Пройду по Виноградной я и загляну к… реактору

Мало кто знает, что образованный в тридцатые годы на базе радоновых источников и лечебной сапропелевой грязи этот курорт для сотрудников НКВД был превращен в ядерную «шарашку», в которую можно было попасть с лагерных нар довольно быстро. А вот выбраться из этой «шарашки», возникшей волею всесильного первого главного управления (ПГУ) при Совете министров на полуострове озер Сунгуль и Силач, было просто невозможно...

В ядерном ведомстве, поначалу именовавшемся ПГУ, было несколько центров, сверхсекретных лабораторий «А», «Б», «В» и «Г». Где-то разрабатывали технологию разделения изотопов урана, где-то решали проблемы радиохимии либо биофизики. А вот лаборатория «Б» была создана по мысли будущего ядерного министра Минсредмаша (МСМ), строителя Магнитогорска, директора ММК, Норильска и тамошнего комбината Авраамия Завенягина именно в этой точке страны не случайно. Во-первых, Авраамий Павлович прекрасно знал эти в то время довольно глухие места, поскольку был депутатом Верховного Совета от Кыштыма. Во-вторых, Завенягин курировал строительство ядерного комплекса, ныне известного как ПО «Маяк». Потому лаборатория «Б» и была образована в этих потаенных местах. И, главное, поблизости от первого промышленного ядерного реактора в «сороковке» одновременно с началом строительства первых объектов будущего ядерного комбината. А целью лаборатории «Б» была неизведанная тогда наука «радиобиология», проблемы очистки природных объектов от осколочных радионуклидов, попутной опасной «продукцией» промышленного реактора, где нарабатывается ядерная взрывчатка…

Моим гидом по территории бывшей лаборатории «Б», по поселку Сунгуль (Сокол, 21-я площадка, Мендаркин полуостров, п/я 0215), с места, откуда затем началась история федерального ядерного ВНИИ технической физики (Снежинск), согласилась быть радиохимик с большим стажем, много лет здесь проработавшая с самого начала объекта Эльвира Ивановна Порецкая. Да, мало что осталось от объекта п/я 0215, ставшего впоследствии НИИ-1011, затем поменявшего имя на ВНИИ приборостроения, наконец на ВНИИТФ.

Многие здания, впитавшие в себя радиоактивную грязь, пришлось просто сломать и захоронить, кое-что развалилось от старости, где-то за зданиями недостаточный уход… Словом, прошлись мы по улицам поселка (жилпоселок № 1), постояли у места, где стояло основное здание № 1 — бывший корпус санатория, сходили на горку Платониха по зарастающей теперь просеке. Платониха — это поближе к восточному побережью полуострова Мендаркин на озере Силач. Тогда здесь стоял знаменитый и единственный в стране реактор ФКБН — физический котел на быстрых нейтронах. Именно здесь были сделаны открытия, во многом определившие развитие ядерной физики. От реактора остались только высоченные курганы обваловки, сам он находился фактически под землей. А обваловка выполняла роль биологической защиты. Поначалу она была весьма удивительной — котел был обложен… поленницей березовых дров. А чтобы полешки не пересохли и тормозили гибельные потоки нейтронов, приходилось бегать по этой дровяной стенке с лейкой, периодически поливая водой весь массив. Как известно, вода является лучшей защитой от нейтронов, но бегать вокруг реактора по поленнице дров с лейкой — это современному сознанию не понять! Поливом дров приходилось в том числе заниматься юному радиохимику Эльвире Ивановне. Правда, от этой работы ее отстранил, однажды увидев эту картинку, тогда еще замминистра МСМ грозный Ефим Павлович Славский. Естественно, как было в его привычке, с массой непечатных выражений.

Вот так выглядел первенец ФКБН в невзрачном зданьице-сарае из горбыля. Естественно, и служба дозиметрии, которой первым руководил Виктор Молчанов, тоже была на грани фантастики — на допотопных радиолампах. Возглавлял лабораторию и командовал чудом техники ФКБН на Платонихе Лев Порецкий, муж Эльвиры. Здесь же с ними работал небольшой штат — всего семь человек: физики Юрий Тутуров, Зият Альбиков, Юлий Милованов. Лаборанты Коля Распопин, Алик Хабиров и чудо-слесарь, способный безо всяких чертежей изготовить любую уникальную установку Гена Кочев. Жизнь в научном сверхсекретном поселке была по сельски патриархальной, хотя в молодой ядерный центр отбирали настоящих корифеев науки. Например, в обеденный перерыв или перед выходом реактора на нужный режим на Платонихе было очень популярным занятием сразиться в волейбол. Здесь же, на полянке у реактора. А в мехмастерских, в которых научились для реактора делать все своими руками, Эльвира Ивановна оставляла под приглядом слесарей своего малолетнего сына Сашу. В самом деле, если дома оставить не с кем, то не на реактор же с собой мальца тащить?!

