Лезвие минера
8 Августа 2008
Настоящий сапер, минер, как утверждает известная поговорка, ошибается только раз. Он всегда балансирует на лезвии бритвы. Это не совсем так. Профессионал такого высочайшего класса, как подполковник запаса, ветеран войны в Афганистане, Павел Ремизов не имеет права на ошибку в минно-саперном деле напрочь. Не раз жизнь офицера висела буквально на волоске. Каждый раз он умел перехитрить все самые хитроумнейшие минные постановки.
Александр Чуносов
Настоящий сапер, минер, как утверждает известная поговорка, ошибается только раз. Он всегда балансирует на лезвии бритвы. Это не совсем так. Профессионал такого высочайшего класса, как подполковник запаса, ветеран войны в Афганистане, Павел Ремизов не имеет права на ошибку в минно-саперном деле напрочь. Не раз жизнь офицера висела буквально на волоске. Каждый раз он умел перехитрить все самые хитроумнейшие минные постановки.
На то он и профи! В конце концов, невидимая миру война минеров — это не только борьба нервов, точнее — противостояние интеллекта. Саперу каждый раз приходится разгадывать множество головоломок, и все они штучные. Причем решения должны приниматься в считанные мгновения и, что называется, набело. Без права на ошибку, без каких-либо возможностей что то заново поправить. Обычно саперы, минеры — люди непубличные, чуждые излишнего внимания. В свою «кухню» не допускают никого. Вот она — смерть, упакованная в виде мины, взрывного устройства и тому подобного. На эту дуэль сапер выходит один на один. Он здесь главный командир и главный начальник. В такой ситуации, допустим, сержанта-минера беспрекословно слушаются и многозвездочные генералы…
Сколько раз балансировал на невидимой всем остальным грани между жизнью и смертью опытнейший профессионал боевой офицер Павел Ремизов, можно только догадываться. Не очень-то привычно в его среде распространяться на эти темы. Может быть, примета такая, а может быть, грешно. Кто бы мог подумать, что минер экстракласса из многодетной семьи сельских интеллигентов пойдет именно по этой стезе. Судьба, однако! Так сложился вектор жизни Павла Ремизова.
Есть ли счастье на войне?
Очевидно, что на войне счастья быть не может по определению. Конечно же, не имеется в виду военное счастье полководца, удача солдата. Речь идет об обычном, мирном человеческом счастье. В грохоте афганской войны Павел Ремизов нашел свою единственную любовь и судьбу — это было в госпитале в Кабуле. Старшая медсестра полевого госпиталя Ирина стала для него и до сих пор остается настоящим божеством. Он увидел ее после сложнейших операций, после того, как ему зашили лицо, вынули осколки из правого глаза, сняли повязку. Именно ее, Ирину, он увидел первой, когда обрел зрение. Еще не совсем осознавая всей серьезности своих слов, сказал тогда товарищам по больничной палате: «Ребята, запомните, она будет моей женой». Над бравым лейтенантом тогда соседи по койке посмеялись: дескать, загибаешь, Пашка! Однако ровно через четыре дня Павел сделал Ирине официальное предложение руки и сердца, через две недели первый раз поцеловал, а еще через две недели молодая пара — раненый офицер и старшая медсестра — отправились оформлять свои отношения официально. Ясное дело, на войне никаких загсов для таких мероприятий не предусмотрено, потому пошли они 22 июня 1986 года в Посольство СССР в ДРА. Там, в Кабуле, в самый разгар войны и расписались. Событие — бракосочетание четы Ремизовых — потому сразу же приобрело международный резонанс и где-то даже военное геополитическое значение… А если серьезно, то Павел в своем тогдашнем выборе ничуть не ошибся — их прочной и надежной семье более двадцати лет, все идет к серебряной свадьбе. Нет ни малейших разочарований, заблуждений. Военно-полевой роман, любовь с первого взгляда и до последнего вздоха состоялась. Только вместо праздничных фейерверков свистели пули, снаряды, рядом натужно ревели двигатели танков. Такая вот история, хоть отдельный роман-киносценарий пиши!
