Усатый нянь

В детских садиках остро стоит проблема нехватки нянечек. Государство оценило труд помощников воспитателей всего в четыре тысячи рублей в месяц, а вкалывать приходится по двенадцать часов в сутки. Корреспондент «Южноуральской панорамы» провел день в яслях, вошел к малышам в доверие и получил прозвище дядя Бяка.

Коллекция редких имен
В семь утра сонные родители начинают привозить своих малышей в ясли. Дети вяло раздеваются у своих шкафчиков. Помещение напоминает какой-то устаревший сказочный мир. На стенах картинки с изображением героев советских мультиков: волки, медведи, пчелы, лисы, солнце с голубыми глазами и широкой улыбкой. На полках резиновые игрушки, которых я не видел в продаже лет десять, и детская хрестоматия. Та самая толстенная книга, которую перед сном читала мама, когда я был маленьким.
Нахлынувшую ностальгию прерывает суета сотрудников садика. Детей ждет утренний туалет. В это время повара уже гремят кастрюлями, а я вместе с воспитательницей Надеждой Александровной разношу тарелки с творожной запеканкой, бутерброды с сыром и сок. Всего насчитывается около двадцати порций.

— Когда дети только привыкают к садику, они ведут себя невероятно агрессивно, — объясняет мне специфику работы Надежда Александровна. — Могут вылить суп на пол, бросить в воспитателя кружкой или затеять потасовку с другими детьми. Их буйство можно понять: малышей оторвали от мамы и отдали в новую обстановку. Со злостью мы боремся лаской, если не помогает, то какое-то время стараемся не трогать ребенка.
Надежда Александровна работает в садике уже больше десяти лет. Говорит, что трудиться всего за семь тысяч рублей в месяц ее заставляет любовь к детям. Женщине поступали предложения из частных детских садов уйти к ним на большие деньги, но она отказывалась.
— Там родители слишком наглые, — считает воспитательница. — Могут забрать ребенка и в двенадцать ночи. А я не могу себе позволить проводить все время с чужими детьми, мне и своими заниматься нужно.
Завтрак проходит без эксцессов. После него малыши идут играть. Некоторые дети смотрят на меня недоверчиво и обходят стороной. У них я ассоциируюсь с опасным преступником, промышляющим киднепингом. Девочка Света, глядя на меня, плачет и зовет маму. И причитает, что дядя хочет забрать. Зато наш фотограф моментально завоевывает у ребятишек популярность и начинает пользоваться авторитетом. Особенный интерес вызывает его фотоаппарат. Карапузы позируют, улыбаются и думают, что из черного ящика вылетит птичка. Между делом я узнаю у Надежды Александровны интересный факт. Почти все дети названы оригинальными именами. В группе есть Таисия, Всеволод, Захар, Дементий, Ангелина и Регина, зато Ксюши и Сережи практически отсутствуют.

Дядя Бяка
На часах половина одиннадцатого. Мы с воспитательницами и заведующей яслями берем детей за руки и выводим на прогулку. Малыши уже не смотрят на меня как на злодея мирового масштаба. Мальчик по имени Дема с длинными мелированными волосами и вовсе проникся ко мне симпатией и даже придумал прозвище — дядя Бяка.
На улице происходит первое недоразумение. Худощавая девочка попыталась пролезть в щель забора, замотанную проволокой. К счастью, воспитатели вовремя заметили и предотвратили побег. По странному стечению обстоятельств мимо проходила мама ребенка и своими глазами увидела несостоявшееся ЧП. Женщина начала доказывать работникам яслей, что дыру в заборе нужно обязательно заварить.
— Некоторые родители не понимают, что несколько воспитателей не могут персонально каждую секунду следить только за их детьми, — устало говорит мне после небольшого скандала Надежда Александровна. — Ну не могла маленькая девочка проволоку распутать никак, а ее мама нервы нам теперь трепать будет! После таких случаев мой муж, который работает милиционером, предлагает мне бросить работу. А я не могу, дети держат!
После прогулки мы помогаем малышам раздеться. Проказники все еще стесняются меня и прячутся в шкаф. От поведения сорванцов становится неловко. Ощущений такое, будто попал в сумасшедший дом. К счастью, не за горами обед, после которого наступает долгожданный сончас. За это время можно продумать дальнейшую стратегию поведения.
Обед закончился небольшим инцидентом. Один из мальчиков не дотерпел до горшка и написал на пол. Вытирать пришлось «усатому няню». По словам работников яслей, с каждым годом детей все сложнее приучить самостоятельно есть и ходить в туалет. А все потому, что до двух лет надевают на ребенка памперсы и кормят грудью.
В детской спальне довольно уютно. По словам сотрудников яслей, недавно здесь был сделан ремонт на деньги родителей. Они приобрели новые кроватки и покрасили стены, а также нашли средства на новые игрушки. С государственным финансированием туго. Из-за кризиса вопрос о ежемесячных премиях для сотрудников заведения перестал быть актуальным, не говоря уже о других затратах.

