Занозистый лещишка-2, или Рыбалка на Большом Сунукуле

Сегодня мы с приятелями находимся на озере Большой Сунукуль (ночная рыбалка), куда нас пригласил Акимыч (сторож базы отдыха). По нашей просьбе он всю прошлую неделю кормил одну из лещевых ям (через день по килограмму мормыша). Яма оказалась за островами в дальнем левом углу, и из-за сломанного снегохода нам пришлось пешедралить по сугробам через все озеро. В общем, начало получилось не очень!

Первая поклевка на «усы» в 9 часов вечера и первый пойманный лещ потянул на 2,2 килограмма…
Пока я возился с трофеем, расселяя его в походный мешок, клюнуло в соседней лунке на «паука». Вообще-то «паук» это те же самые «усы», только с большим количеством крючков (8), которые вкупе с насадкой (мотыль, мормыш) выглядят на дне как прикормка.
Поплавок, качнувшись, все так же плавно пошел вверх. Подсечка, попытка тянуть леску — не тут-то было! Наоборот, с другого конца снасти кто-то так потянул, что пришлось сдавать назад (леска 0,16 миллиметра), а удильник заталкивать в лунку! Но это не помогло. Рыбина как шла, так и ушла, унося с собой мою крючкастую снасть. Да-а, давненько я лески не рвал! Видно еще не перевелись на Сунукуле вражеские «подводные лодки»!
Ну что ж, жалко не жалко, да у пчелки тоже жалко! Из обрывка лески рыбного пирога не состряпаешь, а посему, отложив печаль в сторону, я начинаю «лечить» раненую удочку, предварительно опустив под лед очередную порцию мормыша.

На этот раз «паука» подвязываю к более прочной леске (0,18 миллиметра, Япония), которую я использую при ловле карпа по льду. При глубине 8—10 метров такой рыбе, как лещ, оборвать ее практически невозможно. На крючки № 6 одеваю все те же «бутерброды» — мотыль и мормыш. Поперек цевья прокалываются 2—3 мотылины и уже затем насаженный чулком мормыш, который и завершает всю гастрономическую композицию.
Снасть отстроена, крючки насажены и через минуту, в ожидании очередной жертвы, паук раскинулся на дне под моей лункой. Ну что ж, счастливой ему ночной охоты!

Вопреки радужным надеждам, после обрыва лески ожидание поклевки основательно затянулось. Причина проста: крупный лещ (2 килограмма и более) в сравнительно небольших водоемах ведет обособленный образ жизни и чаще всего «косячит» тройками или парами. Когда такие «крокодилы» начинают кружить возле прикормленного места, более мелкая братва в ожидании своего часа держится поодаль. Разумеется, взяв насадку, крупняк без боя не сдается и при вываживании устраивает под лункой переполох, при этом заставляя своих собратьев призадуматься о вреде еды на ночь. Тем более, если рыбина сходит или обрывает снасть у дна. В таких случаях из прикормленной столовой почти вся озерная «публика» уносит свои «ноги»! Чтобы из-за подобных форс-мажоров до конца рыбалки не остаться у пустых лунок, я всегда заранее прикармливаю запасные места в 20—30 метрах от первоначального.

…Прошел еще час — ни тычка, хотя у моих товарищей изредка проклевывал некрупный подлещик (600—800 граммов). Около полуночи, устав глазеть в ледяные «шайки» с мертвыми поплавками, решаю сменить место. Несмотря на уличную холодрыгу, быстро переставляю палатку и перетаскиваю свои пожитки…
Новое место досталось мне с глубинным перепадом (меньше на метр), — видимо, здесь заканчивалась девятиметровая яма. На крючки «усов» насаживаю лещевый деликатес, а именно мелконарезанные дольки вареного яйца (белок). В прошлом мне не раз приходилось убеждаться в эффективности этой насадки, которая хорошо работает почему-то только в темное время суток. На «пауке» все те же «бутеры» из мормыша и мотыля. С богом!
Если прикормленный лещ стоит под лункой и до этого его никто не тревожил, поклевка происходит сразу, как только насадка оказывается возле его носа. Недаром грамотные лещатники в дневное время не высиживают эту рыбу, а ловят ее с обхода, то есть постоянно проверяют 6—10 лунок, не задерживаясь на каждой более 10 минут. Если есть рыба, она сразу себя покажет…
Едва паучий большой поплавок определился в своей новой откормленной лунке, как тут же захотел обратно и, разумеется, не от холодной воды. Поклевка! Плавный, уверенный взмах удильником и мои нервы через кончики пальцев воедино слились с угрожающе натянутой леской. Да, нет для нашего брата-рыболова минуты прекрасней…

Рыбина шла тяжело, не выказывая большого беспокойства. Цирковые кульбиты крупный лещ обычно оставляет про запас и, испытывая снасть на прочность, проделывает их перед самой лункой. Но на этот раз рыбке, уповающей на свои размеры, не повезло, поскольку японская леска была застрахована восьмикилограммовой разрывной нагрузкой.
Как и ожидалось, подтягиваемый откуда-то сбоку лещ попытался «серой мышью» с ходу проскользнуть мимо ледовой форточки, чтобы, набрав обороты, устремиться к себе на дно. Как бы не так! На этот раз я сделался упертым и не стал стравливать леску. Рыбина протестующе заходила под лункой кругами, норовя вывернуть из губы припаянный на крестовине крючок. Леска при этом скрипела и щелкала о края лунки, но держала…
Через пару минут все было благополучно закончено. Лещ весом под трешку, оказавшись на льду палатки, спутал всю леску и залил газовую подсветку. Однако мое настроение этим уже было не испортить.

Утром за нами приехал Акимыч. Поскольку его крякнувший снегоход так и не поддался реанимации, к 10 часам он прибыл на четырехкопытном «вездеходе» с прицепленными сзади розвальнями. Естественно, что, несмотря на оригинальность средства передвижения, мы обрадовались — главное, что не пешком! Пока мы скручивали и укладывали в телегу свой рыбацкий скарб, наш «снегомобиль» в одну лошадиную силу хмуро жевал сено и пускал пар в морозное утро…
В общем, мне рыбалка понравилась! Помимо двух бронзовых «плюх», общим весом 4,8 килограмма, до рассвета на вареное яйцо проклюнуло еще 12 «фанер» (600—800 граммов). Мои приятели без ухи тоже не остались, но их улов был несколько скромней (один спал, другой всю ночь лески путал).
Вывод: в глухозимье хорошая постоянная прикормка даже в лесной глухомани дает неплохой результат. Было бы желание и возможности, а рыба приложится. Так что готовьте кормушку побольше и до новых встреч на февральском льду!