До сих пор Ирина удивляется, как в одночасье сумел ее сердцем и судьбой завладеть юный раненый лейтенант со страшными ранами на лице. А ведь к этой красавице сватались и пытались подбивать «клинья» аж полковники, увешанные регалиями, должностями, и по службе не обиженные. Променять энского полковника на какого-то «зеленого» лейтеху, к тому же изрядно покалеченного, согласитесь, этот поступок достоин всяческого преклонения. Что еще можно сказать по этому поводу? Да практически ничего — любовь и судьба. Точнее, любовь с левого глаза, правый-то у Павла до сих пор не видит… После Кабула его отправили на дальнейшее лечение в Союз, поначалу в Ташкент. А тут еще одна беда — отслоение сетчатки глаза. Затем — во всемирно известную офтальмологическую клинику в Одессу. Было множество сложных и кровавых хирургических операций, но рядом был всегда ангел-хранитель Паши, его жена Ирина.
А с Павлом не соскучишься, иной раз этакую фразочку по латыни завернет, что и автор этих строк затылок чешет: кто сказал, когда и по какому поводу? Отличился Павел перед своей новой родней, когда они с Ириной приехали к ее родителям в Липецк. Свадьбу не по военно-полевому стилю, а по-нашему, по-российски сыграть надо. Тут Паша и «отмочил». Когда его тесть сказал Ирине, дескать, за мужем лучше ухаживать надо, он и сказанул: «Верно. За мной другие жены получше ухаживали». Шутку восприняли всерьез, допытывались у Ирины: мол, Пашка твой не многоженец ли?!
— Да вы что, как могли так подумать! Шутки у него такие,— отвечала Ирина.— Привыкайте, с Пашей не соскучишься!
А третья свадьба у Ремизовых прошла уже в родной деревне Павла, у его родителей в Лазарево. И тут, конечно, без шуточек не обошелся: принимай нас, мама, готовую жену тебе привез, как и обещал. Павел обещал, что третья их свадьба в родных его местах будет скромной. Однако опять пошутил: пришло под сотню гостей-односельчан. Уважают семейство Ремизовых в Лазарево.
Все мы родом из детства
Странная эта вещь — генеалогическое древо. По всей его логике Павел Ремизов просто был заранее генетически запрограммирован продолжить своей судьбой учительскую династию аж в пяти (!) поколениях. Сын учителя русской словесности унаследовал от своего отца не только тягу к просветительству, сколько сам вкус слова, восторг и удивление от прекрасной отточенной фразы. А вот каких-то менторских качеств не унаследовал — не привык учить, тем паче поучать. Можно сказать, что уроки русского языка проходили для него не только в школе, но и дома. Как теперь принято говорить, факультативно. Удивил своих родителей, сельских учителей, цвет интеллигенции села Лазарево. Паша тогда сказал, вернувшись с приписной комиссии допризывников из райвоенкомата: «Папа, я буду военным!». Сказал так убежденно, что его отец-фронтовик, ветеран Великой Отечественной войны, только руками развел: «Что ж, пусть будет так, сынок…».
Вот такой загадочный и необъяснимый никакими законами зигзага судьбы характер. Хотя какой-то намек на военную судьбу, профессию офицера, у Ремизова все-таки просматривается, поскольку родился он аккурат 23 февраля, когда вся страна отмечала 45-летний юбилей образования Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Одна из старушек, соседок Ремизовых, в тот день по бытующей семейной легенде предрекла — быть мальчику военным. Что тут сыграло? Судьба, совпадение, предначертание жизни? Но отличник-выпускник сельской школы двинул с аттестатом о среднем образовании из Горьковской области за тридевять земель поступать в Тюменское высшее военно-инженерное командное училище. Как раз туда, где обучают людей, на ошибку права не имеющих — саперов, минеров. Первым без малейших замечаний одолел главный барьер — мандатную комиссию. А по вступительным экзаменам у него было все прекрасно: только пятерки и четверки. И закончил училище в числе первых — с золотой медалью и лейтенантскими звездочками. Не знал он, что к этим регалиям добавятся еще два боевых ордена Красной Звезды и медаль «За отвагу». Не считая, конечно, обычных для каждого достойного офицера многих юбилейных медалей, медалей за выслугу лет, безупречную службу и так далее.