Пальцем в глаз
После сончаса я окончательно втерся к детям в доверие. Повозил Илюшу на машинке, почитал улыбчивой Ане сказку и объяснил, почему у жирафа длинная шея, а у крокодила острые зубы. Я покатал с модником Демой мячик, пособирал с Захаром конструктор, сыграл на игрушечной балалайке, почитал ребятне стишки про бычка и даже продемонстрировал, как он шатается. Сорванцы взбудоражились. Мальчик Кирилл в кислотно-оранжевой футболке придумал новое развлечение. В углу он отрыл игрушки, созданные по мотивам сказки «Теремок», которые можно надевать на руки. Мы с нашим фотокором устроили театрализованное представление в виде разговора лисички-сестрички и лягушки-квакушки. Детей наши изыски заинтересовали не сильно. Они изобрели занятие повеселей — надавать тумаков сказочным персонажам. Особенно усердствовал в этом модник Дема. Под радостный смех жителей яслей он наносил удары маленькими кулачками по моей бедной руке. Попытка объяснить, что «лисичке бобо», с треском провалилась. Дема ткнул мне пальцем в глаз и искренне заржал. Остальные дети сочли операцию «убить дядю Бяку» очень перспективным занятием и присоединились к Деме. На выручку мне попытался прийти наш фотограф. Но дети лишь переключили свое внимание на него и принялись колотить нашего сотрудника по голове. Чтобы урезонить малолетних бойцов, я легонько запустил плюшевым медведем в Захара. Тут начался настоящий хаос, сопровождавшийся счастливым детским смехом. Ребятишки с задором кидали друг в друга чем попало и были довольны, пока Кирилл не запустил Деме в голову увесистую трубку от игрушечного телефона. Мысленно позлорадствовав, я пожалел Дему и пожурил Кирилла. Борьба измотала меня окончательно. С трудом собрав игрушки, я отправил детей на полдник.
Остаток дня проходил в анабиозе. Ребятня теребила меня за бакенбарды, кусала мне пальцы, расчесывала волосы, а Захар пытался распилить мне голову игрушечной пилой. Дважды мне приходилось разнимать задиристых сорванцов, когда они не могли поделить самосвал и мячик. Последний час я в буквальном смысле считал минуты, когда родители приедут за своими ненаглядными детьми. После рабочего дня заведующая яслями Галина Александровна провожала нас сочувственными взглядами.
— Теперь понимаете, какая у нас работа? — спросила она. — Вы и завт¬ра к нам приходите, ребята счастливы будут, вы им понравились…

Эпилог
В 21 год понять психологию двухлетних детей архисложно. У карапузов нет понятия о добре и зле, их действия практически не поддаются рациональному объяснению. Они могут ткнуть тебе пальцем в глаз или попроситься на ручки. Неудивительно, что никто не горит желанием работать няней всего за четыре тысячи рублей. За такое крошечное вознаграждение нужно быть бдительным каждую минуту. Следить за всеми сразу, придумывать развлечения. Одной чистой любовью сыт не будешь, и нашему государству впору серьезно задуматься о пересмотре фиксированной ставки для нянечек.