Петрович с нашего двора

Из окон машин, из салонов маршрутных такси, из рингтонов мобильных телефонов все чаще звучат слова. «ЧМЗ не просто район, ЧМЗ — это в городе город, посторонним вход воспрещен, ну кто в свой дом приведет посторонних?». Автор этой популярной песни — тамада и рабочий бетонного завода Сергей Гудимов, выступающий под псевдонимом Петрович.

Петрович оказался лысоватым мужиком средних лет, с редкими седыми волосами и пивным пузом. С наглой улыбкой он рассказал о том, что переехал в Челябинск всего четыре года назад из Казахстана, потому что в его родном селе не было электричества. Петь Петрович начал еще в школьные годы, когда после уроков брякал во дворе на гитаре. Профессионально музыкой занялся уже в России. Талантливого исполнителя заметили участники объединения «Шансон-клуб ЧМЗ» и предложили войти в свои ряды. А потом появилась песня «ЧМЗ — не просто район», которая моментально стала хитом.

— Пацаны давно меня просили написать песню о районе, — вспоминает Петрович. — Но сама идея этого трека родилась давно, когда я только переехал в Россию и устроился на электродный завод. После рабочей смены в раздевалке слесарь Гриша спрашивает: «Как до АМЗ доехать?» Я удивился сильно. Говорю: «Гриша, ты в Челябинске родился и живешь здесь, а город знаешь хуже, чем я». А он отвечает, что живет на ЧМЗ и выбирается в центр раз в четыре года. И то это катастрофой выглядит. У него здесь семья, друзья, родня. Меня его слова впечатлили. Однажды я проснулся в четыре часа ночи, сел за синтезатор и написал эту песню.

— Предполагали, что она настолько понравится людям?
— Нет, конечно! Сейчас она у каждого второго есть в районе. Знакомая из Москвы звонила и сказала, что даже в столице уже знают, что ЧМЗ — это в городе город. Ко мне наши местные ребята подходят, благодарят. Интересуются, настоящий ли я Петрович или нет. Почему-то все меня иным представляли. Ну и что? Я, например, думал, что Стас Михайлов тоже по-другому выглядит.

— Кому первому показываете свои песни?
— Главный цензор — батя. Я когда лежу на диване и ворон считаю, начинаю о бизнесе задумываться, чтобы в достатке жить. Вдруг осенит, лечу к нему советоваться, мол, давай кроликов разводить. Он головой кивает. В итоге развел я 250 кроликов, но понял, что не мое. Решил закругляться. А так животных люблю и мясо люблю. Если хорошее блюдо из говядины, сразу водки хочется выпить. Жене мое творчество тоже нравится. Я ей посвятил на день рождения песню, назвал «Королева». То-то радости было. Еще у меня есть двое детей: сын и дочь. Школу они уже окончили, живут своей жизнью. Я к ним не лезу, потому что сам в молодости не любил, когда родители приставали.

— Почему в шансоне часто исполнители посвящают свои песни улицам, районам, городам? Что за мода?
— А откуда черпать вдохновение, если не из того, что тебя окружает? У меня есть песня незафиксированная (Незаписанная. — Прим. авт.). Несколько лет назад я шел по улице. На дворе октябрь, идет первый снег. Рядом со светофором любопытная картина: в огромной луже валяется пьяная женщина и пытается подняться. Все вокруг нее покрывается белым ковром, и она в черной луже выглядит уже как-то сказочно. Прохожие хотят ей помочь, но женщина на них смотрит волком и матерится. Я наблюдал за ней минут десять. А потом сел в маршрутку и пока ехал на АМЗ написал песню со словами: «Упала женщина, похоже, пьяная. А чуть поближе, братцы, точно, все в дрова! И белый снег, как будто бы обидевшись, ее скрывает, с белым все сравняв. И все проходят мимо и вроде бы спешат, а женщина упала и вместе с ней душа, в грязи юля и задыхаясь, смотрела нам в глаза и ухмылялась».

— А на жизнь как зарабатываете? Не песнями, наверное?
— По выходным работаю тамадой на свадьбах. Молодоженам всегда дарю свои диски, а гости мне в этот момент аплодируют. Приятно очень. К рукоплесканиям ведь тоже привыкать нужно. Но на свадьбах я так устаю говорить, что в будни уже петь не хочется. Чтобы не бездельничать, я тружусь на бетонном заводе. График свободный, деньги приличные. Да и с работягами можно пообщаться. Узнать истории, которые потом в песнях рассказать можно.

— Огромный пласт шансона посвящен тюремной тематике. Как к ней относитесь?
— Песни о зоне не мое, но выступить там можно. Мы осенью планируем концерт дать в женской колонии номер пять. Я даже песню специально написал «Пятерочка». А вообще концерты нам денег не приносят. Чаще всего в минус выходим. А не так давно ездили в Златоуст, так там вместо обещанных девятисот человек собрали чуть больше ста зрителей. В итоге мы прогорели.

— Ваши песни входят в ротацию «Радио Шансон»?
— Нет, там связи нужны, потому что все через Москву делается. Хотя композиции участника нашего клуба Стаса Притчина случайно попали на радиостанцию. Как-то наши ребята поехали на оптовый магазин и увидели его диски, которые пришли из столицы. Сильно удивились, потому что Стас никаких контрактов не подписывал. Оказалось, что это проделки пиратов. Но никто не обиделся, наоборот, все порадовались за Притчина. Ведь его материал разошелся по всей стране. Можно сказать, что ему улыбнулась удача.