Куда распределили выпускника-отличника, уже тогда знатока саперного дела? Догадаться нетрудно — именно туда, где израненная в войнах земля донельзя нашпигована минами, неразорвавшимися бомбами, снарядами и различными подобными смертельными сюрпризами. Это земля Беларуси, где до сих пор обнаруживают и обезвреживают различные боеприпасы еще со времен Первой мировой войны. Про Великую Отечественную войну и ее взрывающиеся до сих пор по лесам и полям Беларуси «подарки» я не упоминаю — это понятно всем. До сих пор любопытные пацаны из белорусских сел и деревень подрываются на минах.
Очистка Беларуси от взрывоопасных предметов молодого лейтенанта Ремизова, «золотого сапера», явно не устраивала. Работа важная, нужная, ответственная, но все-таки в тылу, не в боевой обстановке. Тем более что в это время уже полыхало пламя афганской войны. Там погиб однокурсник Павла, лучший друг и сподвижник, своего рода романтик-минер Женя Плотицын. Своими рапортами о направлении для продолжения службы на войну в Афганистан Ремизов всех писарей и командиров просто завалил. Кто же будет отпускать из воинской части отличного, знающего службу и дело офицера?! Однако своего лейтенант Павел Ремизов добился. В своей стандартной манере напутствовал оставшихся в тылу офицеров: «Уезжаю на войну. Ждите меня генералом и Героем Советского Союза!»
Тут несколько переборщил в своей шутке Павел Дмитриевич. Генералом он не стал, Героем Советского Союза тоже. Но Афган привез в себе — в виде осколков, шрамов, контузий… Главное — не произошла контузия души! Не стал Ремизов каким-то монстром, несущим смерть налево и направо. Напротив, в Афганистане ему приходилось выполнять невидные для многих обязанности. По службе он должен был обеспечивать под снайперским огнем «духов»-душманов прохождение караванов по узким и извилистым горным ущельям. Караваны везли все — продукты, горючее, боеприпасы плюс еще и гуманитарную помощь для населения ДРА. Причем для «духов», засевших в горах, приготовивших взрывные «подарки» по пути каравана, не важно, что имеется в кузове большегрузного автомобиля: то ли манная крупа для тех же самых родственников «духа», то ли боеприпасы для «шурави» (именно так называли наших солдат в Афгане).
С трудом могу себе представить: узкая змейка серпантина единственной дороги — транспортной артерии — вьется вдоль склонов гор, с другой стороны — пропасть. Все это нужно предварительно пройти, обезвредить разнообразные взрывные устройства. Только потом, после работы саперов в то время уже командира особой роты Павла Ремизова, на прохождение колонны с грузом должно быть дано добро.
Сапер-минер не ошибается. Тем не менее его БТР, который всегда шел во главе колонны автомобилей, «духам» удалось подорвать. Команда на взрыв шла через спутник. А в те времена подобной аппаратуры, блокирующей такие сигналы, у наших саперов в Афганистане просто не было…
История любви
Все тяготы боевого офицера из того списка, что к дальнейшей службе непригоден, разделяла ангел-хранитель Ремизова жена Ирина. Правда, этот юморист для «прикола» именовал на людях Ирину Машенькой. Чем иногда вводил в недоумение армейских телефонистов-связистов: «Какая, дескать, Машенька?! Там Ирина отвечает!» Были хохмы вроде добровольного стукачества — очередной «доброжелатель» звонит домой Ремизову: «Ирина Николаевна, ваш муж только что звонил какой-то Машеньке. И очень ласково с ней разговаривал». Невдомек было этим «доброжелателям» в погонах знать, что Машенька это как раз и есть та самая Ирина Николаевна, обозначенная так на внутрисемейном сленге.
Только Ирина знает все подробности того, как офицер Ремизов сумел вернуться в строй. Против было все: медицинские показания — правый глаз не видит, другие ранения и отсутствие в «арбатском военном округе» — в отделе кадров министерства обороны «мохнатой» руки, которая продвигает по чинам и званиям. Пришлось переходить Ремизову к стрельбе с левой руки, а при наливании чарки прогнозировать поведение тех, кто от него сидит справа.
