальность, которая обеспечит нам определенную независимость от зарубежных поставщиков.

Пересадка сердца реальна

— А как обстоят дела с донорскими сердцами? Или перспектива с их пересадкой так и остается из-за несовершенства законодательства лишь перспективой?

— Сейчас как раз появился свет в конце тоннеля. В законодательстве, наконец то, прописаны все тонкости, исключающие разное толкование закона. В результате за два года количество пересадок сердца в стране увеличилось в разы. Появилась программа развития трансплантологии сердца. Она принята, решены вопросы финансирования и квот.

— Наш центр готов к этому?

— Хирурги — да. Ведь сама операция — не удивляйтесь, — не такая уж сложная. Проблема в другом: подобрать донорский орган, быстро его доставить, подготовить больного и так далее. Для этого должны быть созданы новые службы. Все непросто. Хотя… Областная больница с первыми операциями по трансплантологии почек продемонстрировала готовность к подобной работе. Все когда то начинается. Главное, реальная возможность изменить ситуацию появилась.

— Недавно в СМИ появилось сенсационное сообщение: 83-летней американке удалили и заменили пораженный митральный клапан через прокол!

— Это результат использования транскатетерной технологии, когда все манипуляции производятся через сосуд. Она применяется, когда других возможностей у человека уже нет. В нашем центре сейчас два пациента ждут очереди на аналогичные операции, они дорогостоящие, мы должны получить квоты. Это очень перспективная технология — ее использование поможет многим продлить жизнь.

— Олег Павлович, челябинский центр в пятерке лучших в России. В пятерке — значит, отлично? Что за этой цифрой: количество операций, качество лечения?

— И то, и другое. Я бы назвал третье и главное — доступность высокотехнологичной помощи населению, использование самых современных методов лечения, внедрение нового. В центре создана команда, которая поставила на поток операции, которых больные ждали годами. У нас реально получает развитие такое востребованное направление, как аритмология, получила толчок к развитию детская кардиохирургия — мы оперируем детей с врожденными пороками, только что родившихся малышей, постоянно сокращаем уровень противопоказаний к операциям. Наши специалисты работают творчески, не боятся проявить инициативу, постоянно учатся, ищут и осваивают новое.

— Недавно мне встретилось в Интернете такое определение высокотехнологичной медицины: в идеале операция должна быть роботизирована, руки хирурга будут не нужны. Что вы думаете по этому поводу?

Я думаю, что медицина вообще и высокие технологии в частности неотделимы от человеческого фактора: сочувствия, милосердия, атмосферы взаимоотношений. На мой взгляд, это необходимо не только больному, но и врачу. И тут ничего не изменишь.