Врач — пациент — болезнь. На чьей стороне в этой тройке больной?

Медицинское сообщество переживает сложные времена. Текущие тенденции в здравоохранении предполагают укрупнение и создание многопрофильных центров, за счет того, что многие отделения и специализированные центры при районных поликлиниках будут упразднены или войдут в состав более крупных медучреждений, где есть все виды помощи.

Именно на эту тему прошла на днях телепередача, которую вел ведущий рубрики «Время покажет» Петр Толстой. Присутствовали врачи Москвы и чиновники от медицины. Это было трудно назвать разговором. Страсти кипели, как иногда в передачах Андрея Малахова, где в процессе перетряхивания грязного белья семейных отношений родственнички бросаются друг на друга с кулаками. Здесь не дрались, но утихомирить гостей студии ведущему удавалось не всегда. Толстой на фоне кадров с «картинкой» огромной очереди за талонами задавал присутствующему начальству, кивая на экран, один вопрос: будет ли от такого укрупнения лучше больным, а главное, исчезнут ли эти кошмарные очереди в регистратуры. Начальство от ответов виртуозно увертывалось, а Петр Толстой, взывая руками и глазами к небу, повторял вопрос с маниакальным упорством. На его так конкретно никто и не ответил.

И все же один из высоких начальников проговорился: не хватает 37 тысяч врачей в поликлиниках, а уж то, что происходит за кольцевой дорогой, не выдерживает никакой критики. Предполагается, что «хорошие врачи» перейдут в многопрофильные центры, а остальные вынуждены пойти в поликлиники или ездить на работу в область. Можно только представить, кто будет определять, хороший ли это специалист или просто «удобный», как не имеющие компьютера старики будут записываться в электронную очередь, которая должна поредеть в связи с таким прогрессом.

Услуги или помощь

Редакция решила поинтересоваться, что думают по этому поводу наши медики. В диалоге приняли участие главный врач Челябинского онкологического диспансера, член-корреспондент РАН, профессор Андрей Важенин и главный офтальмолог Челябинской области, доктор медицинских наук, профессор Ирина Панова. Но разговор неожиданно принял совсем другой оборот.

А. Важенин: — Прежде всего, я хотел бы обратить внимание на слова: «медицинские услуги», «медицинское обслуживание», которые вошли в нашу жизнь и уже никого не удивляют. По отношению к медицине это просто некорректно. Мы не оказываем услуги, наша задача — лечить, помогать, спасать. Но сам факт появления такой терминологии говорит о снижении авторитета профессии врача, хотя сама наука сделала в последние годы гигантский шаг в своем развитии. Немало болезней теперь лечится, благодаря более совершенному диагностическому оборудованию и внедрению высоких технологий. Улучшилось качество жизни многих тяжелых пациентов. Но этого население словно не замечает. Стоит случиться чему то негативному, наши СМИ набрасываются на жареную тему с энтузиазмом, достойным лучшего применения. И ведь не придерешься, был факт. Но как его подают! Предлагают порой высказаться некомпетентным людям, которые готовы смешать с грязью медицину в целом.

И. Панова: — Здравоохранение — отражение тех болезненных явлений, которые происходят в обществе. Телевидение борется за рейтинги: конечно, передачу о высокотехнологичной медицине будет смотреть гораздо меньше людей, чем обсуждение ошибки, которые, к сожалению, случаются как в любой отрасли. Когда же мы говорим об «услугах», то люди считают, что медики их обязаны «обслуживать», гарантируя качество. Однако стопроцентной гарантии, когда речь идет о здоровье, ни один врач дать не может, реакция организма на лечение порой непредсказуема и зависит от множества факторов.

А. Важенин: — Настоящий профессионал гарантий давать никогда не будет, это делают только шарлатаны, которых развелось большое количество. И вот результат: врачу не верят, покупают какие то чудодейственные снадобья и аппараты. Недавно в поликлинике диспансера произошел невероятный случай: пациенты избили врача. Они приехали без направлений из другой области и потребовали, чтобы их лечили в Челябинске. Врач объяснил, что по существующему законодательству больные должны лечиться в своем регионе или добиваться квоты на лечение в другом. И получил…

Миф о бесплатной медицине

И. Панова: — Случай беспрецедентный. Врач, на которого напали, — а в службе скорой помощи бывает и не такое — оказался беззащитным перед агрессией. Больные часто ссылаются на конституцию, которая гарантирует своим гражданам квалифицированную медпомощь, напоминают о клятве Гиппократа, не желая знать, что существуют прописанные стандарты оказания такой помощи. Сколько приходится выслушивать негативного в свой адрес, а ведь мы — живые люди, которые часто работают с большим напряжением.