Уверен, что без такого океана любви его супруги Ирины вряд ли бы состоялся настолько достойный офицер. Как говорится в армии, тыл должен быть всегда надежен, тем более семейный. А мы уже сами повоюем… Что сегодня и делает мой герой, подполковник запаса, ведущий специалист Главного управления по взаимодействию с правоохранительными и военными органами Челябинской области Павел Ремизов.
Настоящий герой!
Настоящий сапер, минер, как утверждает известная поговорка, ошибается только раз. Он всегда балансирует на лезвии бритвы. Это не совсем так. Профессионал такого высочайшего класса, как подполковник запаса, ветеран войны в Афганистане, Павел Ремизов не имеет права на ошибку в минно-саперном деле напрочь. Не раз жизнь офицера висела буквально на волоске. Каждый раз он умел перехитрить все самые хитроумнейшие минные постановки.
На то он и профи! В конце концов, невидимая миру война минеров — это не только борьба нервов, точнее — противостояние интеллекта. Саперу каждый раз приходится разгадывать множество головоломок, и все они штучные. Причем решения должны приниматься в считанные мгновения и, что называется, набело. Без права на ошибку, без каких-либо возможностей что то заново поправить. Обычно саперы, минеры — люди непубличные, чуждые излишнего внимания. В свою «кухню» не допускают никого. Вот она — смерть, упакованная в виде мины, взрывного устройства и тому подобного. На эту дуэль сапер выходит один на один. Он здесь главный командир и главный начальник. В такой ситуации, допустим, сержанта-минера беспрекословно слушаются и многозвездочные генералы…
Сколько раз балансировал на невидимой всем остальным грани между жизнью и смертью опытнейший профессионал боевой офицер Павел Ремизов, можно только догадываться. Не очень-то привычно в его среде распространяться на эти темы. Может быть, примета такая, а может быть, грешно. Кто бы мог подумать, что минер экстракласса из многодетной семьи сельских интеллигентов пойдет именно по этой стезе. Судьба, однако! Так сложился вектор жизни Павла Ремизова.
Есть ли счастье на войне?
Очевидно, что на войне счастья быть не может по определению. Конечно же, не имеется в виду военное счастье полководца, удача солдата. Речь идет об обычном, мирном человеческом счастье. В грохоте афганской войны Павел Ремизов нашел свою единственную любовь и судьбу — это было в госпитале в Кабуле. Старшая медсестра полевого госпиталя Ирина стала для него и до сих пор остается настоящим божеством. Он увидел ее после сложнейших операций, после того, как ему зашили лицо, вынули осколки из правого глаза, сняли повязку. Именно ее, Ирину, он увидел первой, когда обрел зрение. Еще не совсем осознавая всей серьезности своих слов, сказал тогда товарищам по больничной палате: «Ребята, запомните, она будет моей женой». Над бравым лейтенантом тогда соседи по койке посмеялись: дескать, загибаешь, Пашка! Однако ровно через четыре дня Павел сделал Ирине официальное предложение руки и сердца, через две недели первый раз поцеловал, а еще через две недели молодая пара — раненый офицер и старшая медсестра — отправились оформлять свои отношения официально. Ясное дело, на войне никаких загсов для таких мероприятий не предусмотрено, потому пошли они 22 июня 1986 года в Посольство СССР в ДРА. Там, в Кабуле, в самый разгар войны и расписались. Событие — бракосочетание четы Ремизовых — потому сразу же приобрело международный резонанс и где-то даже военное геополитическое значение… А если серьезно, то Павел в своем тогдашнем выборе ничуть не ошибся — их прочной и надежной семье более двадцати лет, все идет к серебряной свадьбе. Нет ни малейших разочарований, заблуждений. Военно-полевой роман, любовь с первого взгляда и до последнего вздоха состоялась. Только вместо праздничных фейерверков свистели пули, снаряды, рядом натужно ревели двигатели танков. Такая вот история, хоть отдельный роман-киносценарий пиши!