На ФКБН решали многие пионерные задачи — отрабатывали импульсный и стационарный режимы, боролись за максимальное увеличение выхода нейтронов. Изредка на Платониху к реактору подгоняли… танки. Эту просеку так и назвали «танковая дорожка». Изучались экспериментально вопросы радиационной безопасности экипажа под защитой танковой брони на разных режимах нейтронных потоков. Конечно, бесценный опыт ФКБН, полученный на Платонихе, лег в основу строительства, конструирования и эксплуатации всех последующих поколений исследовательских реакторов. А первым «младшим сыном» ФКБН стал реактор «Барс».
Не все, конечно, шло мирно-спокойно в патриархальном укладе этой «ядерной деревни». Например, физик Геннадий Коннов погиб почти мгновенно, получив запредельную одноразовую дозу в две тысячи рентген. Заместитель Льва Порецкого, тоже кандидат физматнаук, великолепный игрок на скрипке Юлий Милованов прожил после аварии чуть дольше — два месяца. Об этих подробностях на большой земле знали, конечно, единицы… Люди здоровьем, своими жизнями добывали драгоценные научные знания и опыт. Попутно замечу, что сам Лев Порецкий входил в ведущую ядерную «десятку», учился в институте в одной группе и был весьма дружен со знаменитым Георгием Флеровым, одним из первопроходцев атомной науки.

Спросил я, почему поселок Сунгуль именуется еще то Соколом, то Мендаркиным? Оказывается, в окрестностях поселка есть скала, очень похожая на эту птицу. Потому и прижилось название и было даже кодом в телефонной связи. Действительно, кто может догадаться, что условное название означает какую-то скалу в густом лесу?!
А Мендаркиным мыс называется в честь башкира Мендарки, который еще в XIX веке поселился здесь в глухой тайге, в километре от потаенного скита.
Постоял у дома, где жил заключенный, а впоследствии спецпоселенец знаменитый «Зубр» — Николай Тимофеев-Ресовский, один из основателей радиационной генетики и биологии. Лаборатория «Б» по инициативе Завенягина была образована в бывшем санатории в марте 1946 года, а Тимофеев-Ресовский сюда попал лишь через год. Он «потерялся» сначала в тюрьме на Лубянке, затем попал в Карлаг со сроком по 58-й статье в десять лет лагерей и пяти в поражении в правах. Авраамий Завенягин с трудом все-таки нашел смертельно больного зэка и вытащил его в лабораторию «Б», под него, под его талант она и создавалась. Здесь, на улице Парковая, 12 и жил до 1955 года, до передачи эстафеты физикам-ядерщикам этого объекта великий ученый.
Первое время возник вопрос: можно ли платить жалованье зэку, хотя он и заведует научным отделом?! Все-таки за создание лаборатории «Б» «Зубра» от звания «заключенный» освободили, но без реабилитации — он стал именоваться спецпоселенцем с правом нахождения в Ильменском заповеднике, где он образовал в 1955 году знаменитую биостанцию в рамках Уральского филиала академии наук.
В «шарашке» под названием лаборатория «Б» вместе с зэком Тимофеевым-Ресовским над атомными проблемами трудились пленные ученые из Германии, некоторые были интернированы в СССР по своей воле. Всего их было около тридцати, многие по науке были связаны с Тимофеевым-Ресовским еще в Германии в институте в Берлине — Бухе.

Забавно, что среди немецких ученых, работавших в «шарашке», был даже… Герой Социалистического Труда и лауреат Сталинской премии первой степени. Это — Николас Риль. Ему оклад в «шарашке» платили в размере 14 тысяч рублей, что было больше, чем у… начальника ПГУ.
Такие вот мысли всколыхнулись в голове, когда прошелся по улицам и площадкам стремительно, увы, ветшающего поселка Сунгуль—Сокол—площадка 21 ВНИИТФ…