А. Важенин: — Население все еще живет мифом о бесплатной медицине, которая на самом деле требует очень больших вложений. Времена доктора Айболита в прошлом, но ведь и он должен был покупать градусники и шоколадки для зверей. Вопрос в том, кто заплатит за этот градусник. Все кивают на германский и израильский опыт, но я позволю себе сослаться на Бисмарка, который утверждал: о чем бы ни говорили, в конце все упирается в деньги. По сравнению с этими странами Россия выделяет на медицину средств гораздо меньше и в связи с новой реформой вряд ли что то улучшится. Надо понять: какое внимание общество уделяет медицине, ровно столько же получает в ответ. По сравнению с высокоразвитыми странами Россия в разы меньше выделяет средств на здравоохранение. Даже небогатая Белоруссия выделяет на здоровье нации больше семи процентов ВВП, а Россия чуть больше трех. Поэтому вовсе не каждый человек может получить необходимую качественную помощь, требующую дорогостоящих лекарств.

И. Панова: — Но именно это положение позволяет пациентам утверждать, что «они имеют право», а мы «обязаны и должны».

За рубеж или за чудесами?

А. Важенин: — Любое медицинское учреждение имеет свой бюджет, которым может распоряжаться. Пациенты скорее всего не имеют об этом представления, потому что в общественном мнении со времен советской власти декларируется идея бесплатной медицине. К тому же СМИ всегда проинформируют о том, что суд обязал какое то учреждение выделить деньги на дорогостоящее лекарство, которых в реальности у медиков нет, просто вопрос решили индивидуально. Это длинный разговор о страховой медицине, где традиционно существует много проблем. Иногда человек, заплативший за жизнь минимум налогов, требует дорогостоящее лекарство. У него одинаковые права с тем, кто заплатил налогов в разы больше. За рубежом такое невозможно, там понимают, что за страховку надо платить, и знают, на какой объем медицинской помощи могут рассчитывать, если обратятся к доктору. Там просто другая система страхования, когда уравниловка отсутствует.

И. Панова: — Но многие не имеют об этом реального представления, считая, что хорошая медицина обязательно за рубежом. А вера в чудеса? Сколько денег люди платят за какие то «грибы», водоросли, «субстанции», которые лечат «от всего»! Что с нами происходит? Информированность населения низкая, ощущение, что многие не имеют самого общего представления о цивилизованной медицине, чем и пользуются шарлатаны. Еще есть этакие «знатоки», которые, нахватавшись в Интернете поверхностных знаний, начинают спорить с врачом.

А. Важенин: — Когда в Челябинске появился кибернож, то после восторженных, порой преувеличенных сведений о новинке, у многих возникло ощущение, что это панацея. Звонит женщина из дальневосточного города, просит взять мужа на операцию. А у него рак в последней стадии, множество метастазов. Объясняю, что время упущено, кибернож уже не поможет, а она в ответ: «вы повязаны с нашими онкологами, он же умирает». К сожалению, человек смертен, осознавать это больно. Приведу такой пример. Три года назад у нас умер пациент в послеоперационный период. Все было сделано правильно, но организм не выдержал. Так бывает в том числе в любой стране, при наличии самого современного оборудования и высококвалифицированного медперсонала. Несчастье, медики тоже переживают, они не закалены, у них не самая толстая кожа, как думают многие. И сообщать родным о смерти очень тяжело. Так вот, вскоре появляется вдова, заходит ко мне и открытым текстом заявляет: «У нас были кредиты. И если вы мне дадите полтора миллиона рублей, я закрываю дверь и вы меня больше не увидите. Если нет, я вас замотаю по судам. И ведь мотает! В последние годы иски сыплются, как из рога изобилия. На заборах столичной «каширки» висят объявления: «выиграю любое дело за 30 процентов от суммы иска». И такое не только в Москве, но и в других городах.