До сих пор Ирина удивляется, как в одночасье сумел ее сердцем и судьбой завладеть юный раненый лейтенант со страшными ранами на лице. А ведь к этой красавице сватались и пытались подбивать «клинья» аж полковники, увешанные регалиями, должностями, и по службе не обиженные. Променять энского полковника на какого-то «зеленого» лейтеху, к тому же изрядно покалеченного, согласитесь, этот поступок достоин всяческого преклонения. Что еще можно сказать по этому поводу? Да практически ничего — любовь и судьба. Точнее, любовь с левого глаза, правый-то у Павла до сих пор не видит… После Кабула его отправили на дальнейшее лечение в Союз, поначалу в Ташкент. А тут еще одна беда — отслоение сетчатки глаза. Затем — во всемирно известную офтальмологическую клинику в Одессу. Было множество сложных и кровавых хирургических операций, но рядом был всегда ангел-хранитель Паши, его жена Ирина.
А с Павлом не соскучишься, иной раз этакую фразочку по латыни завернет, что и автор этих строк затылок чешет: кто сказал, когда и по какому поводу? Отличился Павел перед своей новой родней, когда они с Ириной приехали к ее родителям в Липецк. Свадьбу не по военно-полевому стилю, а по-нашему, по-российски сыграть надо. Тут Паша и «отмочил». Когда его тесть сказал Ирине, дескать, за мужем лучше ухаживать надо, он и сказанул: «Верно. За мной другие жены получше ухаживали». Шутку восприняли всерьез, допытывались у Ирины: мол, Пашка твой не многоженец ли?!
— Да вы что, как могли так подумать! Шутки у него такие,— отвечала Ирина.— Привыкайте, с Пашей не соскучишься!
А третья свадьба у Ремизовых прошла уже в родной деревне Павла, у его родителей в Лазарево. И тут, конечно, без шуточек не обошелся: принимай нас, мама, готовую жену тебе привез, как и обещал. Павел обещал, что третья их свадьба в родных его местах будет скромной. Однако опять пошутил: пришло под сотню гостей-односельчан. Уважают семейство Ремизовых в Лазарево.
Все мы родом из детства
Странная эта вещь — генеалогическое древо. По всей его логике Павел Ремизов просто был заранее генетически запрограммирован продолжить своей судьбой учительскую династию аж в пяти (!) поколениях. Сын учителя русской словесности унаследовал от своего отца не только тягу к просветительству, сколько сам вкус слова, восторг и удивление от прекрасной отточенной фразы. А вот каких-то менторских качеств не унаследовал — не привык учить, тем паче поучать. Можно сказать, что уроки русского языка проходили для него не только в школе, но и дома. Как теперь принято говорить, факультативно. Удивил своих родителей, сельских учителей, цвет интеллигенции села Лазарево. Паша тогда сказал, вернувшись с приписной комиссии допризывников из райвоенкомата: «Папа, я буду военным!». Сказал так убежденно, что его отец-фронтовик, ветеран Великой Отечественной войны, только руками развел: «Что ж, пусть будет так, сынок…».
Вот такой загадочный и необъяснимый никакими законами зигзага судьбы характер. Хотя какой-то намек на военную судьбу, профессию офицера, у Ремизова все-таки просматривается, поскольку родился он аккурат 23 февраля, когда вся страна отмечала 45-летний юбилей образования Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Одна из старушек, соседок Ремизовых, в тот день по бытующей семейной легенде предрекла — быть мальчику военным. Что тут сыграло? Судьба, совпадение, предначертание жизни? Но отличник-выпускник сельской школы двинул с аттестатом о среднем образовании из Горьковской области за тридевять земель поступать в Тюменское высшее военно-инженерное командное училище. Как раз туда, где обучают людей, на ошибку права не имеющих — саперов, минеров. Первым без малейших замечаний одолел главный барьер — мандатную комиссию. А по вступительным экзаменам у него было все прекрасно: только пятерки и четверки. И закончил училище в числе первых — с золотой медалью и лейтенантскими звездочками. Не знал он, что к этим регалиям добавятся еще два боевых ордена Красной Звезды и медаль «За отвагу». Не считая, конечно, обычных для каждого достойного офицера многих юбилейных медалей, медалей за выслугу лет, безупречную службу и так далее.
Куда распределили выпускника-отличника, уже тогда знатока саперного дела? Догадаться нетрудно — именно туда, где израненная в войнах земля донельзя нашпигована минами, неразорвавшимися бомбами, снарядами и различными подобными смертельными сюрпризами. Это земля Беларуси, где до сих пор обнаруживают и обезвреживают различные боеприпасы еще со времен Первой мировой войны. Про Великую Отечественную войну и ее взрывающиеся до сих пор по лесам и полям Беларуси «подарки» я не упоминаю — это понятно всем. До сих пор любопытные пацаны из белорусских сел и деревень подрываются на минах.
Очистка Беларуси от взрывоопасных предметов молодого лейтенанта Ремизова, «золотого сапера», явно не устраивала. Работа важная, нужная, ответственная, но все-таки в тылу, не в боевой обстановке. Тем более что в это время уже полыхало пламя афганской войны. Там погиб однокурсник Павла, лучший друг и сподвижник, своего рода романтик-минер Женя Плотицын. Своими рапортами о направлении для продолжения службы на войну в Афганистан Ремизов всех писарей и командиров просто завалил. Кто же будет отпускать из воинской части отличного, знающего службу и дело офицера?! Однако своего лейтенант Павел Ремизов добился. В своей стандартной манере напутствовал оставшихся в тылу офицеров: «Уезжаю на войну. Ждите меня генералом и Героем Советского Союза!»
Тут несколько переборщил в своей шутке Павел Дмитриевич. Генералом он не стал, Героем Советского Союза тоже. Но Афган привез в себе — в виде осколков, шрамов, контузий… Главное — не произошла контузия души! Не стал Ремизов каким-то монстром, несущим смерть налево и направо. Напротив, в Афганистане ему приходилось выполнять невидные для многих обязанности. По службе он должен был обеспечивать под снайперским огнем «духов»-душманов прохождение караванов по узким и извилистым горным ущельям. Караваны везли все — продукты, горючее, боеприпасы плюс еще и гуманитарную помощь для населения ДРА. Причем для «духов», засевших в горах, приготовивших взрывные «подарки» по пути каравана, не важно, что имеется в кузове большегрузного автомобиля: то ли манная крупа для тех же самых родственников «духа», то ли боеприпасы для «шурави» (именно так называли наших солдат в Афгане).
С трудом могу себе представить: узкая змейка серпантина единственной дороги — транспортной артерии — вьется вдоль склонов гор, с другой стороны — пропасть. Все это нужно предварительно пройти, обезвредить разнообразные взрывные устройства. Только потом, после работы саперов в то время уже командира особой роты Павла Ремизова, на прохождение колонны с грузом должно быть дано добро.
Сапер-минер не ошибается. Тем не менее его БТР, который всегда шел во главе колонны автомобилей, «духам» удалось подорвать. Команда на взрыв шла через спутник. А в те времена подобной аппаратуры, блокирующей такие сигналы, у наших саперов в Афганистане просто не было…
История любви
Все тяготы боевого офицера из того списка, что к дальнейшей службе непригоден, разделяла ангел-хранитель Ремизова жена Ирина. Правда, этот юморист для «прикола» именовал на людях Ирину Машенькой. Чем иногда вводил в недоумение армейских телефонистов-связистов: «Какая, дескать, Машенька?! Там Ирина отвечает!» Были хохмы вроде добровольного стукачества — очередной «доброжелатель» звонит домой Ремизову: «Ирина Николаевна, ваш муж только что звонил какой-то Машеньке. И очень ласково с ней разговаривал». Невдомек было этим «доброжелателям» в погонах знать, что Машенька это как раз и есть та самая Ирина Николаевна, обозначенная так на внутрисемейном сленге.
Только Ирина знает все подробности того, как офицер Ремизов сумел вернуться в строй. Против было все: медицинские показания — правый глаз не видит, другие ранения и отсутствие в «арбатском военном округе» — в отделе кадров министерства обороны «мохнатой» руки, которая продвигает по чинам и званиям. Пришлось переходить Ремизову к стрельбе с левой руки, а при наливании чарки прогнозировать поведение тех, кто от него сидит справа.
Уверен, что без такого океана любви его супруги Ирины вряд ли бы состоялся настолько достойный офицер. Как говорится в армии, тыл должен быть всегда надежен, тем более семейный. А мы уже сами повоюем… Что сегодня и делает мой герой, подполковник запаса, ведущий специалист Главного управления по взаимодействию с правоохранительными и военными органами Челябинской области Павел Ремизов.
Настоящий герой!
Поделиться