«Дела врачей»

И. Панова: — «Дела врачей» становятся прибыльным бизнесом. Есть еще опасная тенденция — агрессивная реклама лечения за рубежом, где часто «обрабатывая пациента» на большие деньги, его уверяют, что российская медицина очень плохая. Не раз бывало, что после шока от диагноза люди залезали в огромные долги и летели за рубеж, где им делали операции, которые давно и успешно делаются в России. Случается, что потратив большие деньги, пациенты едут домой долечиваться и узнают, что потратили их зря. Конечно, есть какие то вещи, которых нет у нас, но это все же особые случаи. Другое дело, что там более комфортные условия.

А. Важенин: — Я до сих пор недоумеваю, когда слышу о спасении известной дивы шоу- бизнеса, которую можно было лечить в том числе и в Челябинске. Приведу свой пример. Мы пролечили вполне удачно одного известного человека в Челябинске. Пациенту предстоял длительный период реабилитации, для проведения которого его коллегами была собрана необходимая сумма. Сейчас речь идет о том, что именно это обеспечило успех лечения и выздоровление! Не спорю, неплохо съездить в Карловы Вары, в Швейцарию. Однако питание, комфорт при всей их важности, это все же не лечение, а жив больной благодаря «плохим» онкологам. Еще один пример, когда не менее известный пациент в кратчайшие сроки был очень качественно обследован в диспансере, а затем уехал на лечение в Швейцарию, добившись очень немалой суммы денег. Заявление в Интернете свидетельствовало, что в России ему только навредили… Очень жаль, что в то время, когда я не имею права назвать имена этих людей, не защищен от того, что они безнаказанно клевещут на «плохую отечественную онкологию».

Синдром выгорания

И. Панова: — Таких примеров немало. Однако миф о том, что у нас все плохо, а там хорошо, живуч. Это и лежит в основе рекламы зарубежных фирм. Израиль, Германия очень популярны на этом рынке «услуг», сегодня на нем активно заявляет о себе Корея. И мы еще столкнемся с самыми непредсказуемыми последствиями этого явления. В заключение я хочу сказать вот о чем. Мы много говорим об ответственности врача перед пациентом. Но об ответственности пациентов за свое здоровье, об их очень низком уровне элементарных знаний хотя бы об анатомии человека — никогда. И это неправильно. Еще аспект: очень актуальный на сегодняшний день синдром профессионального выгорания у врачей. Причины его разнообразны — это и работа в негативном эмоциональном поле, опасность возникающих осложнений и смерти больных, действия врача в экстремальных условиях, необходимость принимать быстрые и предельно ответственные решения, повышенная ответственность, сдерживание негативных эмоций, использование больших личностных ресурсов при недостаточном признании и положительной оценке и многое другое. Недавно мы провели исследование в областной больнице № 3, сравнив две группы по 50 человек — врачей офтальмологического отделения и больных с тяжелыми заболеваниями глаз (инвалидов по зрению). Так вот, наши пациенты отличались лучшим адаптированным состоянием, в то время, как для группы медиков были характерны показатели низкого самочувствия, активности и личностной тревожности при высокой напряженности. Это, в определенной степени, позволяет нам сделать вывод, что девиз «Светя другим, сгораю сам» остается актуальным и в настоящее время. Предвижу уровень и количество претензий в адрес врачей, порой справедливых, но, повторюсь: обществу тоже необходимо измениться по отношению к медицине.

А. Важенин: — Аспектов, которые мы еще не затронули, слишком много. В конце нашего диалога я бы напомнил читателям очень мудрую мысль, высказанную еще в тринадцатом веке сирийским врачом Абдуль-Фараджем, который говорил своим пациентам: «Смотри, нас трое: я, ты и болезнь. Если ты будешь на моей стороне, нам двоим будет легче одолеть ее. Но если ты перейдешь на сторону болезни, я не в состоянии буду одолеть вас обоих». Только доверие, только разумное взаимодействие на принципах партнерства должны быть в основе отношений «врач — больной».